– Ты пока не веришь… – протянул Дугар, отворачиваясь к Байкалу. – Но тебя не заставляют. Не хочешь верить – не верь, но держи в голове. Ты правильно себя ведёшь – с уважением, и это тоже держи в голове. Твоё уважение видят, и поэтому уважают тебя. И поэтому я тебе говорю: ты идёшь по следу, который оставил не простой человек. – Я думаю, что на мысу Рытом совершено убийство, но пока не могу этого доказать, – медленно ответил Феликс. – Но я не верю, что убийство совершил дух. – А зверь? – Звери – мой профиль, я их в клетки сажаю. Дугар внимательно посмотрел Вербину в глаза, понял, что Феликс не рисуется, кивнул и спросил: – Тебе рассказывали о мысе? – Рассказывали. – Что думаешь? – Думаю, что мыс – очень непростое место. – То есть веришь? – В то, что убийство мог совершить дух – нет, – повторил Феликс. – Духи получают жертвы, а не приносят их. Так что ловить я буду человека. – Зверя, – поправил Вербина собеседник. – Не в первый раз. – Такого – в первый. – Объясни, – попросил Феликс. Попросил вежливо, несмотря на то, что вступление несколько затянулось. И собеседник в просьбе не отказал. – Многие считают, что на мысу истончилась преграда и можно без труда открыть проход в Холодный мир, – рассказал Дугар. – В проход можно руку протянуть, а можно и шагнуть. Посмотреть, что там, в Холодном мире. Или поговорить с кем. Только все забывают, что преграда истончилась для обоих миров, и с той стороны есть много желающих проход открыть. А есть и такие, кто умеет. Иногда их вызывать надо, а иногда они сами приходят. – Хочешь сказать, что рыбака убил явившийся из холодного мира дух? В ответ – долгий взгляд, вызвавший лёгкую неловкость. – Ты хороший охотник, смелый, зачем сейчас торопишься? Я ведь знаю, что ты не дурак. – Дугар подождал ответа, не дождался, чему обрадовался – Вербин признал его правоту, и продолжил: – Я ничего не хочу сказать, я рассказываю, как по-разному люди думают о мысе. А ты перебиваешь. – Извини. – Ничего страшного. – Дугар достал из кармана зажигалку, повертел, перехватил взгляд Феликса, объяснил: – Бросаю. – Вернул зажигалку в карман и продолжил: – Шаман по срочному делу уехал, он бы рассказал, как есть, а я – стараюсь. – Шаман разрешил со мной говорить? – Шаман сказал с тобой поговорить, – поправил Вербина Дугар. – Шаман у вас белый? Этот вопрос вызвал улыбку: – Знал, что спросишь. Белый. У кого хочешь спроси – белый. И ещё скажу: ни шаман, ни мы к тому, что происходит на мысу, отношения не имеем. Можешь, конечно, подозревать и расследовать, но только время потеряешь. Это не наше дело. – Шаман знает, чьё это дело? – Даже если знает – не скажет. – Потому что в нём чёрный шаман замешан? – Нет. Шаман говорит, что там чёрный человек замешан. Очень чёрный, но человек. Не шаман. Зверь. – То есть убийца есть и твой шаман догадывается, кто он? – Ты надоел перебивать меня вопросами. – Дугар начал сердиться. – Это профессиональное, – улыбнулся в ответ Феликс. – Всё, больше не мешаю, продолжай. Дугар вновь достал зажигалку, на этот раз вертел её много дольше, почти минуту, убрал с таким видом, будто почти собрался вернуться к лодке, но передумал. – Ты сейчас плохо сказал. Посмеялся, хотя смеяться не должен был. – Я прошу прощения, – предельно искренне произнёс Вербин. – Извини меня, пожалуйста. Я не привык выслушивать подобные версии совершённых преступлений. – Только поэтому я с тобой разговариваю: потому что ты стараешься, хоть и получается плохо, – сварливо ответил Дугар. – И пойми простую вещь: шаман не может увидеть паспортные данные человека. Только образ, и то, если получится. Шаман может задавать вопросы, но ответы не всегда точны, их нужно расшифровывать. Поэтому знаем мы мало и то, что знаем, шаман готов тебе рассказать. – Но он уехал, – уточнил Феликс. – Рано или поздно вернётся. – На этот раз Дугар не обиделся на то, что был перебит. – Шаман считает, что с мысом связана старая и очень страшная история. Шаман считает её неправильной, однако сделать ничего не может, потому что она случилась выше его возможностей. – Что произошло? – спросил Вербин. – По мнению шамана? Он догадывался, что прямого ответа не услышит, и не ошибся. – Глупый человек пришёл на мыс и начал эту историю с тем, с кем лучше не иметь никаких дел. Шаман не знает, что это была за история, но тот, с кем не нужно иметь дел, сильно разозлился. Глупому человеку должно было стать очень плохо, но он сумел победить себя и теперь он чёрный, полностью чёрный. И уже не глупый. Он чёрный и опасный. Ты сможешь его остановить, но не сможешь изменить, понимаешь? Феликс кивнул. Он уже видел таких людей. Такого человека. Такую женщину. – Поэтому шаман велел спросить: ты действительно хочешь пойти по следу человека, который стал абсолютно чёрным там, на мысу, в месте, где стена с Холодным миром истончена до предела? Там, где живёт большой хозяин этих мест? – Я пойду по следу чёрного человека, – твёрдо ответил Вербин. – Хорошо. – Дугар выдержал паузу. – В этом случае шаман велел передать, что ты смелый. И поднялся на ноги. – И всё? – удивился Феликс. – Шаман тебе позвонит. Такой результат разговора Вербина, мягко говоря, не устраивал. – Ты же сказал, что он уехал! – Однажды приедет. – Когда? – Он тебе позвонит. И что теперь делать? Не хватать же, на самом-то деле, не трясти, требуя назвать телефон шамана. Остаётся только ждать… Феликс тоже поднялся и последовал за собеседником к лодке. – Больше ничего не скажешь? – Я расскажу шаману, что ты – настоящий охотник и с тобой можно иметь дело, – очень серьёзно ответил Дугар. – А ещё скажу, что смелость твоя не от бесстрашия, а от боли. Раньше от бесстрашия, теперь – от боли. И тебе нужно вернуть себя бесстрашного, потому что смелость от боли всегда заканчивается смертью. * * * Открыть глаза и встретить новый день. Раньше Лера не ценила это простое, но такое важное удовольствие – возможность открыть глаза, улыбнуться и понять, что наступил новый день. Неповторимый, поскольку ни один день жизни не похож на остальные. Неповторимый, и тем интересный, тем радостный. Новый день жизни. Раньше Лера не понимала, какое это счастье – встречать новый день жизни. Она просто просыпалась, иногда – в плохом настроении, и тогда морщилась, как будто отбывала повинность проснуться. Не ценила радость нового утра, и лишь теперь, когда жизнь… когда дней жизни осталось не так уж много, девушка осознала, насколько важен каждый из них. Как дорого простое удовольствие проснуться и знать, что впереди день и ты сама решаешь, пойдёшь ли в институт или прогуляешь, встретишься с подругами или заедешь, наконец, к бабушке, потому что уже месяц обещаешь попить с ней чаю и посплетничать, да всё не успеваешь. Ты сама решаешь, чем занять свой день. Ты – свободна. Бесценно. Лера открыла глаза и чуть потянула левую руку. Она делала так каждый раз, просыпаясь. Она знала, что чудес не бывает, но повторяла и повторяла этот жест – тянула левую руку, в надежде, что сумеет перевернуться на другой бок. Но не получалось.