Отрава была подлита им в кувшин со сладким ягодным взваром, который давали детям, а противоядие он собирался дать спустя час, когда Илона испытала бы настоящее отчаяние. Тем больше она ценила бы спасителя детей. Но подвернулся мерзкий менестрель… Да и противоядие было тем же ядом, так что дети умерли бы на месте. А разгневанная Илона или слуги тут же свернули бы подонку шею. И – обрубили последнюю возможность узнать истинного виновника. Сейчас же… Андрей уже побывал в том кабаке, уже допросил всех, кого мог, и достаточно быстро нашел «друга». Жил сей достойный человек при католическом монастыре и был австрийцем. Коренным, из Вены… За яд стоило сказать большое спасибо Леопольду, благо императору не впервые было травить неугодных людей. Ой не впервые… Признания всех замешанных в это дело были записаны, засвидетельствованы, и Прокопий собрался на Русь. Отвезти их государю. Эти свитки меняли многое в мировой политике, очень многое. Илона не плакала на могиле дочери, как и спешно примчавшийся Имре. Они уже знали, что потом планировали сделать с ними. Политика – это грязь? Кто бы спорил. После смерти детей Илона или отравилась бы, или кинулась вниз головой с башни замка – тут уж как повезет. Имре ненадолго пережил бы жену. И не таких в спину убивали. С этой секунды не было у Австрии более страшного врага. Более непримиримого и ненавидящего. Есть вещи, которые не стоит делать, потому что их не смогут простить. Ни человеку, сотворившему зло, ни его потомкам. * * * Узнав о случившемся, Софья только головой покачала. Ну надо ж так подставиться? Хотя идея была неплохая, исполнение подкачало. Лишись Венгрия сейчас своего знамени – Зриньи, Ракоци, Текели – там начнется бардак. Передел территорий, определенно, склоки между знатью, в это время очень удобно ввести «миротворческую дружескую помощь» и так прогнуть под себя страну, чтобы там и пикнуть не посмели. Не повезло Леопольду. Хотя его ли это слуга или кто-то из местных решил интриговать? Или… Да это уже неважно! Не за то бьют, что украл, а за то, что попался. Софье решительно не хотелось влезать в войну с турками на стороне Вены. Алексею тоже туда не хотелось – и повод был просто отличным. Сообщения полетели по всем странам, по газетам, по рыночным площадям… А Алексей Алексеевич пригласил к себе его высочество Эжена Савойского. И вежливо высказался на эту тему. Все понятно, политика, жестокость, коварство… Но покушение на членов моей семьи? Одной рукой Леопольд просит у меня помощи, а второй – покушается на мою семью? Робкие возражения Эжена, что, на минутку, Ракоци пока еще не семья, были отметены взмахом царственной длани. Ну, не семья. Но помолвка-то уже! Подписи стоят, печати висят… Сам факт пока не состоялся? Так и жених, и невеста маловаты еще, но как только – так сразу же! И вообще, где гарантия, что Леопольд потом такое и с русским государем не провернет? Нет гарантии. А еще… Есть вещи, которые Алексей Алексеевич Романов делать не будет. Хватит ему и греха предков, который искупать еще пару веков придется. Какой? Да сын Марины Мнишек и Лжедмитрия. Дед Алексея, Михаил Романов, отдал приказ о его казни. Маленького ребенка! Почти как Жужанна Текели… Хватит! Лично Алексей не готов взвалить такое на потомков. Эжен кивал и поддакивал. Ну… Он бы смог. И подозревал, что русскому государю тоже было бы все равно, сколько там детей перемрет, но… Эжен был неглуп. И отчетливо понимал, что Алексею Алексеевичу здесь и сейчас эта война не нужна. Хотя зачем приглашали именно его – непонятно. Но обидно. Дочь Леопольда ему теперь не достанется. Император прогневается – и мало озаботит Леопольда тот факт, что не Эжен провалил порученную миссию. Но Алексей Алексеевич не торопился отсылать посла обратно. Вместо этого он смотрел, думал, а потом поинтересовался: – Скажите, Эжен, а как вы видите свое будущее? Как его видел Савойский? С удачным браком побороться за кусок земли, что тут непонятного. Правда, сейчас это будет намного сложнее, но – вдруг? Алексей выслушал принца, подумал, а потом сделал простое такое предложение. Нет, не русской царевны в жены. И не службы на благо Руси. Своих талантов хватает. Но и от этого предложения Евгений отказаться не смог. Ты хочешь корону? Ты можешь ее отвоевать с нашей помощью. Когда Карлос умрет, скорее всего, не оставив детей, начнется война за испанское наследство. И ты можешь в ней поучаствовать. Есть Бельгия. Есть Люксембург. Хочешь? Хотел ли Евгений? Да, и желательно прямо сейчас. Но отчетливо понимал, что земли в Европе поделены. Что стать наместником где-нибудь в Венгрии