– А журналисты и рады, – буркнул Сергей. – Охотно зовут зверей в эфир посмаковать подробности. – Да, – согласился Вербин. – Только вот нашему парню не нужны ни известность, ни слава. И от себя он не устанет. Он или профессионал, или очень хорошо подготовлен, поэтому не оставляет следов. Но хуже всего то, что он относится к происходящему с прагматичностью бизнесмена – это сделка. А значит, хладнокровный расчёт. Полагаю, в своём представлении, он не убивает людей, а исполняет взятые обязательства. Для него это не игра и никогда ею не станет. И ни в коей мере не способ прославиться. А тот факт, что мы ничего не знаем, точнее, не знали о происходящем, не возвышает убийцу в собственных глазах и никогда не приведёт к тому, что он однажды подкинет нам пару-тройку ребусов, разгадав которые мы сумеем к нему приблизиться. Наше незнание – ещё одна цель, к которой он стремится. Не чтобы почувствовать себя умнее, а чтобы остаться непойманным. – Он осторожен, – протянул Сергей. – И педантичен – одна жертва в два года. – Мы не знаем, что он делает в промежутках, – бросила Дарья. – Даже если в промежутках он бегает с топором по улицам и кромсает первых встречных, щедро оставляя на местах преступлений отпечатки пальцев и ДНК, и возвращается домой, по уши заляпанный кровью жертв, нам это никак не поможет – преступления на мысу он разрабатывает предельно тщательно. И даже если экспертиза подтвердит, что рыбак был убит, у нас не будет никаких следов, кроме следов препарата в теле жертвы. – Ну, в этом случае, через два года я сумею убедить руководство провести на мысу несколько скрытных оперативных мероприятий, – негромко произнесла Дарья. – Но это не точно. – Либо мы его вычислим, – ответил Феликс. – Но не сможем привязать к убийствам на мысу? – Но вычислим. И через два года мы будем точно знать, кого ждём. Будем «пасти» не мыс, а конкретного человека. И если мы будем достаточно осторожны, а он не заметит наблюдения, мы возьмём его на месте преступления. Если он действительно хорошо подготовлен и поймёт, что его «пасут», ему придётся крепко подумать, как совершить убийство в таких обстоятельствах. – Но он всё равно постарается его совершить, – прищурилась следователь. – Для убийцы это очень важно, – напомнил Вербин. – Если он действительно верит в сделку, соблюдение сроков и прочих условий является для него необходимостью. – Судя по уверенности, с которой ты говоришь, у тебя появилась зацепка, – улыбнулась Дарья. – Да, наработки есть, – не стал скрывать Феликс. – Что-то действительно интересное? – Копался в прошлом? – поинтересовался Сергей. – Пытался понять, с чего всё началось. – И что узнал? – Узнал довольно много любопытного, – протянул Вербин. Они закончили с салатами, сделали по глотку белого, и Феликс продолжил: – Но моё внимание привлекла история, случившаяся одиннадцать лет назад в августе: пятеро молодых людей, активных участников сообщества исследователей непознанного, отправились в экспедицию на мыс Рытый, в надежде мистическим образом помочь своей подруге Рине, которой диагностировали рак. – Начальная стадия? – уточнил Сергей. – Одна из последних. Как я понял, болезнь подкралась незаметно и быстро прогрессировала. – Бедняжка, – вздохнула Дарья. – Сколько ей было? – Двадцать один. Ещё один вздох. – Совсем молоденькая. Эту реплику Вербин комментировать не стал. – Что произошло на мысу, достоверно установить невозможно. Есть одно подозрение, о котором я расскажу позже, потому что оно появилось совсем недавно. А изначально моё внимание экспедиция привлекла по двум причинам. Во-первых, подходит дата. – Август? – уточнил Сергей. – Год, – покачал головой