Утро 25 сентября 2003 года не предвещало ничего необычного. На рассвете температура поднялась чуть выше 15 градусов по Цельсию, однако днем воздух прогрелся до 25 градусов. Было ясно и безветренно, и с верхнего этажа Полицейского управления Сеула можно было беспрепятственно любоваться на горный хребет Пукхансан. Синее осеннее небо не располагало к мыслям о преступлениях, однако затворник третьего этажа Квон Ирён жил в своем собственном мире, слишком не похожем на мир обычных людей. Как бы солнечно ни было на улице, профайлер и детективы вечно окружены тьмой, которую прорезает лишь луч фонаря. Такая у них работа. В 2001 году, когда велись поиски убийцы Чиён, Квон Ирён составил для полиции психологический портрет еще неизвестного на то время преступника. Его доклад был первым криминальным профайлом в Южной Корее. С тех пор для Квон Ирёна ничего не менялось: изо дня в день он в одиночку выполнял работу профайлера в составе крошечной группы анализа преступлений. В мае 2003 года Квон Ирёна заметила пресса: первым обратил внимание на деятельность профайлера журналист Ким Чхансок, представляющий еженедельный журнал «Хангёре 21». Причиной неожиданного интереса стал вышедший в прокат фильм режиссера Пон Чунхо «Воспоминания об убийстве» [20]. Ким Чхансоку не потребовалось много времени, чтобы понять важность профайлинга и качественной криминалистической экспертизы для работы полиции. Режиссер фильма, объясняя в одном из интервью, почему не был найден хвасонский серийный убийца, высказался в том смысле, что преступления хвасонского маньяка опередили свое время. Южнокорейская полиция второй половины 1980-х годов ни технически, ни психологически не была готова к раскрытию подобных преступлений. Однако к 2003 году многое изменилось. Ким Чхансок, взявший интервью у Квон Ирёна, писал в статье следующее: Криминалистическая экспертиза развивается быстрыми темпами. Сейчас, опрашивая свидетелей насильственных преступлений, детективы имеют возможность моментально связаться с полицейским отделением для получения дополнительных сведений. По словам помощника инспектора Квон Ирёна из группы анализа преступлений, выступающего за систематизацию и внедрение в расследование новейших методов криминалистического анализа, разработанных на основе отечественного и зарубежного опыта, «современная криминалистическая экспертиза позволяет снимать отпечатки пальцев с предметов, находившихся в воде несколько месяцев, идентифицировать личность преступника по совокупности характеристик голоса и многое другое». Почти каждый раз, когда происходило убийство, Квон Ирён совершал выезд на место преступления. Его коллеги из отдела криминалистической экспертизы Полицейского управления Сеула работали по расписанию «день ночной смены – день дневной смены – выходной», но такой режим был возможен только в команде, а у Квон Ирёна не было даже напарника. Так что профайлеру приходилось почти ежедневно проводить ночи в Полицейском управлении. «Моя смена, опять моя смена и снова моя смена», – бормотал под нос Квон Ирён. Ему не оставалось ничего другого, как разговаривать с самим собой. Иногда поспать получалось только в одну ночь из трех, а на рассвете после короткого отдыха приходилось отправляться на место преступления. И все же Квон Ирён каждое утро упорно облачался в костюм и повязывал перед зеркалом галстук. Его рабочий день начинался с просмотра отчетов о насильственных преступлениях за прошедшие сутки. В таких отчетах перечислялись лишь факты, сухие, как старая газета. Квон Ирён привычно обращал внимание на характерные особенности преступлений – например, такие, как орудие убийства. Прежний опыт детектива и дактилоскописта существенно помогал в работе. Ежедневно он прочитывал около пятнадцати отчетов об убийствах, изнасилованиях и поджогах, а также знакомился с материалами прессы. Закончив изучать криминальные новости, Квон Ирён шел в столовую съесть тарелку лапши. Утро 25 сентября 2003 года точно так же началось с просмотра полицейских отчетов. Один из них сообщал о двойном убийстве в