«Неужели западня готова захлопнуться, и Сергей не ошибся? – подумал Эмиль. – Не думаю, что они рискнут подсунуть мне пустышку. Соглашаться?» – Прекрасно, – сказал он вслух. – Все правильно, не стоит терять драгоценное время. Говори, когда и где? Я подъеду. – Сегодня, – голос Лечо звучал глухо. – Я сам подвезу тебя туда и обратно. Этот человек очень осторожен, а мою машину он знает. Я готов сейчас подхватить тебя и поедем. Ты как? – Я только вышел из ванной, – солгал Эмиль, выгадывая время. – Если можно, через часок? Учитывая мой возраст. – Хорошо, – неохотно согласился Лечо. – Где мне тебя подобрать? Я на синей «шестерке». – Погоди, сейчас соображу, как лучше. Где он живет, Эмиль показывать не хотел. Конечно, сейчас не трудно и по номеру телефона отыскать адрес, но зачем самому приводить кого-то к своей лежке? И, как назло, здесь нет поблизости ни одного примечательного места. А еще нужно успеть собраться и связаться с Серовым – без его помощи и поддержки шулер не желал отправляться ни на какие встречи. Итак, что придумать? Ага, кажется, есть вполне приемлемый вариант. Когда и волки сыты, и овцы целы, и ничто не вызовет подозрений. – Знаешь супермаркет «Юнона»? Подъезжай туда, я буду ждать у входа. Годится? – Хорошо, через час. Отключившись от связи с Лечо, Эмиль с лихорадочной поспешностью начал набирать номер Серова. Только бы его разыскать! Только бы успеть предупредить! Иначе все прахом! Служебный не отвечал. Попробовать позвонить домой? Раньше Эмиль этого никогда не делал, хотя Сергей дал ему домашний телефон на крайний случай. Пожалуй, сегодня именно такой случай. Если Серова не окажется и дома, то придется отменить встречу – подойти к «Юноне», дождаться Лечо и, извинившись, сослаться на… А на что, собственно, сослаться? Ладно, всегда предлог найдется. Дома у Серова трубку сняла женщина. Стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, шулер почти проворковал: – Добрый вечер! Ради Бога, извините за беспокойство. Будьте так любезны пригласить Сергея Ивановича. – Добрый вечер, – приветливо ответили ему. – Подождите минуту. Эмиль возликовал: Серов дома! Но отчего не исчезает щемящее душу противное чувство близкой беды? – Слушаю, – раздался в трубке знакомый голос. – Это я. Ты меня узнал? – старый шулер едва сдерживал волнение. – Конечно. В чем дело? – Звонил этот, из бара, – Эмиль предпочел говорить намеками. – Предлагает сегодня устроить встречу с нужным человеком. – Где? – Хочет отвезти туда и обратно на своей машине. Говорит, этот человек очень недоверчив. Мы договорились встретиться через час у супермаркета «Юнона». Если тебя не будет, дорогой, я с этим охламоном никуда не поеду. – А где встреча с тем человеком? – допытывался Серов. – Я же сказал: не знаю! – простонал Эмиль: уходило время, а ничего еще не было решено. – Он повезет туда на своей машине. – Хорошо, стой у края тротуара. Я проеду мимо, чтобы ты видел, – успокоил Сергей. – Пока меня не увидишь, никуда ни с кем не езди. Договорились? – Ты еще спрашиваешь! – старый шулер облегченно вздохнул… Серов тут же начал названивать Туру. Разыскал его и приказал гнать в гараж, взять служебные «жигули» и срочно приезжать за ним. – Что стряслось? – хмуро спросил Володя. – Моего источника пригласили на встречу. Возможно, с Сергеем Сергеевичем. – Я пулей! – и Тур бросил трубку… Тем временем Эмиль подошел к окну и посмотрел на градусник: столбик термометра показывал двадцать три градуса тепла. Старый шулер подумал, что вполне уместно облачиться в темный летний костюм – все-таки предстояла деловая встреча. После разговора с Серовым от сердца у него отлегло, чувство некоторой неуверенности и внезапно возникший необъяснимый страх притупились, а предстоящее таинственное свидание перестало казаться опасным. Эмиль решил, что просто к старости стал мнительным: нервы уже не те, что прежде. Да что там нервы!.. Старость приводит за собой целый караван болезней, и все они норовят наброситься на тебя и разорвать, словно волки, почуявшие запах свежей крови. Пожалуй, единственное спасение – по мере возможности сохранять невозмутимое спокойствие и относиться ко всему с известной долей иронии. Иначе закопают раньше отпущенного судьбой срока… Без четверти десять Эмиль, одетый в легкий темный костюм, голубую рубашку с итальянским галстуком в красно-серую полоску и туфли из черной кожи, уже прохаживался у входа в «Юнону». Он зорко поглядывал по сторонам – не выскочит ли откуда синенькая «шестерка»? Но более всего его интересовало: где машина Серова? Он ждал Сергея так, как с внутренней дрожью ждал во время игры прихода нужной карты, чтобы наконец заставить партнера выложить денежки, или как изверившисся во всем ждут ангела-хранителя, способного спасти их от всех напастей. И ангел-хранитель появился. У кромки тротуара затормозили подержанные светлые «жигули», и вихрастый парень в потертой джинсовой куртке, не выходя из машины, лениво окликнул Эмиля: – Эй, отец! Дай закурить! Шулер пренебрежительно выпятил нижнюю губу и смерил молодого нахала презрительным взглядом, не собираясь удостаивать его ответом. Но что это? За рулем в «жигулях» сидел сам Сергей Иванович! – Тебе повезло, – шагнув к машине, проворчал