– Решили не дожидаться его дома? – Не терпелось увидеться. – Повезло ему… – Ну и надо же где-то начинать отпуск, – продолжила девушка, оставив без комментариев последнее замечание. – Почему не на Байкале? – Понятно. И сам ответ, и тон, которым он был произнесён, показали, что знакомства не будет. Ни слова больше. После приземления молодой человек выскочил из самолёта одним из первых. За ним последовал усатый, бросив напоследок: «Всего хорошего». Девушка же спешить не стала. Осталась в кресле, разглядывая через иллюминатор нехитрый аэропортовский пейзаж и изредка бросая взгляды на толкающихся пассажиров, вышла последней, забрала багаж – большой чемодан ей помог снять с ленты усатый попутчик, и вышла в зал. – Аркадий! – Лера! Разумеется, он встречал её с цветами, как иначе? И, разумеется, сначала обнял и покружил в воздухе. И крепко поцеловал. – Наконец-то! Идеальная встреча, как в кино. – Я очень рада тебя видеть, – прошептала девушка, немножко удивляясь тому, что говорит правду, что действительно влюбилась в этого обаятельного, весёлого и умного мужчину. К тому же – отличного любовника. Влюбилась по-настоящему. Влюбилась настолько, что примчалась к нему через всю страну. – А я – счастлив. Счастлив видеть тебя. – Аркадий вновь поцеловал девушку. – Счастлив, что ты прилетела… ко мне. – К тебе. Они не могли оторваться друг от друга и долго, минут пять, просто стояли посреди небольшого зала аэропорта, не обращая внимания на снующих вокруг людей. Они соскучились. Они, наконец-то, встретились. И окружающий мир исчез из их восприятия. Минут на пять. Примерно… А затем Аркадий посмотрел на чемодан и шутливым тоном осведомился: – Это весь твой багаж? – Я налегке, – рассмеялась в ответ Лера. – Если что-то понадобится… – У тебя это будет, – не дал ей закончить Аркадий. – У тебя будет всё, что ты захочешь. – А если я захочу много? – Значит, будет много. Деньги у него водились, это девушка поняла при первой же встрече. Аркадий ими не швырялся, тратил столько, сколько нужно, со спокойным достоинством, и было видно, что тратит не последнее. А вот машина – здесь – оказалась скромной, всего лишь «Toyota Camry», и без водителя. – Такую выдали, – усмехнулся Аркадий, перехватив взгляд Леры. – А водителя я на сегодня отпустил. – Чтобы он не мешал? – Чтобы он не увидел, как я набрасываюсь на тебя на заднем сиденье. – А ты собираешься наброситься на меня на заднем сиденье? – Набросился бы. Поэтому и сел за руль. Она счастливо засмеялась и вновь поцеловала мужчину. Очень крепко. Многообещающе. * * * Августовская ночь опускается быстро и всегда темна. Её переполняет предосенний мрак, густой, как чёрные мысли, и ожидание скорого холода. Но именно ожидание, потому что в начале месяца августовская ночь ещё тепла, согретая жарким июлем и таинственно улыбается, обещая привычные летние приключения. Но под пологом совсем не летней тьмы. Глубокой тьмы, в которой звёзды кажутся особенно яркими, особенно – падающие звёзды, а ожидание близкой осени обостряет чувства до отточенности опасной бритвы. Август именно такой. И в чернильной тишине его ночей можно с беспечной лёгкостью творить всё, что угодно. Абсолютно всё… – Чего ты копаешься? – громко спросил Шумахер. Бочка остановился, тяжело опёрся на лопату, задрал голову, пару секунд раздумывал над неожиданным вопросом, после чего догадался: – Ты прикалываешься, что ли? – Это игра слов, – объяснил Шумахер. – Согласись – удачная. И расхохотался. Стоящие рядом девушки Шумахера поддержали, но приглушённо – атмосфера их немного нервировала. Нет, не мистическое дыхание августовской ночи, а разрытая могила на старом иркутском кладбище, возле которой они стояли. Осквернённая могила нервировала, но одновременно возбуждала, вызывая ощущение соучастия в недозволенном, даже преступном действии, идущем вразрез с законом и моралью. Возбуждала запретным, может, не очень желанным, но сладким плодом, вкус которого ярко оттенял принятый недавно алкоголь. Возбуждала тем, что они плюнули на общепринятое, почувствовав себя сильными. И свободными. Готовыми на всё. Съевшими запретный плод. Однако его сладость не затуманила голову, заставив позабыть обо всём на свете, в смехе девушек слышались нервные нотки, распознав которые, Шумахер понял, что действие алкоголя ослабевает, и протянул подругам початую бутылку: – Согрейтесь. – С удовольствием! Первой выпила Ангелина, за ней большой глоток виски сделала Кристина, вытерла губы тыльной стороной ладони и громко рассмеялась: – А ведь и правда игра слов! Забавная! На этот раз её смех звучал намного естественней, чем пару минут назад, что вызвало у Шумахера довольную улыбку. – Кому смешно, а кому не очень, – проворчал из ямы вернувшийся к работе Бочка. – Ты сам предложил развлечься, – напомнил Шумахер. – Я был пьян. – Теперь протрезвел? – Вполне. – А мне тут нравится, – неожиданно произнесла вновь приложившаяся к бутылке Ангелина. Шумахер улыбнулся ещё шире, но прокомментировать заявление не успел. – Сначала, конечно, показалось странным, но теперь… – Ангелина сделала ещё один глоток, отдала бутылку подруге и облокотилась на ближайший надгробный камень. – Сфотографируй меня! Кристина рассмеялась. Девушки знали, что Бочка и Шумахер периодически «навещают» кладбища, но впервые оказались на их «развлечении». Были с ними, когда Бочка вдруг предложил «докопаться до какой-нибудь могилы», и с радостью согласились составить ребятам компанию в их предприятии. Из-за любопытства и, конечно, изрядно выпитого. Трезвея, начали нервничать, но сейчас, по мере того как алкоголь восстанавливал утраченные позиции, девушки окончательно раскрепостились: бродили меж могил, тыкали пальцами в «смешные», на их взгляд, фамилии, пинали венки, сломали старый крест и закрасили несколько фотографий чёрной краской, воспользовавшись прихваченным Бочкой баллончиком – раскопка могилы дело небыстрое, время у девушек было. – Сфотографируй меня! Шумахер поднял мощный фотоаппарат и сделал несколько кадров. Потом ещё. И ещё. Девушка постепенно заводилась, и кадры становились всё более и более «горячими». – Нравится? – спросила Ангелина, поднимая руки так, чтобы застёгнутая на одну пуговицу блузка открыла чёрный бюстгальтер. – Ты же знаешь, что да. – Тогда не останавливайся. – Что ты имеешь в виду? – Фотографируй! – Ангелина дождалась очередной вспышки, расстегнула блузку и поставила ногу на невысокую могильную плиту. – И так! – С удовольствием. – Шумахер сделал несколько снимков, подошёл к девушке и мягко провёл рукой по её бедру. Ангелина прильнула к молодому мужчине и крепко поцеловала в губы. Крепко и горячо. И так долго, что сделавшая ещё глоток виски Кристина рассмеялась и спросила: – Вас сфотографировать? – Лучше сразу видео, – пробормотал увлёкшийся Шумахер, чьи руки мягко скользили по телу девушки. – Пошла жара, – прокомментировала Кристина.