— Вы меня не поняли. Мне придется очень быстро идти. Причем скрытно и, возможно, долго. Лум улыбнулся. — По-видимому, это вы меня не поняли. Я буду вас сопровождать, куда бы вы ни направились. Любой из нас окажет вам любую помощь. — Этого требует ИМ? — Совершенно верно. Что будем делать теперь? — Пойдем пешком. Никаких машин. У военных есть приборы для обнаружения движущегося транспорта. — А как насчет приборов для обнаружения людей? — спросил Стирнер. — Наверняка военные ими тоже располагают. — Да, но человеческое тело — незначительный источник тепла, его трудно отличить от животных. — А также от других человеческих тел, — подхватил Лум, сообразительный, как все хорошие врачи. — Наверное, для маскировки следует разослать в разных направлениях побольше пешеходов? — Неплохо бы, — кивнул я. — Но как это сделать? — Очень просто. Я выйду на улицу и поговорю с первым встречным. Сразу после этого можно будет идти на электростанцию. — А мы успеем добраться туда затемно? — Вполне, — ответил Стирнер. — Разумеется, вы вправе не посвящать нас в свой замысел, но если бы мы имели о нем некоторое представление, то смогли бы, наверное, чем-нибудь помочь. Очевидно, от усталости и побоев у меня плохо работала голова. Я забыл рассказать своим добровольным помощникам о том, как намерен воспользоваться их услугами, а ведь это невежливо. — Прошу прощения, я злоупотребляю вашим гостеприимством. Дело вот в чем. С тех пор как ваши предки подверглись гонениям за веру и бежали сюда, человечество маленько поумнело. Или повзрослело. Или стало культурнее. Есть, конечно, и исключения, подобные головорезам, что напали на вашу славную планету. Но почти везде люди живут в мире. Они создали Галактическую Лигу, которая следит за очагами напряженности, налаживает связи с заново открытыми планетами и тому подобное. Представители этой Лиги снабдили меня устройством для связи. По причинам слишком сложным, чтобы их объяснять, это устройство замаскировано под птицу. Я спрятал его на электростанции. Стирнер нахмурился. — Если Лига намерена прибегнуть к насилию, мы вынуждены будем отказаться от ее помощи. — Не беспокойтесь. Лига против любого насилия. — В таком случае нет проблем. Что от нас требуется? — Проводите меня до электростанции, только и всего. Остальное я сделаю сам. Пойдем втроем: вы, я и добрый доктор Лум. Нам понадобятся еда и питье в дорогу. — Ты забыл обо мне, — сказал Мортон. — Нет, не забыл. Ты вырвался из армии, вот и держись от нее подальше. Я обойдусь своими силами. Надеюсь, никто не готовит мне теплую встречу. Оставайся здесь, побеседуй с Шарлой — думаю, это не потребует от тебя особых усилий. Постарайся узнать побольше. Завтра ночью я вернусь. — Я охотно расскажу вам об индивидуальном мютюэлизме, — сказала Шарла медовым голосом. Мортон расплылся в улыбке и даже не заметил, как мы ушли. Несмотря на седину, Стирнер годился в марафонцы. Доктор Лум был ему под стать, а мне (благодаря стимулятору) казалось, что если я сильно замашу руками, то оторвусь от земли и полечу. Мы шагали по грунтовой дороге, потом по лугу, где темные животные уступали нам дорогу. Через несколько часов огни города остались далеко позади, а впереди выросли черные горы, упирающиеся вершинами в безлунное звездное небо. Стирнер предложил передохнуть, и мы уселись на траву под деревом. — Здесь мы оставим припасы, так что советую поесть, — сказал он. — Мы уже близко? — Да. Неподалеку отсюда вход в дренажный туннель. В это время года там нет воды. Туннель выведет нас на берег реки возле электростанции. — Вы гений. Мы проберемся на территорию, за ограду, и, надеюсь, найдем командирскую машину. Сколько часов осталось до рассвета? — Минимум четыре. — Прекрасно. Отдохнем немного, а потом доктор сделает мне укол-другой, и