Бородачи угрюмо глянули друг на друга и отошли. А к Никите подошел Пахомыч. – Что, состоялся разговор? – спросил он. – А то как же! – ответил Никита. – Все мне объяснили простыми и понятными словами. – Вот это и есть психологическая обработка противника, – сказал Пахомыч. – И что думаешь делать? – Играть, – ответил Никита. – Что же еще? И – выигрывать. Теперь-то, после таких задушевных разговоров, я обязательно должен выиграть у этого Абрека. – У Абхаза… – Ну, у Абхаза. А скажи-ка мне, Пахомыч, вот что. Мой недавний разговор с этими красивыми ребятами может иметь какие-то последствия? – Вряд ли, – сказал Пахомыч. – Иначе Абхаза с его командой перестанут подпускать к бильярдному столу. А он с него кормится, как и его бородатая команда. Зачем он будет рисковать всем из-за одного проигрыша? Правила здесь строги – никакого сведения счетов. Разве только если кого-то уличат в мошенничестве. Ну, да это отдельная статья… – А тогда о чем и разговор! – пожал плечами Никита. – Играем! И побеждаем! – Ну, гляди… А вот и Абхаз! Глянь, какой красавец! В дверях стоял высоченный, статный бородатый красавец и обводил взглядом зал. К нему подошел один из знакомых Никите бородачей и что-то тихо сказал. Абхаз кивнул и глянул на Никиту. Тот очаровательно улыбнулся ему в ответ. Стол был готов, можно было приступать к игре. Никита не торопясь выбрал кий, внимательно его осмотрел, хмыкнул, отложил в сторону, выбрал другой, отложил и его, и лишь на третьем кие остановился. Абхаз уже ждал Никиту у стола. За спиной Абхаза застыли четверо мрачных бородачей, все одетые в черное. Пахомыч близко к столу не подходил и наблюдал за игрой издали. Никита и Абхаз достали из карманов деньги и отдали их маклеру. Таково здесь было правило. Можно было начинать. Начинал Абхаз. Он ловко разбил шары, но ни один из них в лузу не угодил. А вот Никита с первой же попытки уложил шар в лузу. А за ним – еще два. И лишь четвертый в лузу не зашел. Но ничуть из-за этого не расстроился, лишь улыбнулся своей обычной милой улыбкой и мимоходом глянул на Абхаза и мрачных бородачей за его спиной. Один из бородачей заметил этот взгляд и большим пальцем руки провел по своему горлу. На это Никита одарил жестикулирующего бородача персональной улыбкой. А затем такую же улыбку он послал и Абхазу – как раз в тот самый момент, когда Абхаз совсем уже намеревался щелкнуть кием по шару. Возможно, именно это и сыграло свою решающую роль – Абхаз промахнулся. В следующий заход Никита спокойно уложил в лузу еще три шара и опять промахнулся на четвертом ударе. Но все равно счет стал для Абхаза просто угрожающим. У него не было ни одного шара в лузе, тогда как Никите оставалась забить лишь два шара. Абхаз стал сосредоточенным и целеустремленным, как зверь, выследивший добычу. Он прицелился, кий щелкнул, и первый шар влетел в лузу. А за ним в лузе оказались еще пять шаров подряд. Счет сравнялся. Абхаз перевел дух, взглянул на Никиту и увидел, что тот радостно, беззаботно, просто-таки по-детски улыбается. Абхаз ощерился, вздохнул, задержал дыхание, прицелился, кий сухо щелкнул – и шар не попал в лузу! До цели оставалась какая-то доля миллиметра, но именно она и решила судьбу всей игры. Никита, все так же непринужденно улыбаясь, выбрал позицию, двинул кием – и загнал сразу два шара. Один – в правую от себя лузу, другой – в левую. После чего небрежно бросил кий на стол. Затем он подошел к маклеру и изящным движением двумя пальцами взял у него деньги – свои и выигранные. И еще раз улыбнулся Абхазу, а заодно и всей его компании. Абхаз никак не отреагировал на прощальную улыбку Никиты – он о чем-то совещался с командой. Совещание было коротким. Посоветовавшись, Абхаз глянул на Никиту и сказал только одно слово: – Реванш! На это Никита учтиво улыбнулся и уточнил: – И на какую сумму будем играть? – На все! – так же коротко ответил Абхаз. Это означало, что Никита, согласившись, должен был отдать маклеру все деньги, которые он выиграл у Абхаза, плюс свои, которые служили ставкой в предыдущей