квартале Синсадон престижного района Каннам. Мужчина, вернувшийся домой в десять часов вечера 24 сентября, обнаружил тела убитых родителей. На момент смерти отцу было чуть за семьдесят, матери – около семидесяти лет. Тела находились на полу в гостиной, на головах обеих жертв имелись повреждения, причиненные тупым предметом. Дело вело районное отделение полиции. В городе давно не происходило таких жестоких преступлений. Из Полицейского управления в Синсадон срочно выехали начальник криминального департамента, начальник отдела насильственных преступлений и бригада экспертов-криминалистов. Осмотр места преступления и опрос свидетелей не дали никаких зацепок. Квон Ирён прибыл в дом, где произошла трагедия, в полдень 25 сентября. Шел первый год президентства Но Мухёна [21]. Главной темой, интересовавшей прессу, было участие армии Южной Кореи в операции по поддержанию мира в Ираке. Тем не менее газеты отреагировали и на произошедшее в Синсадоне. Так, заметка в ежедневной газете No Cut News гласила: Почему были убиты пожилой профессор и его супруга? Жестокое убийство почетного профессора одного из женских колледжей и его супруги, произошедшее 24 сентября в квартале Синсадон района Каннам, ставит вопрос не только о личности убийцы, но и о возможных мотивах беспощадного преступления в отношении старой семейной пары. Отмечая, что из дома не пропало ни одной ценной вещи, полиция считает беспорядок на месте преступления лишь инсценировкой ограбления и разрабатывает версию убийства на почве личных неприязненных отношений. Поиск улик и опрос свидетелей продолжаются. Согласно криминальной статистике Верховной прокуратуры Южной Кореи, в сентябре 2003 года были зафиксированы девяносто четыре случая убийств и покушений на убийство. Всего за год – одна тысяча одиннадцать случаев. Ни полиция, ни пресса еще не понимали страшной исключительности происшествия в Синсадоне – для них это был всего лишь один случай из многих. Квон Ирён записал все детали, связанные с преступлением, в специальный журнал. На верхней части головы убитого профессора было целых пять ран, и Квон Ирён не мог не обратить внимание на то, что преступник сосредоточенно бил в темя пожилого мужчины. Это была важная информация для определения modus operandi убийцы. Квон Ирёну в который раз вспомнились строчки из книги Джона Дугласа: «Хочешь понять “художника” – присмотрись к его “картинам”». Modus operandi, или сокращенно MO, в криминалистике подразумевает последовательность действий преступника, предпринятых им для осуществления задуманного; другими словами, это способ совершения преступления. Квон Ирён также отметил, что в доме находилось много наличных денег. Опросы свидетелей показали, что репутация убитого профессора была безупречна: он был всеми уважаемым преподавателем. Никаких семейных проблем выявлено не было. Прошло две недели, и вечером 9 октября Квон Ирён выехал на новое место преступления, в квартал Кугидон района Чонно. В этот раз были убиты две женщины восьмидесяти пяти и шестидесяти лет, а также тридцатичетырехлетний мужчина. Трупы обнаружил в 18:40 вернувшийся домой с работы Ку Чонсо (имя изменено), шестидесятиоднолетний глава семьи. В Полицейском управлении у Квон Ирёна был друг из числа полевых криминалистов. Его звали Ю Вансок, и он так же, как Квон Ирён, осознавал огромное значение новейших методов криминалистического анализа. Ю Вансок стал полицейским в 1992 году, а с 1998 года занимался работой в области «распознавания». Начав с простейшей экспертизы, Ю Вансок постепенно заинтересовался психологией преступлений, и этот интерес сблизил его с профайлером. На место нового преступления, произошедшего всего через неделю после тройного убийства в Кугидоне, Квон Ирён и Ю Вансок отправились вместе днем 16 октября. Убийство произошло в частном доме в квартале Самсондон района Каннам. Жертвой была пожилая женщина. Труп обнаружил муж дочери пострадавшей: пытаясь попасть в дом, он несколько раз звонил в дверь, но, не дождавшись ответа, открыл ее своим ключом. Мать жены он нашел лежащей на полу с окровавленным лицом и пробитой головой. Профайлер не может подобно шаману пообщаться с духами и выяснить подробности произошедшего. Он должен уметь реконструировать преступление, и эту способность необходимо развивать. Лишь установив во всех деталях, как действовал преступник, можно проанализировать особенности его поведения. В этом процессе профайлер сталкивается с определенными трудностями. Брент Тёрви подчеркивает, что детективы, эксперты-криминалисты и профайлеры, обладая различными профессиональными навыками, должны сотрудничать друг с другом, а не оберегать «свою территорию» от коллег [22]. Квон Ирён прекрасно понимал справедливость этого утверждения и высоко ценил помощь инспектора Ю Вансока из отдела криминалистической экспертизы. Через несколько дней после совместного выезда Ю Вансок сообщил Квон Ирёну, что следы, обнаруженные на последнем месте преступления, совпали со следами, найденными в Кугидоне. В Самсондоне неизвестный оставил отпечатки обуви снаружи у западной стены дома, а также во дворе у восточной стены. Он носил спортивные кроссовки для горных прогулок марки «Buffalo». Услышав эту новость, Квон Ирён впервые задумался о том, что все три случая убийств составляют единую серию [23]. С сентября 2003 года Квон Ирён почти каждую ночь проводил в своем офисе на третьем этаже Полицейского управления. Юн Вечхуль, благодаря которому появилась должность профайлера, в это время работал в одном из региональных управлений полиции. Не раз случалось, что, перебрав пива, Квон Ирён звонил Юну и жаловался, что тот бросил его одного. Квон Ирён был так занят, что почти не видел детей – в его семье появился второй ребенок. На мониторе офисного компьютера вместо фотографии семьи располагались фотографии сцен преступлений. Неизвестный, убивший стариков в Синсадоне, Кугидоне и Самсондоне, был единственным человеком, о котором Квон Ирён не прекращал думать. Очень скоро об убийствах прознала пресса, и давление на полицию возросло. Детективы выбивались из сил, но устаревшие методы расследования не приносили никаких результатов. Полицейские тщательно прочесали территорию вокруг дома в Самсондоне. Были опрошены работники магазинов и парикмахерских, строители и риелторы, но эти массовые меры ничего не дали следствию. Единственной зацепкой были показания курьера, доставлявшего йогурты, который в день убийства заметил подозрительного мужчину примерно тридцатилетнего возраста, однако и его свидетельство не изменило безнадежной картины. Была проверена личная информация более семи тысяч человек, проживавших в Самсондоне рядом с местом третьего преступления, а также персональные данные всех рабочих, занимавшихся доставкой в этом квартале. Полицию интересовали местонахождение каждого жителя в день убийства, наличие в гардеробе кроссовок «Buffalo» и другие сведения. Не обошли вниманием и родственников погибшей: например, выяснялась информациях об их сделках с недвижимостью. К некоторым свидетелям был применен метод допроса с применением гипноза. Процедура проводилась при участии специалистов Государственной судебно-медицинской лаборатории. Техника допроса под гипнозом была экспериментальной разработкой лаборатории. Вопреки расхожему представлению, гипноз отнюдь не является состоянием, в котором разум человека, погруженного в сон, полностью контролируется гипнотизером. Состояние гипноза не похоже на сон, и гипнотизер не способен контролировать чужой разум. Гипноз всего лишь помогает сознанию резко сфокусироваться на содержании внушения путем отрешения от всего остального; в случае со свидетелем – сместить фокус внимания из внешней среды «внутрь себя», на конкретное событие, вспомнить подробности которого в обычном состоянии свидетель не может в силу мимолетности события, из-за стрессового фактора или по другой причине. После того как было подписано соглашение с МВФ, жизнь обычных людей кардинальным образом изменилась [24]. По стране словно прошелся тайфун огромной разрушительной силы. Позже многие придут к убеждению, что именно экономические