Феликс. – Экспедиция состоялась ровно за год до обнаружения на мысу первого тела. – Ок, одно совпадение есть, – обронила Дарья. – Во-вторых, все участники экспедиции умерли в течение следующих двенадцати месяцев. Из-за чего она стала легендой местного сообщества. – О-па, – воскликнул Сергей. – Реально все умерли? – В настоящий момент одна смерть подтверждена на сто процентов – я общался с родственниками, ещё в двух смертях уверен – мне сказали, что могут привести железные доказательства, включая экскурсию на кладбище, и двое оставшихся членов экспедиции пока под вопросом. – Есть вероятность, что эти двое живы? – поинтересовалась следователь. – Да. Ими я и планирую заняться. – Но по легенде умерли все? – переспросил Сергей. – На то она и легенда, – пожал плечами Вербин. – Понимаю. Феликс достал блокнот. – Сразу предупреждаю, что буду оперировать кличками, поскольку у меня есть только два подтверждённых имени. – Это мы при необходимости поправим, – проворчал Сергей. Дарья молча кивнула. – Итак, первая подтверждённая смерть – Марина Петровна Фролова, она же – Рина. За несколько месяцев до экспедиции у неё диагностировали рак, и поездка стала её последней надеждой на спасение. – Они собирались обратиться к духу? – прищурился Сергей. – Вроде того, – кивнул Вербин. – Они держали в тайне цель экспедиции, а свои соображения я изложу позже. – Хорошо. – Рина умерла в декабре того же года. – Это её смерть подтверждена на сто процентов? – Да. – Дашь потом координаты. – Конечно. – Феликс потёр подбородок. – Я одолжил у родителей планшет Рины, надеюсь, мы найдём там что-нибудь интересное. – Ты его одолжил или одолжил? – Последнее слово Дарья выделила особо. – Всё было честно. – Вербин выставил перед собой ладони. – Я попросил устройство, объяснив, что попытаюсь вскрыть, чтобы изучить хранящуюся в нём информацию, в первую очередь – фотографии. Они согласились. – Тогда давай сюда, – сказал Сергей, забирая у Феликса планшет. – Я сегодня завезу его человеку, который в этих делах шарит. Утром проснёшься, а все данные будут у тебя. – Официально? – недовольно спросила Дарья. – Этот человек мне немножко должен. Следователь вздохнула и вновь перевела взгляд на Вербина: – Продолжай. – Заканчивая тему мобильных устройств: телефон девушки пропал, родители не смогли его отыскать. Я пока не знаю, как это объяснить и нужно ли здесь что-то объяснять, но факт отметил. – Факт любопытный, – согласилась Дарья. – Обычно телефоны пропадают из-за хранящейся в них информации, – добавил Сергей. – Но я знаю пару случаев, когда их просто потеряли. Они рассмеялись. Затем вновь пригубили вина, и Вербин вернулся к рассказу. – Смерть Рины стала первой. Как я уже сказал, девушку похоронили в декабре, а в марте следующего года покончила с собой её близкая подруга – Зебра. Брат Рины утверждает, что Зебра – как и Рина – сильно изменилась по возвращении с мыса, а после похорон и вовсе впала в затяжную депрессию. Родители собирались поместить Зебру в клинику, но не успели – девушка повесилась. – В суициде нет сомнений? – В суициде всегда есть сомнения, но полиция, как я понимаю, приняла эту версию. – Вряд ли мы что-нибудь отыщем через столько лет, – вздохнул Сергей. – Я на это и не рассчитываю. – Феликс выдержал короткую паузу. – Третий участник экспедиции – молодой человек по кличке Кислый, умер от передоза. А поскольку он был конченым наркоманом, никто не удивился. – Был или стал? – вдруг спросила Дарья. Вербин ответил следователю долгим взглядом, после чего с уважением качнул головой: – Спасибо, это очень важный вопрос, который я упустил. – Ты не упустил, думаю, у тебя не было возможности его задать.