Тела убитых увезли в криминальный морг, а задержанных на винном складе доставили в ближайший горотдел: не теряя времени, Серов хотел рассортировать эту публику и, пока еще они не успели опомниться и прийти в себя после внезапного захвата, провести первые допросы. Естественно, более других его интересовал неизвестный мужчина, который оказал ожесточенное сопротивление в бомбоубежище. Очень жаль, что уже не доведется поговорить с Самвелом-Папуа, тот теперь ответит за свои тяжкие грехи перед Высшим Судией, а людям остается лишь предать его тело земле и прекратить дело в связи со смертью разыскиваемого преступника. Заняв свободный кабинет, Серов первым делом снял надоевший бронежилет – потаскай на себе этакую тяжесть по жаре! – а потом скинул промокшие ботинки и носки, пристроив их сушиться около окна на старой газетке. Хорошо бы еще снять и брюки, но видок у него тогда будет!.. – Ты как? – вызвав Тура по рации, спросил Сергей. – Сейчас ребята к тебе поднимутся и отвезут домой. – Они уже здесь, – весело откликнулся Володька. – Самвела взяли? – Господь прибрал, – со вздохом ответил Серов. – А тебе спасибо, очень помог. – Да ладно, – приятель не скрывал разочарования: сколько трудов, и все насмарку, раз Папуа убит. – Ничего, – подбодрил его Сергей, – зато, кажется, Хафиз у нас в руках, а это акула покрупнее! Нутром чую. – Тогда ни пуха! Серов отложил рацию, спрятал босые ступни под стол и попросил привести мужчину, которого он взял в бомбоубежище. Когда тот вошел в кабинет, Сергей слегка поежился – горилла, да и только. Короткая толстая шея, небольшие темные глаза под сильно выступавшими надбровными дугами, широченные покатые плечи, длинные мускулистые руки с крупными кистями и крепкие ноги. Такое впечатление, будто весь он перевит твердыми, как мореное дерево, буграми мышц и, как то же дерево, врос в землю корнями так, что не вырвать никакими силами. Однако, как ни странно, черты лица неизвестного казались правильными. Держался он спокойно, не проявляя свойственной задержанным нервозности. Присев на стул, он с благодарным кивком взял предложенную сигарету и с удовольствием закурил. Глядя на его руки, Серов вспомнил, как час назад они осыпали его градом страшных смертоносных ударов, и тело заныло в ушибленных местах. С минуту они с интересом разглядывали друг друга – в бомбоубежище как-то не до «смотрин» было, – а потом Сергей задал первый вопрос: – Вы работаете на складе? – Нет. – Как же там оказались? – Случайно. Ответы короткие, ни к чему не обязывающие, и трудно к ним прицепиться. Говорил мужчина почти без акцента. Интересно, кто он по национальности? – Ваши фамилия, имя, отчество. – Зачем это? Я же сказал, все случайно! Готов принести извинения и возместить ущерб. – Ловко! – Серов от души рассмеялся. – Пострелял, побегал, пытался меня убить, а теперь готов извиниться? – Кто пытался убить? Я? – мужчина недоуменно поднял брови и прижал руки к груди. – Это недоразумение! – Ладно, Хафиз! Кончай придуриваться, – цепко глядя ему в лицо, предложил Сергей. Но задержанный и глазом не повел. – Какой Хафиз?! – возмущенно воскликнул он. – Не знаю никаких Хафизов. – А Григория Ломидзе знаешь? – Нет! – Зачем тогда пришел на склад? Повидаться с Папуа? – Кто такой Папуа? – Тоже не знаешь? Валерий Митович Папуа, по кличке Самвел. А ведь ты с ним был в одном помещении, когда мы пришли! – Пришли, – фыркнул задержанный. – Напали! Ворвались, как разбойники, честное слово! Вот как это называется. И кто кого пытался убить – тоже вопрос! Я сижу, понимаешь, договариваюсь о поставках вина, а тут выламывают двери и появляются какие-то люди в масках, начинают палить из автоматов. Хорошенькое дело. – А ты, в ответ, из ТТ? Откуда оружие? – Не было у меня никакого ТТ! Просто очень испугался и побежал в конец склада, а там увидел дверь из железа и решил за ней спрятаться. – Как мышка в норку? – иронически хмыкнул сыщик. – Газеты каждый день пишут: там убили, тут зарезали, здесь взорвали! Телевизор ужасы показывает. Я что, без царя в голове? Жизнь мне не дорога?! – Хорошо, благоразумный ты наш, – Серов откинулся на спинку стула. – С кем же ты тогда дрался в бомбоубежище? – Извините, я думал, бандит какой за мной гонится, – виновато улыбнулся мужчина. – У вас же, простите, на лбу не написано, кто вы такой. А в кутерьме, среди стрельбы, разве разберешься сразу, что к чему? – Давай разбираться сейчас. Ты в меня стрелял! На пистолете остались отпечатки пальцев. А тебе эксперт мазал руки? – Да. – Так вот, разъясняю: это использовали специальный состав. Теперь экспертиза неопровержимо докажет, что у тебя на коже остались следы пороховых газов. Значит, ты стрелял! И пистолет твой! К кому пришел на склад? – Случайно, – нагло ухмыльнулся задержанный, давя в пепельнице окурок. – И тех людей, кого