– Доброе утречко, барин, – подобострастно заговорил Патрикеев. – Как изволили почивать на новом месте? Приятные ли вас посещали видения? – Да куда там, – махнул рукой Остолопов, – такие приятные, что хоть вовсе спать не ложись. Пасынок проклятый всю ночь напролет снился. Нет, Спиридон, ты подумай! – Степан Иванович в досаде топнул ногой. – Я уезжаю из Петербурга, оставляя свой особняк на Максима, а он, мерзавец, что вытворил? Взял да и прикатил за мной следом! – Бедный барин! Нигде вам покоя нет! – Вот именно, Спиридон, – нигде. Ни в столице, ни в деревенской глуши. И вообще, с тех пор, как проклятый Максим свалился на мою голову, я не знал ни одного спокойного дня. – Что же делать? Как говорится, Бог терпел и нам велел. – Да я в последнее время только и делаю, что терплю! Но всему же предел есть. В конце концов, – Остолопов понизил голос, – я приехал сюда не затем, чтоб дышать сельским воздухом и любоваться природой. А подлец Максимка не дает мне приняться за дело. – И что за интерес ему в деревне торчать? – О! – многозначительно протянул Остолопов. – Еще какой интерес! Ведь этот мерзавец… Он замолчал, приложив палец к губам: со стороны лестницы донеслось веселое посвистывание. – Ступай, Спиридон, ступай! – замахал руками Остолопов. – Мне нужно потолковать с ним. Не успел Патрикеев скрыться, как в гостиной появился Максим. – А, папенька! Доброе утро. Что это вы поднялись так рано? Бессонница? Остолопов смерил его хмурым взглядом. – Послушай, Максим, – заговорил он, с трудом сохраняя спокойствие, – может, хватит разыгрывать из себя шута? Я уже сыт по горло твоими чудачествами. Давай поговорим напрямик. И первым делом скажи мне, – Остолопов прищурился, – зачем ты пожаловал сюда? За каким, образно выражаясь, лешим? – Да так. Заскучал в городе. – Это ты, милок, кому-то другому рассказывай, а не мне, – оборвал его Степан Иванович. – Я-то знаю, в чем дело. Ты приехал, чтобы волочиться за Ольгой. И не говори мне, что это не так. Я тебя, проходимца, насквозь вижу! – Ну, а если и так? – с вызовом произнес Максим. – Разве можете вы мне запретить? Я ведь, папенька, совершеннолетний, и вашим приказаниям подчиняться не должен. К тому же, именье наполовину мое… – И это ужасно! А теперь давай потолкуем серьезно. – Остолопов сосредоточенно помолчал. – Что ты хочешь получить в обмен на то, чтоб убраться отсюда? Сколько я тебе должен заплатить? – Верните мне мой особняк. – Что? – глаза Остолопова полезли на лоб. – Петербургский дом? Да в своем ли ты уме, щенок?! Пожав плечами, Максим двинулся к дверям. – Как хотите… – Стой! – Степан Иванович преградил ему дорогу. – Особняк я тебе, конечно, не отдам: попробуй-ка посудиться за него сперва. А вот чек на двадцать тысяч рублей выпишу. Эти деньги ты сможешь получить только в Петербурге, а здесь не надейся взыскать с меня даже копейки. Идем в кабинет. Выписав чек, Остолопов вручил его пасынку и сказал: – А теперь собирайся и уезжай. И забирай своего проклятого дружка! Нечего ему сидеть в Валобуевке да расстраивать бедного Алексея. – Отчего же расстраивать? – возразил Максим. – Граф Меркалов – ему родной племянник, а не кто-то чужой. – Вот то-то и оно, что племянник! Родственник хуже чужого. Так когда вы уедете? – Скоро встречусь с Сергеем и поговорю. – Добро, – заключил Остолопов. – И езжайте, езжайте отсюда с Богом. