— Нет тут никакой загадки, просто лифт поехал сам собой. Ложный сигнал компьютера. Сам себе дал команду. — И не хочется с тобой соглашаться, но делать нечего. Поехали вниз, доиграем партию в картишки. Охранник с одним шевроном вернулся, дверь лифта закрылась, я бесшумно присел на корточки. На этаже, где находится тюрьма, они вышли. Тем временем я пытался дрожащими пальцами распутать узлы, в которые превратились мои мускулы. Как только удалось это сделать, я открыл люк в крыше, проник в кабину и осторожно выглянул. Картежники скрылись в караулке. С великими предосторожностями пустился в обратный путь. Осторожно крадучись вдоль стен — был бы хвост, я б его виновато поджал, — негромко орудуя отмычкой, погромыхивая коридорными дверями. Наконец добрался до своей камеры, открыл и закрыл дверь, спрятал отмычку в подошву башмака, после чего завалился в кровать со вздохом, который, казалось, мог слышать весь мир. В тюремном безмолвии я не решался заговорить, зато мысленно кричал во весь голос: «Джим, ты самый безнадежный идиот на свете! Никогда, повторяю, никогда не поступай так, как сегодня!» «Не буду», — пообещал я себе в угрюмом молчании. Теперь это обещание отпечаталось у меня в мозгу. Это была жестокая правда. Я все сделал неправильно, желая поскорей выбраться из тюрьмы. Надо искать правильное решение. Я слишком торопился. А спешить не следует никогда. Капитан Варод из Галактической Лиги утверждал, что ему известно, где я прячу отмычку. Варод верит в закон и порядок, но не считает, что за мелкие проступки, совершенные мной на родной планете, так уж необходимо выдавать меня властям. С чем я сразу и полностью согласился. — А если я знаю, где твоя отмычка, и не отбираю ее, — продолжал капитан, — то и ты не должен убегать раньше, чем дождешься этапа. Дождаться этапа! Да мне ничего так не хотелось, как подольше посидеть в этой комфортабельной, больше напоминающей санаторий тюрьме Лиги на планете Стерен-Гвандра, о которой я не знал ничего, кроме названия. Я наслаждался отдыхом после тягот и лишений, перенесенных на рабовладельческой Спайовенте, и настоящей едой после помоев, которые там называют пищей. Да, я научился ценить такие вещи. Я радовался жизни и копил силы, готовясь к неминуемому освобождению. Так какой смысл, спрашивается, бежать отсюда? Да, из-за нее, женщины, существа противоположного пола, которое я и видел-то один миг, но сразу узнал. Один беглый взгляд — здравый смысл потонул в эмоциях, и я предпринял этот безнадежный побег. Тем более осел. Я прямо весь перекосился, вспоминая, как началось это идиотское приключение. Это случилось во время прогулки, когда заключенных выпустили в огороженный железобетонными стенами внутренний двор и позволили слоняться под ласковыми лучами двух солнц. Я бродил от стены к стене, стараясь не замечать своих товарищей по несчастью, не видеть их скошенных лбов, сросшихся бровей, слюнявых оттопыренных губ. Внезапно их что-то взбудоражило, нечто особенное всколыхнуло дряблые мозги, и ребята с хриплыми возгласами и похабными жестами бросились к решетке, перегораживающей двор пополам. Утомленный однообразием тюремной жизни, я заинтересовался причиной столь бурной реакции заключенных и вскоре определил ее: женщины. Да и что еще, кроме злоупотребления спиртным и сопутствующих этому явлений, могло их взволновать? Среди женщин, слонявшихся по ту сторону ограды, было три новеньких. Две из них были слеплены из того же теста, что и мои приятели, и отвечали парням хриплыми криками и интересными жестами. Третья помалкивала и держалась особняком. Ее походка показалась мне знакомой. С чего бы это, ведь я и слыхом не слыхивал о Стерен-Гвандре, пока меня не привезли сюда против моей воли? Загадка. Я торопливо прошел до конца решетки, ткнул костяшками пальцев в чью-то шею и, когда ее обладатель погрузился в беспамятство, занял его место. Меньше чем в метре я увидел знакомое лицо. Никаких сомнений — я встречал эту женщину, я знаю ее имя: Бибз, девушка из экипажа капитана Гарта. Я сразу решил: необходимо с ней поговорить. Возможно, она знает, где находится Гарт. Ведь это он высадил нас на гнусной Спайовенте, это на его совести смерть Слона. А значит, его смерть будет на моей совести. Пусть только