потрясения конца 1990-х и спровоцированные ими социальные перемены привели к таким ужасающим преступлениям, как эти убийства пожилых горожан. Невыносимое давление обстоятельств и вечный стресс породили чудовищ, способных на немотивированные и крайне жестокие убийства. Когда 18 ноября 2003 года произошло четвертое похожее преступление, Квон Ирён уже не сомневался, что в столице действует серийный убийца. Профайлер выехал на место преступления, в квартал Хехвадон района Чонно, около четырех часов дня. Было ясно и холодно: утром температура опускалась до 3 градусов по Цельсию. У двухэтажного частного дома толпились полицейские. Были убиты мужчина восьмидесяти семи лет и женщина пятидесяти трех лет. Трупы обнаружила дочь убитого. Когда она вошла в дом около трех часов дня, внутри все было заполнено дымом. Сообщение о произошедшем было передано в полицейское отделение соседнего района Тондэмун. В составе команды экспертов Полицейского управления на месте преступления оказался и Ю Вансок. Осмотр места преступления продолжался двенадцать с половиной часов: с половины пятого 18 ноября до пяти часов утра следующего дня. Как обычно, Квон Ирён зафиксировал в блокноте все детали, включая описание положения тел, пятен крови, следов и т. д. – всего при осмотре было обнаружено 126 улик. С самого начала серии убийств Квон Ирёна не оставляла одна мысль. Всякий раз, оказываясь на месте преступления, он все больше утверждался во мнении, что расположение, распределение и внешний вид пятен и брызг крови могут быть полезны для реконструкции событий даже больше, чем анализ ДНК. Прибыв в Хехвадон, он прежде всего выяснил, куда были нанесены удары (в лобную, теменную, затылочную, височную части черепа или др.) и количество ран, а также зафиксировал отсутствие признаков сопротивления жертв. С предельным вниманием записал все характеристики возможного орудия убийства. Тот факт, что преступник использовал не огнестрельное или клинковое оружие, а тупой предмет, говорил о повышенной агрессивности и ярости преступника. Но что являлось причиной безудержной злости? Убийца и в этот раз не тронул наличность, имевшуюся в доме. Полиция усиленно занималась расследованием четвертого убийства. Разумеется, были проверены общежития-косивоны [25], компьютерные клубы и другие места скопления «подозрительных личностей», но не только – полиция интересовалась и рядовыми горожанами, проживающими в домах по соседству. Всего в рамках расследования были опрошены 1436 человек, детективы побывали в каждом близкорасположенном частном доме, навестив тридцать одно семейство. Среди прочего свидетелей опрашивали на предмет взломов и ограблений, о которых те по какой-либо причине не заявляли в полицию. Одна необычная деталь оказалась чрезвычайно важной. Сын убитого обнаружил, что из дома пропала принадлежавшая ему куртка. Полиция моментально приступила к поиску записей с камер наблюдения в Хехвадоне. Однако в конце 2003 года камер было еще далеко не достаточно. Согласно данным Комитета по государственному управлению и безопасности Национального собрания Республики Корея, даже не все полицейские участки и посты были обеспечены системами видеонаблюдения (только 2632 из 3122 учреждений полицейского ведомства). Что касается государственных структур, то видеонаблюдением были оснащены только 15,2 % зданий. Жилые районы, даже самые дорогие, как правило, оставались не охвачены. Так что сотрудникам полицейского отделения района Тондэмун, которое вело это дело, пришлось непросто. Дом, где произошло четвертое убийство, располагался недалеко от кругового перекрестка. Сразу за съездом с перекрестка в квартал Хехвадон, на расстоянии около двухсот метров от места преступления, находилось офисное здание. Как оказалось, у входа в здание была установлена камера наблюдения, обзор которой распространялся на дорогу, ведущую к частным домам. Несколько дней детективы поочередно просматривали запись, вглядываясь в каждый нечеткий силуэт, и в конце концов им удалось обнаружить подозреваемого: 18 ноября в 12 часов 29 минут 3 секунды камера запечатлела мужчину, одетого в пропавшую из дома черную куртку. Подозреваемый нес на плече сумку. Дойдя до электрического столба, он чуть оглянулся вправо. Лица не было видно, так как мужчина находился спиной к камере. Известно, что термин «серийный убийца» ввел в криминологию в начале 1970-х годов агент ФБР, профайлер Роберт Ресслер. Он применял это определение по отношению к преступникам, совершавшим убийства под влиянием нездоровых фантазий. Современные американские криминалисты считают, что речь идет о серийном убийце, если: 1) преступник совершил не менее трех убийств; 2) преступник незнаком с жертвами; 3) целью преступника является убийство как таковое. Довольно широко распространено мнение, что первым серийным убийцей-социопатом в Южной Корее был Ким Тэду, убивший семнадцать человек с августа по октябрь 1975 года. В 1994 году всю страну потрясли преступления «банды августейшего». Помимо главаря, в банду входили пятеро совсем молодых мужчин двадцати с небольшим лет. Они похищали и убивали случайных людей и даже практиковали каннибализм [26]. Однако в целом серии убийств считались крайне редким, нехарактерным явлением для Южной Кореи. Легендарный полицейский Чхве Чуннак [27], прототип главного героя сериала «Руководитель следственной группы» [28], часто повторял: «У каждой смерти есть причина». В 1960–1970-х годах, на которые пришелся расцвет его деятельности, мотив любого преступления действительно был доступен пониманию. Однако к 2003 году под влиянием экономических потрясений в обществе произошли кардинальные перемены. Начавшиеся в сентябре жестокие убийства пожилых людей, совершенные отнюдь не из-за денег, были слишком не похожи на преступления времен Чхве Чуннака. Общество породило монстра, не способного на сочувствие, не восприимчивого к страданиям других людей. По иронии судьбы его злодеяния набирали силу на фоне роста популярности фильма о хвасонском маньяке «Воспоминания об убийстве». В конце ноября 2003 года наступил переломный момент. На брифинге, проведенном Полицейским управлением Сеула и полицейским отделением района Тондэмун, детективы не стали отрицать, что речь может идти о серийном убийце. Пресса моментально подхватила новость, и определение «серийный убийца» распространилось посредством газет, журналов и телепрограмм. Такого шока корейское общество не испытывало со времен дела «банды августейшего». Вот типичная заметка из газеты «Хангёре» от 23 ноября 2003 года: Серийные убийства состоятельных пожилых людей в Сеуле: преступления на почве ненависти совершены одним и тем же человеком. Стало известно, что убийства состоятельных пожилых людей, произошедшие в Сеуле в сентябре – ноябре текущего года, с высокой степенью вероятности совершил один и тот же человек. Такой вывод позволили сделать повторяющееся время нападений, схожий возраст жертв, а также следы, обнаруженные на месте преступлений. Кроме того, во всех четырех случаях не зафиксировано пропажи ценных вещей и денег, что дает полиции возможность охарактеризовать эти преступления как совершенные на почве ненависти к богатому классу. Люди с пристальным интересом следили за ходом расследования. Это были последние золотые годы традиционной прессы: «Фейсбук» уже существовал, но пока что оставался неизвестной платформой для ограниченного круга пользователей. Все внимание было сосредоточено на действиях полицейских, так что следствию пришлось не только вникать в психологию преступника, но и считаться с психологией наблюдавших за ее работой обывателей. В начале декабря 2003 года Квон Ирён тоже увидел запись с камеры наблюдения в Хехвадоне. Это случилось на совещании у начальника департамента уголовного розыска Полицейского управления Сеула Ким Ёнхва, возглавлявшего расследование. Решался вопрос, что делать дальше, и, хотя на пленке была запечатлена только спина убийцы, Квон Ирён предложил объявить подозреваемого в розыск, обнародовав кадры записи. Собравшиеся были удивлены предложением Квон Ирёна и засомневались в эффективности поиска