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон! Спрятав чек в карман, Максим вышел на крыльцо, где его дожидался оседланный жеребец. «Как бы там ни было, – рассуждал он, объезжая усадебный дом, – но хоть какую-то малость удалось получить с Остолопа. И это замечательно... хотя очень странно! Совсем непохоже на него. Настолько, что тревожит»… И правда, внезапная щедрость Остолопова выглядела весьма подозрительно. Он был слишком жаден, чтоб отдать часть денег без борьбы. «Нет, здесь что-то не так, – подумал Максим. – Ну не может быть, чтобы здесь не крылось подвоха. Неужели Остолоп так расщедрился только ради того, чтобы удалить меня от Ольги?» Рассуждая так, он объехал с правой стороны барский дом с флигелями и оказался на дороге, ведущей мимо озера к лесу. На берегу озера стоял музыкальный павильон, светло-желтый, как и дворец, с зеленым куполом крыши и высокими окнами. За пять суток, проведенных в именье, Максим так и не решился обследовать павильон, опасаясь привлечь внимание отчима. Но сейчас какое-то смутное чувство побудило его двинуться в ту сторону. Подъехав к строению со стороны парка, чтоб не быть замеченным из дома, Максим спешился и вошел внутрь через стеклянную дверь. – Проклятье! – воскликнул он, схватившись за голову. Каменные плиты, устилавшие пол павильона, были разворочены и кое-как уложены на место. Сверху были рассыпаны засохшие комья земли. В дальнем уголке сиротливо стояла забытая кем-то лопата. – Проклятье, – повторил Максим, осматривая павильон. – Так, стало быть, здесь уже успел кто-то порыться? И, похоже, недавно. Но кто это мог быть? Пройдоха управляющий? Максим вспомнил шушуканье отчима с Патрикеевым, и его подозрение перешло в уверенность. Сомнений не оставалось: Остолопов каким-то невероятным чудом узнал про сундук Наполеона. И именно поэтому он приехал сюда, а не из-за Ольги. Вернее, не только из-за Ольги. Теперь странное поведение отчима стало понятно Максиму. Остолопову нужно выдворить его из имения, чтоб заняться поисками сундука. Здесь, в Знаменском, его, судя по всему, не нашли. Избавившись от пасынка, Остолопов собирался продолжить поиски. – Нет, старый прохвост, я не дам тебе такой возможности, – со злостью процедил Максим, выходя наружу. – Ты не избавишься от меня… до тех пор, пока я сам не найду этот чертов сундук. Но, однако, как же он узнал? Вот еще загадка, так загадка! Вскочив на коня, Максим поскакал к лесу, не подозревая, что за ним наблюдает пара цепких глаз. Едва он скрылся из виду, как соглядатай Патрикеева выбрался из укрытия и заспешил к дому. *** Охотничий домик представлял собой небольшое двухэтажное строение в готическом стиле, из красного кирпича с белыми лепными украшениями и башенками по углам. Стоял он в густом лесу, в окружении елей и дубов. Здесь было мрачновато, но романтично. – Какое дивное место, – сказала Ольга, рассматривая дом. – Знаешь, Зиночка, у меня такое чувство, будто мы находимся не в Смоленской губернии, а в средневековой Англии. – Ну-ну! – усмехнулась Зина. – Ты еще скажи, что ощущаешь себя странствующей принцессой, которая едет на свидание к своему рыцарю, поклявшемуся вернуть ей отнятый злодеями родовой замок. – Она помолчала и с прорвавшейся горечью прибавила: – Ах, дорогая, как я тебе завидую! – Да в чем же мне можно позавидовать? – удивилась Ольга. – В том, что ты не замужем и вольна жить так, как тебе нравится. Но к чему я об этом? Бессмысленно сожалеть о том, чего не исправишь. Одно тебе скажу: не повторяй моей ошибки, не выходи замуж ради богатства и положения в обществе. – Я не собираюсь, – Ольга посмотрела на нее с легкой тревогой. – Что случилось? К чему падать духом? Думай лучше о том, как весело мы с