ты называл, я не знаю. Можешь так и записать! – Запишу. Сергей открыл принесенный дежурным милиционером плотный пакет, в котором лежали вещи из карманов задержанного. Достал потрепанный паспорт, перелистал его странички, сверив фото с оригиналом. Трудно сказать, подделка или нет. Сейчас всего можно ждать, при современном уровне техники и полной продажности большинства чиновников! Ох уж эта коррупция! К сожалению, россияне уже которое десятилетие подряд постоянно удивляют мир, не уставая чудить: то они известны как беззаветные храбрецы, готовые жертвовать жизнями, то как сумасшедшие, то как моты и жулики. Когда же мы, наконец, станем всеми уважаемыми людьми, завоевав это уважение не штыком и ракетами, а добродетелями, столь ценимыми в нормальном обществе? Однако вся беда как раз в том, что наше общество совершенно ненормально! Разве только милиция, вернее, ее отдельные сотрудники, продажны? Теперь продается и покупается все! Дело лишь в цене. Но коррупция в правоохранительных органах – это страшная ржа, словно раковая опухоль, разъедающая устои и так больного общества. И вот странная вещь – честные, преданные делу сотрудники никогда не интересовали газетчиков и прочую журналистскую братию. Зачем, это ж рутина! А предатель тут же оказывается в центре внимания, и начинается смакование подробностей, раздувается сенсация. Почему, кому это выгодно, кто заказывает музыку, под которую совсем невесело пляшется? Да, но все-таки крайне интересно – фальшивый паспорт или нет? Без проведения серьезной экспертизы вряд ли разберешься. Ах, Томас Алва Эдисон! Вы дали человечеству не только электрический свет, но и электрический стул, а также массу весьма полезных для преступников вещей, созданных на основе ваших изобретений. Впрочем, и обычный стул может послужить орудием убийства. – Евлоев Бенхан Макширимович, – прочел Серов. – Чеченец, уроженец города Грозный. Это вы? – Если вам угодно, – кивнул задержанный. – Паспорт был в кармане моего пиджака, там мое фото и подпись, значит, Евлоев это я, и никто другой. – Где проживали в столице? – Нигде, я сегодня приехал. – Билетик на поезд или самолет не сохранился? Кстати, авиарейс можно и так проверить, по спискам пассажиров. – Я поездом, – с улыбкой сообщил Евлоев. – А билет выбросил. Зачем он мне? И вообще, уважаемый начальник, если можно, то давайте закончим нашу беседу. Честно говоря, мне прилично досталось, но я зла не держу: такая уж у вас работа. Однако хотелось бы отдохнуть и высушить обувь. – И где вы собираетесь отдыхать? – В гостинице. Сейчас получить номер не проблема. – Придется задержаться, – с притворным сожалением вздохнул Серов. – Пока будем содержать вас бесплатно и под надежной охраной. – Хотите арестовать? За что? А, понимаю, за пистолет! За это сейчас половину страны посадить можно… Тогда скорее оформляйте бумаги и дайте возможность связаться с адвокатом. Без него больше говорить не стану! Дверь кабинета приоткрылась – заглянул Мякишев. Кого-кого, но Трофимыча Сергей никак не ожидал увидеть. Начальство надумало покинуть свой насквозь прокуренный Олимп и окунулось в гущу событий? Пусть поздновато, но все лучше, чем никогда! – Кто это? – входя в кабинет, важно осведомился Мякишев. – Гражданин Евлоев, задержанный на складе, – Серов подал начальнику паспорт. Тот небрежно перелистал его и бросил на стол. – Вы арестованы, гражданин Евлоев, и будете содержаться под стражей. Санкция прокурора уже есть. Уведите его! Как оказалось, Трофимыч предусмотрительно взял с собой милиционера. Тот защелкнул на запястьях арестованного наручники и повел его в камеру. – Там Пулов приехал, – известил начальник. – Оформляет всех. С прокуратурой полный контакт. А тебя я от души поздравляю, молодец! Порадовал, честное слово, порадовал! Жаль только, не взяли живым этого гада Самвела. Считай, ты уже подполковник: представление на подписи у руководства. Мякишев протянул Серову руку, и Сергею пришлось встать из-за стола. Трофимыч опустил глаза вниз и удивленно воскликнул: – Почему босиком? – Евлоева в бомбоубежище брал, а там кругом вода. Промок. – Ну, ничего, ничего! – начальник ободряюще похлопал Сергея по плечу. – Высохнешь. Главное, цел и сделал дело. Ты даже не представляешь, какое ты великое дело сделал! Эх, жаль, что не живьем! Ну, ничего! «Если не представляю, то догадываюсь, – подумал Серов. – А вот жалости, что Папуа прошили очередью, в твоем голосе что-то совсем не слышно. Плевать тебе на него, даже выгодней, что он мертв, меньше хлопот». – Евлоев серьезная фигура, – вслух сказал он. – Надо его к нам, на Петровку. – У нас в изоляторе ни одного свободного места, – быстро ответил Мякишев. – Я уже проверял и говорил об этом. Пусть побудет пару суток в городском изоляторе, а потом переведем. Мне твердо обещали. Серов насупился: