– Лев Александрович, – подсказал Сергей. – Вот, этот Лев Александрович не прихватил с собой какие-нибудь капиталы? Вдруг получил крупный кредит в банке, а потом как в воду канул? – Пока не знаю, – честно ответил Серов. – А ты поинтересуйся. Надо было давно проверить, узнать! – Непременно. Конечно, если хватит времени. – Надо находить время! – Где? – Не знаю! – зло выпучив глаза, заорал Мякишев. – Не знаю где! Ты доволен моим ответом? – Да перестаньте, Александр Трофимович, – невозмутимо сказал Сергей. – И так всем все ясно, неужели первый год работаем вместе? – Тогда чего спрашиваешь, если все ясно? – По привычке, – улыбнулся Серов. – Она, говорят, вторая натура. «Нервничает Трофимыч, – подумал он. – Наверняка ему влили, а теперь он рикошетом бьет по мне, хотя прекрасно понимает: здесь не бытовуха, когда собутыльники порешили друг друга в пьяной драке. Там и раскрывать нечего! Но в случае с Татьяной Трапезниковой еще придется не только посуетиться, но и помучиться». – Ладно, поможем вам с Туром, – немного остыв, сказал Мякишев. – Сам позвоню в Управление по борьбе с экономической преступностью. Может, у них есть компромат на Трапезникова? Кстати, он не уехал за границу? – Загранпаспорт не получал, розыскники проверили. – Попробуем и в ФСБ попросить помощи, – пообещал Александр Трофимович. Серов в ответ только горько усмехнулся – нужно это дело ФСБ, как зайцу триппер! У них своих забот полон рот, а гражданин Трапезников, бесследно исчезнувший почти два месяца назад, вряд ли был агентом иностранной разведки или имел доступ к секретам государственной важности. Насколько известно, он даже никогда не работал на предприятиях оборонного значения. В возможностях Управления по борьбе с экономической преступностью и налоговой полиции он тоже серьезно сомневался. Коммерсанты уже научились свято хранить свои тайны, и за последние годы страна буквально покрылась сетью служб безопасности коммерческих структур, которые платят своим сотрудникам не в пример больше, чем государство. Сколько прекрасных специалистов дельцы переманили из органов внутренних дел и госбезопасности! Все хотят прилично жить и зарабатывать, поэтому люди и уходят, а кто платит, тот и заказывает музыку! Теперь секреты коммерческих структур охраняют бывшие сотрудники национальной безопасности, ФСБ и МВД, имеющие немалый опыт и отлично знакомые с любыми методами и приемами, которые могут применить против их хозяев те, кто остался на государственной службе и желает вывести нечистых на руку «новых русских» из их темного мирка на ясный свет и посадить на скамью подсудимых. Еще страшнее, когда возникает противоестественный симбиоз службы безопасности коммерческой структуры, как правило, состоящей из бывших оперативных работников, которые всю жизнь душили преступников, как крыс, и «крыши», которую дают дельцам криминальные структуры. Попробуй туда сунуться! Не стоит сбрасывать со счетов и коррупцию: сегодня человек еще служит в органах и вроде бы активно борется с преступностью, но уже получает пухлые конверты от бывших сослуживцев, с которыми сохранил дружеские отношения, в обмен на конфиденциальную информацию и другие услуги коммерческой структуре, где и ему, при выходе на пенсию, обещают предоставить теплое местечко. Все это есть, чего греха таить! Говорить ли об этом Мякишеву? За последние годы Серов приучился никому не доверять: жизнь слишком изменилась, и вместе с ней разительно изменились многие люди. Нет, он не подозревал, что Трофимыч тоже тайком получает конверты с «зелеными», однако береженого Бог бережет. Лучше не распускать попусту язык в присутствии руководства. – Мог он умотать на Украину или в Белоруссию? – прервал молчание Мякишев. – Или в тот же Казахстан? Границы там, как принято теперь говорить, «прозрачные»: ни визы, ни загранпаспорта не требуется. – Мог, наверное, – скучно согласился Сергей. – Да только кто его там будет искать по нашим ориентировкам? Все теперь «самостийные», блюдут собственные интересы. Чего стоит приехать из того же Киева в Москву, всадить здесь в человека пулю или выбросить из окна и преспокойненько отбыть обратно? Трофимыч утвердительно кивнул и нервно побарабанил пальцами по крышке стола, словно никак не поспевал ухватить за хвост ускользающую мысль. – Да, – наконец вспомнив, он поднял глаза на Серова. – Оттиск записи на календаре! Кажется, там было имя и слово «каштан»? Ты уже занимался этим? – Вплотную еще нет. Кстати, «каштан» может означать что ни попадя, вплоть до клички или цвета волос. Ну а имя, помеченное на листочке, это, скорее всего, Сергей Сергеевич. Вот если бы еще Трапезников или его жена записали, кто он и откуда, или черкнули номер его телефончика… В Москве и области пруд пруди Сергеев Сергеевичей. К тому же кто поручится, что он имеет отношение к убийству? Или исчезновению Трапезникова? Имя может оказаться вымышленным. – М-да, – хмыкнул Мякишев. – Любопытное дело. Ладно, иди работай и держи меня в курсе. – «Наверху» этим делом интересовались? – как бы невзначай спросил Сергей. – Конкретно нет, – ответил Александр Трофимович. – Вливали сразу за все… Вернувшись в свой кабинет, Серов уселся за стол и закурил. Тур где-то носился по делам, и Сергей был даже рад немного побыть в одиночестве, прежде чем вновь с головой окунуться в привычную круговерть. То, что делом Трапезниковой еще не интересовались «наверху», – уже благо: по крайней мере не станут без конца попусту дергать. Но уж коли Трофимычу «влили», значит, тучи сгущаются и скоро потянут к начальству на ковер и непосредственных исполнителей. И драгоценный следователь Пулов не оставит бедных оперативников своим вниманием, подбрасывая поручения с жесткими сроками исполнения. Сергей скинул пиджак и приоткрыл окно. Он совершенно не представлял, где и как искать неведомого Сергея Сергеевича. И вообще что такое «каштан»? Условное кодовое слово или название какого-нибудь заведения? Какого? «Каштаном» может называться что угодно, начиная от парикмахерской и кончая фабрикой-кухней! А если это заранее обусловленное место встречи? Но не под деревом же встречались Трапезников или его жена с неким Сергеем Сергеевичем?! Итак, надо выяснить: сколько в городе заведений с названием «Каштан», плохо, если часть таких заведений за время, прошедшее с момента исчезновения Трапезникова, перестала существовать – сейчас это быстро: сегодня есть, а завтра лавочку прикрыли. Потом проверим все эти места, на что придется убить кучу времени. Ну да ладно, сначала выясним, а там поглядим, стоит ли их проверять. Но еще хуже, коли имя Сергея Сергеевича никак не связано с неизвестным «Каштаном»: кто поручится, что на листке календаря не сделали две совершенно не относящиеся друг к другу записи? Работать по брошенной преступниками машине бесперспективно – ее угнали несколько дней назад, и она числилась в розыске. Мякишев прав: дельце действительно любопытное. Однако раскрывать убийство Трапезниковой придется не Трофимычу и не руководству Управления, а Серову и Туру. Что же, они постараются найти убийц. Погасив в пепельнице окурок, Сергей покосился на молчавший телефон: странно, день в разгаре, а никто не звонит, хотя обычно аппарат чуть ли не раскаляется от бесконечных переговоров. И Лариска с тех пор, как они расстались, ни разу не позвонила. И он ей тоже… Спал Николай Иванович, как говорится, «пунктиром» – часто просыпался, ворочался с боку на бок и мучился от липких кошмаров: то ему привиделось, что его арестовали на границе и в зарешеченном вагоне повезли в тюрьму, а то – что он опоздал на встречу с Сергеем Сергеевичем и видит хвост уходящего поезда… – Зря ты вчера не выпил таблеточку, – наливая ему кофе, сказала утром жена. – Всю ночь мычал и дергался. – Устаю, – буркнул Рыжов. – Жизнь на нервах. – Давно пора отдохнуть, – назидательно заметила она. – Я подумаю об