тобой заживем, когда найдем сокровища. Зинаида вздохнула. – Ты права, дорогая. Жаль только, что даже богатство не поможет мне развестись с мужем. Из домика вышли Максим и Сергей. Они помогли подружкам спешиться и привязали их лошадей под навесом. От Ольги не укрылось, какой радостью засветились глаза Сергея при встрече с Зинаидой. Но и Зина не пыталась скрывать своих чувств. Напротив, в ее поведении даже виделся вызов: в том, как она сдернула перчатку и протянула Сергею руку для поцелуя, в призывной, дерзкой улыбке, в смелом взгляде, которым она обменялась с Сергеем. Ольга вспомнила, что они ехали из Петербурга все вместе – Зинаида, Сергей и Максим. И, похоже, за время путешествия у Зинаиды с Сергеем установились какие-то особые отношения. «Да уж не роман ли у них? – подумала она, радуясь и одновременно тревожась за подругу. – Вероятно, так. Но когда же у них все закрутилось? Ведь они не оставались наедине: там, в карете, с ними был Максим… Ха! Представляю, каково ему было наблюдать за влюбленной парочкой». Ольга не сдержала улыбки. Но ей стало не до веселья, когда Максим сказал: – Друзья! Мне не хочется вас огорчать, но у меня дурные известия. И он рассказал о странном поведении отчима и о том, что видел в павильоне. – Итак, что вы обо всем этом думаете? – спросил он. – По-моему, здесь все ясно, – нахмурилась Зина. – Остолопов прознал о сокровищах и уже принялся за поиски. Поэтому нам нужно спешить, если мы не хотим, чтобы он нас опередил. А вам, Максим, нужно не спускать с отчима глаз, получше следить за ним. – Я поговорю со старыми слугами деда, они должны помочь. Сергей, а что в Валобуевке? Как ведет себя наш милейший олух? – Вроде как обычно, – ответил Сергей. – Во всяком случае, ничего подозрительно я за ним не заметил. Конечно, мой приезд для него что нож в сердце, но выгнать меня он не смеет. Только стонет да жалуется на головную боль – чтоб я не заговорил о делах. – А ваш музыкальный павильон? Ты его осмотрел? – Да. Непохоже, чтобы в нем кто-то рылся. – Значит, Остолоп еще не приезжал в Валобуевку. Да и знает ли он, что сундук зарыт в одном из шести имений? – Максим сосредоточенно нахмурился. – Ольга, вы же ехали сюда вместе с ним. Было в его поведении что-то странное? – Нет. Хотя подождите! – Она взволнованно прошлась по комнате. – Некоторые странности я заметила. Тогда я не придала этому значения, но теперь… Он всю дорогу проявлял нетерпение! Постоянно спрашивал кучера, где мы проезжаем, сетовал на то, что дорога такая долгая. И еще поднимал нас с постели на рассвете. Валобуев сердился на него, но Остолопов говорил, что хочет взглянуть, как взошли посевы. – Ну-ну, – иронично протянул Максим. – То-то я смотрю, он каждый день так и рыщет по полям. Да он даже не поинтересовался делами имения! Что ж, все ясно. Остолоп торопился сюда, чтоб начать поиски сокровищ. Но черт побери! Откуда он знает про них? Не маркиз же ему рассказал, в самом деле! – Я подозреваю, что здесь как-то замешан ваш управляющий, – сказал Сергей, – этот, как его… – Спиридон Патрикеев. Без сомнения, ему отлично известно о планах моего отчима. Оно и понятно: ведь не станет же Остолоп сам копать землю! В таком деле не обойтись без помощников. Одно мне неясно: кто из них первым узнал про сундук – мой отчим или его верный пес? – Постойте, господа! – с волнением воскликнула Ольга. – Кажется, я знаю, когда они обо всем сговорились. Максим, скажите, как выглядит этот ваш управляющий? Он случайно не рыжий, с торчащими усами и бегающими, хитрыми глазками?