попадется мне, каналья! Вот так, не потрудившись хорошенько подумать, я совершил нелепую попытку к бегству. Лишь случайность уберегла меня от гибели, позволила благополучно вернуться в камеру. Я покраснел от стыда, вспоминая всю нелепость своего плана. Непродуманность, непредусмотрительность — и невероятно глупое предположение, что система безопасности на всех этажах огромного здания может быть одинаковой. Пока день за днем меня водили на прогулку и обратно, я убедился в примитивности замков на каждой двери, и действительно, справиться с ними оказалось несложно. И я поверил, что дальше все пойдет столь же просто. И прогадал. Охрана контролировала каждый вызов маглевлифта. Я сразу засек детекторы в коридоре, как только дверь лифта открылась на верхнем этаже. Поэтому и выбрался через люк на крышу кабины в надежде бежать через моторный отсек, который бывает наверху шахты. Только моторного отсека там не оказалось — а была еще одна дверь. Выход на следующий этаж, который не был обозначен на пульте кабины. Должно быть, об этом знали очень немногие люди. Пытаясь раскрыть эту тайну, я встал на нижний фланец двери, зацепился кончиками пальцев за верх и принялся ощупывать ее. Кончилось тем, что кабина умчалась вниз, а я остался висеть под потолком шахты. Что и говорить, из этого идиотского приключения я выбрался незаслуженно легко. Но впредь не стоит рассчитывать на такое везение. Для побега необходимы прежде всего ясный ум и железная логика. Решив, что бранить себя, пожалуй, довольно, я стал искать способ встретиться с Бибз. «А если попробовать законный путь?» — спросил я себя и едва не подавился этими словами. Законный путь? Для меня, Стальной Крысы, рыскающей в потемках, никого не боясь, ни в чьей помощи не нуждаясь? Да. Обидно это сознавать, но бывают случаи, когда честность — лучшая политика. — Эй, вонючие тюремщики, слушайте меня! — заорал я, колотя по решетке. — Оторвите задницы от кушеток, очнитесь от эротических снов и отведите меня к капитану Вароду! Да поспешите, лежебоки! Разбуженные моими воплями, обитатели соседних камер принялись осыпать меня угрозами и проклятиями. Я отвечал им тем же, пока не появился надзиратель со зловещей гримасой на физиономии. — Здорово, дружище, — приветствовал его я. — Счастлив видеть твое доброе лицо. — Хочешь, чтобы тебе проломили черепушку, сявка? — Нет. Наоборот, хочу избавить тебя от неприятностей. Для этого от тебя требуется одно: немедленно отвести меня к капитану Вароду, поскольку я обладаю сведениями военного значения. Я не шучу: если капитан узнает, что ты тянул резину, он тебя расстреляет. Надзиратель выдал еще несколько угроз, но в его глазах появилась тревога. И то сказать: любому на его месте было бы ясно, что с такими вещами, как военная тайна, лучше не связываться. Бормоча оскорбления в мой адрес, он отошел к телефону. Ждать пришлось недолго — вскоре появились двое охранников, явно перегруженных мускулами и жиром. Они отомкнули замок моей камеры, отвели меня к лифту, доставили на сотый этаж, пристегнули наручниками к тяжелому креслу и удалились. Появившийся несколькими минутами позже лейтенант зевал во весь рот и тер глаза — по нему нельзя было сказать, что он любит просыпаться среди ночи. — Мне не о чем разговаривать с мелкой сошкой, — сообщил я. — Зовите сюда Варода… — Заткнись, ди Гриз, если не хочешь неприятностей. Капитан в длительной командировке, ему не до тебя. Я из его отдела. Выкладывай, в чем дело, а не желаешь — возвращайся в камеру. Его слова показались мне убедительными. Да и выбор был невелик. — Вам когда-нибудь приходилось слышать о космической свинье, называющей себя капитаном Гартом? — Нечего ходить вокруг да около, — буркнул лейтенант, зевнув. — Я просматривал твое досье, можешь говорить по существу. Если хочешь сообщить что-нибудь новенькое, не стесняйся. — Мне кое-что известно об этом парне, промышляющем незаконным ввозом оружия. Ведь вы прихватили его с грузом, кажется? — ди Гриз, ты пришел сюда рассказывать, а не вопросы задавать, так что давай выкладывай. Эти слова, однако, никак не вязались с выражением его лица. По блеску глаз я предположил, что Гарт сумел ускользнуть от полиции. — Сегодня на прогулке я видел девушку. Новенькую. Ее зовут Бибз. — Ты