пойдем дальше. — Но вам станет плохо после того, как прекратится действие стимулятора, — сказал Лум с тревогой в голосе. — Это пустяки по сравнению с тем, что может произойти, если мне не удастся выкрасть птицу. Мы наелись и напились, затем доктор спрятал в ветвях дерева наши припасы, сделал мне укол, и мы пошли дальше. Я был полон сил и боролся с желанием насвистывать и бежать вприпрыжку. Вскоре мы оказались у входа в туннель. — А там не могло спрятаться какое-нибудь опасное животное? — Маловероятно, — ответил Стирнер. — Совсем недавно кончился сезон дождей. — К тому же, — добавил Лум, — на этом континенте нет опасных животных. — Кроме тех, с которыми я сюда прилетел. Мы вошли в темноту, ступая в невидимые лужи, касаясь пальцами осклизлых стен туннеля. Пока мы пробирались по нему, наши глаза настолько привыкли к темноте, что пятно звездного неба в конце показалось нам светло-серым. — Теперь потише, — прошептал Стирнер. — Они уже совсем близко. — Ждите меня в туннеле, — так же шепотом ответил я. — Постараюсь управиться как можно быстрее. Я осторожно выглянул и увидел, что туннель выходит на берег реки. Отлично. По берегу можно добраться до электростанции. Что я и сделал. Шум воды, сбрасываемой со станции, становился все ближе. Приблизившись к водосбросу, я взобрался по откосу и осторожно раздвинул траву. «Мои поздравления, — произнес я про себя. — Ты прямо гений ночной разведки!» Метрах в двадцати, у входа в здание, стояла командирская машина. Я тенью метнулся к ней и забрался на заднее сиденье. Ящик со спиртным был на месте. Прекрасно! Я вытащил фляги и поднял второе дно. Пусто! В этот миг за моей спиной распахнулась дверь. Я обернулся. В глаза ударил свет. На пороге стоял сержант Блох с птицей в руке. — Не ее ли ищете, капитан? Я перевел взгляд с птицы на пистолет, нацеленный мне в лоб, и не нашел, что ответить. Глава 20 — Капитан, вы — беглый преступник. — Сержант улыбался, довольный собой. Я по-прежнему не находил слов. — Сюда прилетала военная полиция, забрала ваше барахло. А когда вертолет улетел, я вспомнил, как вы нянчились со своими фляжками. Я-то думал, вы боитесь за свое любимое пойло, а потом смекнул: что-то тут не так. Когда нам сказали, что вы — инопланетный шпион, я решил порыться в машине и нашел птичку с начинкой. Уже собирался доложить кому следует, но тут узнал, что вы сбежали, и подумал: постерегу-ка я птичку, вдруг вы за ней вернетесь. Так оно и вышло. Ну что ж, пойдем потихоньку? Только ручки держите на виду, а рыпаться не советую. Выбора у меня не было, но мозги уже зашевелились, оправляясь от потрясения. — Сержант, я бы хотел получить обратно птицу. — Уж в чем-чем, а в этом я не сомневаюсь. Но с какой стати я ее отдам? — Чтобы предотвратить кровопролитие. С ее помощью я свяжусь с флотом Лиги. — Плевать мне на кровопролитие. — С его лица исчезла улыбка, а в голосе зазвучала жестокость, которой прежде я за ним не замечал. — Я — солдат, а вы — шпион. Я сдам полиции вас и вашу дерьмовую птицу. Сами понимаете, как это скажется на моей карьере. — Подумайте о тысячах ни в чем не повинных безоружных людей! Неужели какая-то жалкая карьера вам дороже чистой совести? — Дороже, клянусь всеми своими потрохами! Я хотел было высказать все, что о нем думаю, но воздержался. Этим делу не поможешь. — Сержант, вы берете взятки? — Нет. — Я говорю не о мелкой взятке. Предлагаю десять тысяч в кредитках Лиги. Поможете сорвать вторжение — они ваши. Подумайте хорошенько. Кредитки Лиги — твердая валюта. — А какая гарантия, что я их получу? — Мое слово. — Слово шпиона! Что десять тысяч, что десять миллионов — шпионам верить нельзя. Я уловил быстрое движение за его спиной и услышал смачный удар. Сержант рухнул наземь. Я быстро нагнулся, чтобы завладеть его оружием.