этом, – вполне серьезно заверил он. Простились как обычно. Уходя, Николай Иванович привычно чмокнул супругу в щеку и обещал позвонить. Взяв кейс, он вышел из квартиры, но, оказавшись на улице, свернул не к автостоянке, а проходными дворами направился к метро. День еще только начинался, до встречи на вокзале оставалась уйма времени, и предстояло как-то убить его. Рыжов доехал до станции «Площадь Революции», поднялся наверх, прошелся по Красной площади и постоял у собора Василия Блаженного – придется ли все это увидеть вновь? Потом погулял по Александровскому саду, а оттуда вышел на Тверскую. Перейдя на теневую сторону улицы – солнышко припекало, – он потихоньку побрел к Триумфальной площади. Заметив в переулочке небольшое кафе, решил перекусить. Ожидая, пока официант принесет заказ, Рыжов подумал: а не сходить ли в кино? Но сидеть в душном и темном зале что-то не хотелось, и он отказался от этой идеи. Плотно пообедав и расплатившись, Николай Иванович еще немного посидел за столиком, покуривая сигарету. Делать совершенно нечего, а до встречи с Сергеем Сергеевичем оставалось еще несколько часов. Где и как провести их, Рыжов не имея ни малейшего представления. Он не раз уже чертыхнулся, недобрым словом вспоминая своего наставника и провожатого в свободный мир, обожавшего игры в шпионов. Хотя Сергей Сергеевич, видимо, прав, желая исключить любую случайность. В конце концов Рыжов отправился на вокзал пешком – так он точно убьет время, а по дороге можно заходить в разные магазины, глазеть на лотки книготорговцев и, может быть, даже прикупить чего-нибудь в дорогу. Хотя бы бутылочку приличного коньячка… Ровно за пятнадцать минут до отправления поезда он был на перроне. Состав уже подали, началась посадка, но Сергея Сергеевича нигде не было видно. Николай Иванович, высматривая попутчика, повертел головой, однако безрезультатно. Неожиданно его кто-то тронул за рукав. Обернувшись, Рыжов увидел того, кого искал. – Что вы дергаетесь, как паяц на веревочках, – зло прошипел Сергей Сергеевич и незаметно сунул в ладонь Николая Ивановича билет. – Идите к спальному вагону, встретимся в купе. «Опять появился, как чертик из табакерки, – подумал Рыжов. – Удивительная способность появляться неизвестно откуда и исчезать незнамо куда». Тем временем Сергей Сергеевич подошел к вагону, перекинулся парой слов с молоденькой проводницей, предъявил билет, поднялся по ступенькам и скрылся в тамбуре. Выждав немного, Николай Иванович пошел следом. Проводница равнодушно взяла его билет и с явным прибалтийским акцентом спросила: – До Риги? – Что? – немного смешался Рыжов, но тут же твердо ответил: – Да. Как там погода? – Прохладно, – проводница вернула билет, и он вошел в вагон. Сергей Сергеевич уже успел по-хозяйски расположиться в двухместном купе. – Проходите, – увидев Рыжова, предложил он. – И закройте дверь. Нам лишние глаза ни к чему. Вы обедали? – Перекусил. – Отлично. Поужинаем в купе чем Бог послал, – Сергей Сергеевич вынул из портфеля объемистый сверток. – Надеюсь, мои инструкции вы выполнили? – Старался, – усмехнулся Николай Иванович. – Знакомых не встретили? – Нет. – Прекрасно. Выходить из купе будете только по нужде, сидите тихо и не высовывайте носа! – Вы как строгий конвоир, – скривил губы Рыжов. – Я несу за вас ответственность, – сухо заметил Сергей Сергеевич. – Когда все будет сделано и вы сможете самостоятельно пуститься в плавание по бурным волнам житейского моря, тогда делайте что заблагорассудится. А пока извольте подчиняться. – Это приказ? – Считайте, что да! Решив немного разрядить обстановку, Николай Иванович вынул из кейса бутылку марочного коньяка. Сергей Сергеевич посмотрел на этикетку и одобрительно кивнул: – Достойный напиток, помогает снять нервное напряжение. Перестаньте трястись, все пройдет как по маслу! – С чего вы взяли, что я трясусь? – обиженно спросил Рыжов. – Так, – Сергей Сергеевич пожал плечами. – Вижу.