сейчас точно не удастся. И что синица в руках покамест лучше журавля в небе. Намного лучше. Это – работа на перспективу, но русские обещают хоть что-то. Сдержат ли они свое слово – бог весть, но здесь и сейчас… За десять лет много воды утечет. Может, у них и будет возможность как-то повлиять на ситуацию, все-таки Испания, Португалия… Не просто ж так там находятся члены русской королевской семьи? И все же, все же… – Я понимаю, зачем это нужно мне, государь. Но зачем это нужно вам? Алексей Алексеевич посмотрел на Евгения. И принц словно впервые увидел темные тени под синими глазами, морщины на высоком лбу, усталую складку в уголках рта. – Я уверен, что война начнется. Посмотри, Эжен, вот карта… Мужчины прошли к макету Европы, искусно вырезанному из дерева, раскрашенному, с обозначением границ, гор, рек… мастера постарались. Они склонились над макетом, и Алексей взял лежащую рядом указку. – Эти земли… Людовик на них зарится давно и всерьез. Но если он получит и то, и другое… Не много ли будет «королю-солнцу»? О, вот Людовика Эжен не любил. Ни капельки. За французским королем числился долг еще за мать, между прочим. – Испанцам их не удержать. А нам выгоднее лояльное государство, а не сателлит Людовика. К тому же моя сестра сейчас в Пруссии, вторая – в Испании, а я обязан поддержать родных. Это Эжен понимал. Но… гарантии? Алексей Алексеевич только рассмеялся. Гарантии? Что они сейчас могут гарантировать друг другу? Это дележка шкуры неубитого медведя, так-то. А зверик пока еще жив и достаточно опасен. Вот пять-шесть лет спустя, или сколько там еще Карлос протянет… Вообще, после смерти любимой жены он сильно сдал. Там да, речь пойдет и о гарантиях, и о многом другом. А пока – что они могут дать друг другу? Эжен может быть, безусловно, лоялен к Руси. Шпионить? Простите, принц, вы себя переоцениваете. Или думаете, у Руси шпионов нет? Некому заняться? Еще как есть. Но в какой-то момент вы можете высказаться в пользу Руси, а можете и во вред ей. Вот второго и хотелось бы избежать. С другой стороны, Русь тоже может или поддержать… или не поддержать вас в нужный момент. Деньгами, войском, да и просто связями. Хотите – поработаем вместе. Не хотите – воля ваша, до весны у вас еще есть время решиться или отказаться. Неволить никто не будет. Да, и предлагать выгодный брак или кучу денег и кусок земли – тоже. Сначала докажите, что вы на что-то способны. От государя Евгений ушел сильно озадаченным. Ему было над чем подумать. * * * – Какой ужас! Луи, любовь моя, ведь это они могли сделать с любым ребенком! И с нашим, если Бог пошлет нам сына! Людовик и Анна прогуливались в Марли. Придворные взирали завистливыми глазами, не смея приблизиться. – С нашими детьми этого не случится, мадам. Я сумею защитить их, обещаю. – О, я верю вам, Луи. Но мне страшно… Я так боюсь за малыша Карла… – Он в полной безопасности, как будут и наши дети, мадам. – О, я верю вам, Луи, верю. Если вы не сможете защитить детей, то кто сможет это сделать? – У нас будет ребенок, мадам? – Я буду молиться о чуде. – Мы обязательно помолимся вместе. – Людовик многозначительно улыбался. – Сегодня же вечером. Анна мысленно скривилась, но улыбка ее была по-прежнему очаровательной. – Я так счастлива с вами, Луи. В Англии я никогда не была в безопасности до конца. А вы словно солнце согреваете меня своим теплом. И я расцветаю под лучами вашего внимания. – И я сделаю все, чтобы вы чувствовали себя в безопасности, дорогая мадам. – Я так счастлива рядом с вами, Луи, что мне совестно. Ведь я знаю, что в моей родной несчастной Англии опять назревают беспорядки. Людовик усмехнулся. – Да, что-то такое там собирается. Монмут оказался достаточно бездарным правителем. Пока рядом с ним были умные советники, он еще как-то сдерживался, а в последнее время… Словно он забыл, что казна пуста, что страна разорена, что Смутное время – оно не обязательно бывает на Руси, что у него хватает соперников… Пуритане начинали роптать. Пока еще тихо, но французское золото и французское оружие творили чудеса. Скоро, очень скоро Англия полыхнет. Людовик отчетливо понимал, что Карл пока еще слишком мал, но начинать воевать можно уже сейчас. Равно как и растить из мальчишки хорошего профранцузского правителя. Когда малыш вырастет и захочет вернуть себе трон, ему должна достаться страна, у которой не останется сил для сопротивления. А в идеале, чтобы Англия стала верным вассалом Франции. Ее сателлитом, тенью, отражением… Хватит этих войн, которые выматывают уже не одно поколение французских королей! – Это ведь вы, Луи? Правда?