вытащил меня из постели, чтобы поведать о своих сексуальных похождениях? — Нет. Думаю, вам интересно будет узнать, что Бибз — из экипажа Гарта. Это его заинтересовало, он даже не смог скрыть любопытства — сказывалось отсутствие опыта. — Ты уверен? — Можете проверить. Чего проще — запросить информацию. Он так и сделал — уселся за стальной стол и нажал несколько клавиш на терминале компьютера. Взглянул на экран и скривился. — Сегодня к нам доставили трех женщин. Среди них нет девицы по имени Бибз. — Да неужели? — с издевкой спросил я. — А нельзя ли предположить, что преступники иногда пользуются кличками? Он не ответил, снова склонившись над клавиатурой. Факс загудел и выдал три цветных портрета, два из них я бросил на пол, третий вернул лейтенанту. — Вот она — Бибз. Он нажал еще несколько клавиш, затем откинулся на спинку кресла и пробормотал: — Вроде сходится. Мэрианни Гьюффрида, двадцати пяти лет, специальность — корабельный электротехник, имеет опыт работы в космосе. При задержании у нее обнаружен наркотик. Утверждает, что он подброшен. — Спросите ее о Гарте. Не захочет говорить — заставьте. — Спасибо за помощь, ди Гриз. В твоем досье появится соответствующая запись. — Он набрал номер телефона. — Похоже, ты насмотрелся детективов. Мы не имеем права силой вытягивать из людей признание. Наши средства — наблюдательность, умело заданные вопросы, умозаключения. Сейчас тебя отведут в камеру. — Вот уж спасибо! — хмыкнул я. — Спасибо за спасибо. То есть ни за что. Хоть бы уж сказали, сколько мне еще торчать в вашей кутузке. — Ну, это как раз несложно выяснить. — Он пробежался пальцами по клавиатуре и с досадой покачал головой. — Послезавтра мы с тобой простимся. Тебе предстоит возвращение на Райский Уголок. Там тебя будут судить и дадут срок, надо полагать. — Мою вину еще надо доказать, — усмехнулся я, стараясь не выдать охватившую меня радость. Мне бы только выбраться отсюда — а там я сумею найти путь к свободе. Не обращая внимания на тычки и ругательства конвоиров, я позволил отвести себя в камеру и решил до послезавтра быть паинькой. Еще долго после разговора с лейтенантом я лежал на койке и глядел во тьму, размышляя о том, как бы добраться до Бибз и половчее вытянуть из нее нужные мне сведения. Глава 2 — Подпишись вот здесь. Я поставил подпись. Сидевший за столом седобородый старикашка метнул через стол пластиковый пакет с моими пожитками, отнятыми при аресте. Я попытался схватить пакет, но стоявший рядом охранник оказался проворнее. — Не спеши, заключенный, — процедил он сквозь зубы. — Вещдоки мы передадим кому следует. — Но это мои вещи! — Ничего с ними не случится. Все готово, Рэско! — Меня зовут не Рэско! — А меня — Рэско. Заткнись, — буркнул второй охранник, крепко сбитый, неприятный тип, чье правое запястье было соединено цепью наручников с моим левым. Он дернул за цепочку, и я едва не упал к нему на грудь. — Делай все, как я скажу, и не вздумай зубы скалить. — Слушаюсь, сэр. Простите. Я с виноватым видом опустил голову, а Рэско самодовольно ухмыльнулся. Не знал он, недотепа, что я сделал это для того, чтобы внимательно рассмотреть браслеты. Ага, «бульдожья хватка», знакомая система. Такие наручники можно встретить в любом уголке Галактики, фирма-изготовитель гарантирует «дуракостойкость». Может, дурак и не сумеет сломать или отомкнуть их, а для меня это раз плюнуть. Я приободрился. Фэтсо шел справа от меня, крепко сбитый Рэско — слева. Я шагал с ними нога в ногу в нетерпеливом желании покинуть тюрьму и увидеть мир, окружающий базу Лиги, куда меня доставили в «слепом» фургоне. Умы моих стражников, похоже, были заняты раздумьями о том, как переправить бедного Джима ди Гриза на его родную планету. Меня же это, признаться, совершенно не интересовало. Выбраться из этого бункера-небоскреба оказалось непростым делом, и я в который раз мысленно дал себе пинка за мальчишескую попытку побега. В здании было всего три двери, все три запирались надежнее, чем воздушные шлюзы космических кораблей. Мы прошли мимо жужжащих и пощелкивающих сканеров, трижды сенсоры роботов изучали отпечатки наших пальцев и сетчатки глаз; затем загудели механизмы раздвигающейся двери, и на нас хлынула волна теплого воздуха, запахов и звуков.