партии. – Согласен, – небрежно произнес Никита. – Ты что? – цыкнул на него где-то сзади Пахомыч. – Опомнись! Никто еще не выигрывал у Абхаза два раза кряду! – Должен же кто-то быть первым, – не оборачиваясь, ответил Пахомычу Никита. – Так почему не я? С этими словами он подошел к маклеру и сунул ему кипу смятых купюр. Один из бородачей сделал то же самое. – Ой-ой-ой!.. – простонал Пахомыч. …Выиграл Никита у Абхаза и вторую партию. Причем гораздо легче, чем первую. Раздосадованный проигрышем и сбитый с толку беспечной улыбкой Никиты, Абхаз допустил даже не один, а целых три промаха, и это решило исход игры в пользу Никиты. Швырнув кий на пол, Абхаз стремительным шагом прошел к выходу, а за ним и вся его группа поддержки. У самого выхода один из бородачей обернулся и злобно посмотрел на Никиту, но уже угрожающих жестов не делал. – Наверно, пошли стреляться, – предположил Никита, с усмешкой глядя на Пахомыча. – От нестерпимого позора. Знаю я их обычаи! Вот видишь, дядя, а ты кричал «ой-ой-ой». И где сейчас эти твои смешные восклицания? А деньги – вот они! Мои и твои. Так что бери половину и радуйся. Потому что есть повод. К ним уже подходили другие игроки. Кто-то с поздравлениями, кто-то с загадочно мрачными лицами, кто-то желал познакомиться с Никитой поближе, кто-то поздравлял Пахомыча с тем, что он заимел такого протеже, то есть Сверчка. Шутка ли – выиграть у самого Абхаза! Да еще два раза подряд! Далеко пойдет Сверчок, а с ним – и Пахомыч! – И все-таки домой мы пока не пойдем, – в раздумье сказал Пахомыч. – Подождем здесь до утра. Оно, конечно, вроде опасаться нечего, но с другой-то стороны как знать, что на уме у Абхаза, а тем более у его абреков? А сюда-то они со своими помыслами не сунутся. Эй! – щелкнул Пахомыч пальцами. – Всем вина! Сверчок угощает! Дождавшись утра, Пахомыч и Никита покинули подпольную бильярдную. – Знаешь что? – сказал полупьяный Пахомыч. – А не пора ли нам всерьез подумать о гастролях? По всему югу! Потому что – кто сейчас согласится с тобой играть после того, как ты раздел самого Абхаза? Что ты скажешь насчет гастролей? – А поехали! – сказал Никита с улыбкой от уха и до уха. – Хоть сей момент! 8 – Вот, отбываю я, – сказал Никита своей сожительнице. – На кратковременный срок. Вернусь – богатым, это уж точно. Тогда и рассчитаюсь с тобой по долгам. И вообще, оформим наши отношения законным образом. Ох, и гульнем! С деньгами – почему бы и не гульнуть? Свадьба – ведь это же дело редкое. Может статься, один раз в жизни! – И Никита расхохотался, довольный своей шуткой. Женщина ничего не сказала и лишь посмотрела на Никиту долгим и подозрительным взглядом. Кажется, она не очень верила, что Никита говорит правду. – Ну, мне пора! – сказал Никита и на прощанье взмахнул рукой. Начать гастроли решили с Баку и двигаться оттуда в сторону севера. Тбилиси, Сухуми, россыпь прибрежных курортных городков и местечек, Ростов, Крым, а там и до Одессы недалеко – таков был план гастролей. Задерживаться больше двух-трех дней в каждом городе резона не было – никакой профессиональный игрок так не делает. Сыграл пару-тройку партеек, сорвал куш, и двигай дальше. Причем никому не сообщай, когда и куда ты отъезжаешь, а то мало ли. Вдруг кто-нибудь пожелает отправиться за тобой следом, чтобы выследить тебя в глухом местечке и пощупать твои карманы! Всякое бывает. У профессионального игрока жизнь рисковая. Особенности профессии, так сказать. …Свою первую партию в Баку Никита проиграл. Причем проиграл странным, необъяснимым и нелогичным образом. Поначалу все шло так, что лучше и не надо. Пахомыча в Баку знали, он отрекомендовал Никиту должным образом, договорился о месте и времени игры, а потом вдруг заявил, что сам он при игре присутствовать не будет, так как ему нездоровится. А потому Никита будет играть без него, без Пахомыча. Но тут, конечно, нет ничего страшного, все должно быть в полном порядке. Соперника Пахомыч подобрал Никите средненького, с ним-то он должен был справиться легко. Для начала Никита должен ограничиться одной партией – независимо от того, выиграет он ее или проиграет. А там будет видно. Да, и не надо ему, Никите, забывать о своем секретном оружии – улыбке. Чем искреннее и чаще Никита будет улыбаться, тем больше противник будет киксовать. Таков расчет, и он обязательно должен оправдаться. Зал, где Никита должен был играть, располагался в подвале какого-то огромного дома. В зале было жарко и душно, и Никита почти моментально вспотел. Пот заструился у него под рубашкой, вспотели лицо и шея, а главное – руки, в которых предстояло держать кий. – Ну и жарища у вас! – заметил Никита какому-то посетителю. – Дышать нечем! – Так ведь Баку! – пожал плечами посетитель. – Здесь всегда так. Юг! Лето! Начали играть. Пот застилал Никите глаза, кий то и дело предательски скользил и вертелся в руках. За всю партию Никита загнал в лузу лишь три шара, тогда как на противника жара и духота, похоже, не действовали никак. Расстроенный проигрышем, Никита отшвырнул кий и вывалился из подвала в прохладу бакинской ночи. – Проиграл! – трагически сообщил Никита Пахомычу, вернувшись в какое-то подобие караван-сарая, где они сняли себе жилье. – Просадил кучу денег! – А что так? – самым невинным голосом поинтересовался Пахомыч. – А! – махнул рукой Никита. – Куда ты меня привел? Жара в том подвале – невообразимая! Кий так и вертится в руке, так и скользит! – Так ведь и у соперника кий также, наверное, скользил и вертелся, – пожал плечами Пахомыч. – Почему же он выиграл, а ты проиграл? – Ну, наверное, он к такой жаре привычный, – неуверенно предположил Никита. – А я-то в первый раз в таком пекле! – Вот! – торжественно поднял палец Пахомыч. – Так оно и есть! Я тебе скажу больше. Думаю, они там специально организовали такую духоту. – Это как так – специально? – недоуменно спросил Никита. – Зачем? – А затем, чтобы ты проиграл, – пояснил Пахомыч. – И, наверно, еще кто-то – такой же зеленый, как и ты. Жара – это один из приемчиков, понимаешь? И ведь все вроде бы честно, так что не подкопаешься! Ну, жара… На то он и юг. Но тот, кто к такому приемчику готов, – он и выигрывает. Ты вот оказался неготовым… – Так почему же ты меня не предупредил, коль ты все это знал? – удивился Никита. На это Пахомыч ничего не ответил и лишь многозначительно улыбнулся. – Так ты что же, сделал это специально? – еще больше удивился Никита. – Но зачем? – А чтобы ты понял, что ты значишь без Пахомыча, – самым спокойным тоном произнес Пахомыч. – Чтобы до тебя дошло, что без Пахомыча ты – никуда. Что там жара! Знаешь ли ты, сколько других шулерских приемчиков существует у бильярдистов! Вот видишь, ты не знаешь. А я знаю. – Ну, ты и гад! – со злостью вымолвил Никита. – Держишь меня, как козла на веревочке! – Конечно, держу, – согласился Пахомыч. – Могу даже пояснить, для чего. А для того, чтобы и мне перепало от твоих талантов. Надо же мне как-то жить! Так что не вздумай обрывать эту веревочку. Пропадешь. Потому что много еще всяких секретов имеется у нашего брата бильярдиста. А кто тебе о них поведает, кроме меня? – Вот как дал бы тебе в лоб! – замахнулся Никита. – Ну, дай, – спокойно согласился Пахомыч. – Да только не советую. Потому что повредишь себе руки. И как будешь играть? Руки для бильярдиста – это все. На это Никита ничего не сказал и лишь раздраженно хмыкнул. – Ничего, – сказал Пахомыч. – Завтра следующая игра. Я уже договорился. Там-то все будет как полагается. Никакой бакинской жары… И действительно, следующая игра проходила совсем в других условиях. В зале было уютно и прохладно, в полурастворенные окна залетал легкий ночной ветерок. И Никита выиграл. Побежденный соперник предложил реванш, но и реванш остался за Никитой. – Вот видишь, что значит Пахомыч в твоей жизни! – сказал после игры парню его наставник. – Куда ты без меня? Выиграл Никита и три следующие игры. – Ну, пора собираться в другие города, где нас с нетерпением ждут, – сказал Пахомыч. – В Баку мы свое получили. Пора, пора! – Могли бы остаться еще на пару деньков, – не согласился Никита. – Коль уж мне попер здесь такой фарт.