Эмиль. – Сегодня я подаю нищим! Он достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и дал парню. Если за ними наблюдают со стороны, то подобная сценка не вызовет подозрений. – Еще бы огонька, – попросил нахал. – А губы тебе не надо одолжить? – издевательски усмехнулся шулер, но все же дал парню зажигалку. – Не, мне твои не подходят, – тот прикурил, вернул зажигалку, и вместе с ней в ладони Эмиля оказался темный предмет размером не больше спичечного коробка. – Радиомаяк. Положите в карман, – шепнул парень и громко добавил: – Спасибо, отец! Полученный «гостинец» шулер опустил в карман пиджака вместе с зажигалкой и исподтишка проследил, куда направились светлые «жигули». Обогнув здание супермаркета, они встали за углом, готовые повернуть в любую сторону. Более удачное место просто трудно придумать, и Эмиль совсем успокоился: вряд ли у Лечо есть прибор, способный засечь радиомаяк. Ага, вот и синие «жигули» шестой модели. Как раз ровно десять. Эмиль нырнул в предупредительно открытую дверцу и уселся рядом с Лечо. – Куда поедем? – Тут недалеко, – ответил тот, резко трогая с места. – Пристегни ремень. Предупреждение оказалось не лишним. Почти не снижая скорости, «шестерка» свернула и запетляла по переулкам, словно уходя от погони. «Крутись, крутись, – откинувшись на спинку сиденья, со злорадством подумал Эмиль. – Улизнуть и спрятаться тебе все равно не удастся!» Время от времени Лечо бросал быстрые настороженные взгляды в зеркало, высматривая, какие автомобили идут сзади. Эмиль делал вид, что его это совершенно не интересует, но в душе сожалел, что зеркало повернуто в сторону от него и нельзя посмотреть, где там автомобиль Серова? Видимо, Лечо немного успокоился, он поехал медленнее, выбирая какие-то закоулки и проезжая через проходные дворы, нащупывая дорогу лучами фар – уже сгустились сумерки, незаметно закутав город в сиренево-серое покрывало, попахивавшее выхлопными газами. Эмиль с удовольствием затянулся сигаретой. – Долго еще? – Нет. Потерпи чуть-чуть. Сам понимаешь, дело не простое. – Понимаю… Картежник поглядывал в окно, уже плохо представляя, где они находятся, но надеялся, что «ангелы-хранители» не потеряли след. «Шестерка» еще раз свернула и выскочила на пустынную набережную в районе цементного завода – его мрачные корпуса и башни черными силуэтами четко вырисовывались на фоне закатного неба. Лечо притормозил у парапета, въехав на потрескавшийся асфальт тротуара. – Музыку? – спросил он и, не дожидаясь ответа, включил магнитолу. – И что дальше? – примяв в пепельнице окурок, поинтересовался Эмиль. – Я полагал, мы встретимся в кабаке или хотя бы на квартире… Лечо засмеялся: – Еще не вечер, – он опустил руку в карман. – Человек подъедет сюда, а потом решим. Смотри, как тут удобно: кругом ни души и все просматривается насквозь. – М-да, действительно, – вынужден был согласиться Эмиль. Он обернулся поглядеть: не остановились ли в отдалении «жигули» прикрытия. В этот момент Лечо выхватил из кармана тонкую удавку с гайками на концах, накинул ее на шею шулера и резко затянул петлю. Вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в гайки, он затягивал петлю все туже и туже, прижав Эмиля плечом к закрытой дверце автомобиля. У старого картежника потемнело в глазах. Еще не понимая, что произошло, он хотел поднять руки к горлу, не пропускавшему в легкие ни глотка воздуха, но руки уже не слушались, став слабыми и безвольными; ноги Эмиля, обутые в мягкие черные ботинки, выбили странную конвульсивную дробь на покрытом ковриком полу машины, глаза вылезли из орбит, а посиневший язык вывалился изо рта. Шулеру показалось, что в голове у него что-то взорвалось, заставив ее разлететься на множество мелких частей, – Лечо старательно и упорно обрывал все нити, связывавшие старика с жизнью. Но вот Эмиль обмяк и затих на сиденье. Лечо снял с его шеи удавку, смотал ее и спрятал в карман. Щупать пульс или прикладывать ухо к груди шулера не было никакой необходимости. Выскочив из машины, Лечо открыл багажник, вынул из него большой кусок темного пластика и прочный нейлоновый шнур с заранее приготовленными петлями. Он распахнул дверцу, вытянул тело Эмиля и уложил его на расстеленный пластик. Сноровисто завернул труп, как в саван, накинул первую петлю шнура на шею и затянул. Потом перехватил петлями середину и ноги жуткого свертка. Сбегав еще раз к багажнику, он притащил пудовую гирю и крепко привязал ее к ногам того, кто еще несколько минут назад был карточным шулером Геворком Мануковичем Мирзояном по кличке Эмиль. Взяв гирю в руку, а ноги трупа под мышку, Лечо подтащил сверток к пролому в парапете и спихнул вниз. Раздался глухой всплеск, и река равнодушно приняла страшный подарок. Не теряя времени, убийца вернулся к машине, с брезгливой гримасой вытер тряпкой пятна на переднем сиденье – что поделать, с удавленниками всегда так, поскольку расслабляются все мышцы, – выбросил тряпку в воду, сел за руль и, лихо развернувшись, погнал обратно. Держа баранку одной рукой, другой он вытащил телефон сотовой связи и набрал номер, который накануне продиктовал ему Хафиз. Тот откликнулся после первого же гудка. – Ну? – пророкотал в наушнике его грубый голос. – Все, – выдохнул Лечо.