подозреваемого по имевшемуся изображению. Однако главная цель Квон Ирёна была в другом: профайлер в первую очередь заботился об общественной безопасности. Объявление в розыск помогало выиграть время. Вот как объясняет он сам: «С определенной точки зрения мое предложение было просто смехотворным. Разумеется, по фотографии, сделанной со спины, практически невозможно найти человека – опознать его смогли бы разве что родственники и очень близкие знакомые. Тем не менее я настаивал, чтобы снимки были показаны в девятичасовых теленовостях, где их могла увидеть широкая аудитория. Я хотел любым способом предотвратить возможные новые нападения. Система видеонаблюдения в то время была еще крайне несовершенна, и, если бы убийства продолжились, шансы выследить преступника не стали бы выше. Объявление в розыск, переданное через средства массовой информации, было предупреждением убийце. Оно должно было внушить ему страх разоблачения». Об использовании СМИ в интересах следствия по делу серийных убийц Квон Ирёну было известно на примере Соединенных Штатов. Там нередки случаи, когда с помощью прессы разыскивались свидетели, устанавливался контакт с преступником или семьями пострадавших, оказывалась помощь жертвам предыдущих преступлений. Однако Квон Ирён помнил предупреждение Брента Тёрви о том, что пресса – меч обоюдоострый [29]. Чтобы посредством СМИ эффективно задействовать общественность в деле поимки убийцы, требовалось придать огласке достаточно информации о ходе следствия, но одновременно нельзя было переступать определенную черту, иначе истинное намерение стало бы очевидным. Кроме того, обнародование конкретных деталей в будущем могло навредить следствию. Если преступник разгадал бы скрытое намерение полиции, он мог изменить modus operandi, и тогда следствие оказалось бы в крайне затруднительном положении. Например, если преступник, до сих пор совершавший нападения днем, стал бы проникать в дома ночью, полиции потребовалось бы больше времени, чтобы связать преступление с тем же самым человеком. Таким образом, предложение Квон Ирёна было довольно рискованным. Тем не менее оно было принято, и Полицейское управление решило передать в СМИ кадры видеозаписи в Хехвадоне. В девять часов вечера 5 декабря 2003 года ведущий новостной программы MBC Ом Киён во вступительном слове к репортажу сообщил телезрителям: «Полиция еще на шаг приблизилась к установлению личности подозреваемого в серийных убийствах пожилых людей. Камера видеонаблюдения недалеко от места преступления запечатлела облик предполагаемого преступника, мужчины двадцати с небольшим лет». Визуальная информация о преступнике также была продемонстрирована в популярной еженедельной программе журналистских расследований «Хочу знать» телеканала SBS. Что касается газет, то на следующее утро все они без исключения вышли с опубликованными кадрами видеозаписи и соответствующими статьями. «Объявлен в розыск подозреваемый в серийных убийствах пожилых людей: снимок мужчины в куртке, пропавшей с места преступления в Хехвадоне, сделан с видеозаписи камеры наблюдения» – такой заголовок разместился на первой полосе раздела «Общество» газеты «Хангёре». Текст статьи от 6 декабря гласил: Срочные новости. После того как было высказано предположение о том, что серийные убийства состоятельных пожилых людей совершены на почве ненависти к богатому классу (читайте «Хангёре» от 26 ноября, с. 9), полиция обнародовала кадры видеозаписи с камеры наблюдения, запечатлевшей облик предполагаемого убийцы. 10 000 объявлений со снимком подозреваемого распространены по полицейским участкам и тюрьмам страны, начиная с районов совершения преступлений. За информацию о преступнике обещано вознаграждение в 50 млн вон. Полиция также проверяет данные камер видеонаблюдения всех финансовых организаций, предполагая, что в день совершения последнего преступления преступник мог осуществлять финансовые транзакции. До настоящего случая вознаграждение в 50 млн вон объявлялось лишь однажды – за помощь в поимке сбежавшего из тюрьмы Син Чханвона [30].