Как только сержант ушла, Джек уселся за стол напротив Катрионы Рейд. Он предусмотрительно принес с собой картонную коробочку бумажных платочков, и сейчас женщина с благодарностью достала из упаковки сразу несколько штук, чтобы вытереть глаза и высморкаться. Логан положил коробочку и папку с фотографиями на стол, придвинув платочки ближе к Катрионе. – Спасибо, – произнесла миссис Рейд ровным, ничего не выражающим голосом. И это Логан тоже видел прежде – когда человек запирается на все замки, силой подавляет все эмоции, прежде чем они вырвутся наружу и станут неуправляемыми. – Пожалуйста. Как вы себя чувствуете? – спросил Джек. Это был глупый вопрос, и ответ на него он уже знал. Этот ответ был буквально написан у нее на лице. Катриона всхлипнула. – Примерно так, как это выглядит. – А как ваш муж? – Все еще считает, что он во всем виноват, – произнесла она, глядя в сторону. – Я пытаюсь думать иначе. – Он не виноват. Вы не можете следить за своим ребенком двадцать четыре на семь, как бы вам этого ни хотелось, – возразил Логан. – Единственный, кто во всем виноват, – это человек, который похитил Коннора. Вашему мужу не следует брать эту вину на себя. И вам тоже. Катриона кивнула, но без малейшего энтузиазма, словно просто не хотела спорить с детективом. – Я постараюсь, – сказала она. Потом ее голова слегка дернулась, как будто от какого-то неожиданного воспоминания. – Ах да, едва не забыла. Тот мишка, которого нам принесли… – И что насчет него? – Мы проверили. Это не игрушка Коннора. Кресло Логана скрипнуло, когда он подался вперед. – Не его? – У него был похожий медвежонок, но мы нашли его… – Голос ее прервался, когда она вспомнила об этом. – Он лежал на кровати Коннора. – Катриона несколько раз кашлянула, стараясь, чтобы голос звучал отчетливее. – Но тот, которого нам прислали, – не его. – Что ж, понятно, – пробормотал Логан, лихорадочно пытаясь сообразить, что значит эта новая крупица информации, и значит ли она вообще что-нибудь. Пока он решил отложить эти размышления на потом. – Спасибо, это очень полезные сведения. Позади него отворилась дверь, и вошла Кейтлин, неся на подносе кружки с чаем, пакетики с сахаром и маленькую картонную упаковку, на дне которой плескалось молоко. – Вот, – уведомила она, поставив поднос на стол. Логан сдвинул папку в сторону, чтобы освободить место, и Кейтлин принялась расставлять кружки. Они были яркие и совершенно разные. Логан взял ту, на которой красовался логотип кондитерской фирмы «Малтезерс» – такие кружки продавались в пасхальном наборе вместе с шоколадными яйцами. Катриона Рейд обхватила свою кружку ладонями, словно согревая их. Она смотрела в темные глубины чая и вдыхала пар. – Спасибо. – Не за что, – отозвалась Кейтлин, перемещая молоко, сахар и тарелку с печеньем с подноса на стол. Поднос она опустила на пол, прислонив к ножке стола, потом отошла, намереваясь присесть рядом с Логаном. Он взглядом показал ей, чтобы она вместо этого заняла кресло рядом с креслом Катрионы. Конечно, это был допрос – в какой-то степени, – но Джек совершенно не хотел, чтобы бедная женщина чувствовала себя так, словно они противостоят ей. Желудок Логана опять заурчал. На тарелке лежали три вида печенья: диетическое, шоколадное и карамельные вафли. Он уже знал, на какое из них положить взгляд, но вынужден был обождать – слишком сильным было неотвязное ощущение срочности дела. – Печенье? – спросила сержант Маккуорри у Катрионы, указывая на тарелку. Катриона уставилась туда и медленно моргнула, как будто в первый раз увидела некий странный образец инопланетной жизни. – А… Нет. Спасибо. Логан ухватил карамельные вафли еще до того, как Катриона договорила. – Извините, – произнес он, откусывая край вафли. – Умираю с голоду. – Старший детектив-инспектор Логан работает весь день без отдыха, чтобы вернуть Коннора домой, – пояснила Кейтлин, пока Логан вгрызался в лакомство. – Как и все мы. – Но вы его не нашли, – с ноткой укора возразила Катриона. – Пока нет. Но, кажется, мы уже близки к этому. У нас есть кое-какие веские улики. Логан проглотил последний кусочек, несколько раз провел языком по зубам, затем сделал огромный глоток чая. Чай был без сахара, но сладкий карамельный вкус вафли возместил это. Откашлявшись, Джек взял в руки папку. – Миссис Рейд, вы, вероятно, гадаете, почему я пригласил вас на эту встречу. Для начала позвольте мне заверить вас, что на данный момент вам не грозят какие-либо неприятности. – Неприятности? – переспросила Катриона, нахмурившись. – Что вы имеете в виду под «неприятностями»? – Потом до нее дошла оставшаяся часть фразы. – И в каком смысле «в данный момент»? – Что вы можете рассказать нам об Эдварде Уокере? – спросил Логан. Катриона села прямо, расправив плечи. – Что? Что вы хотите?.. – Но это усилие оказалось для нее неподъемным. Она осела в кресле, как будто истощив все силы в борьбе. – Это сделал не он. Мне следовало сказать вам. Но это сделал не он. Логан раскрыл папку и положил фотографию на середину стола. Снимок был сделан в каком-то кафе наподобие «Американ дайнер», судя по стоящей на столике еде и тому, что можно было угадать на заднем плане. Катриона и Эд Уокер сидели возле стола рядом, он одной рукой обнимал ее за плечи. Оба улыбались, хотя Уокер выглядел чуть более расслабленно, чем Катриона. Похоже, что сейчас это фото вызвало у нее едва ли не облегчение. На ее лице появилось что-то, напоминающее улыбку – по крайней мере, это была попытка улыбнуться. – Я никогда раньше не видела эту фотографию, – сказала женщина. – Дело было в Инвернессе. Мы договорились встретиться. – Снимок был сделан примерно восемь лет назад. Вы подтверждаете это? Катриона коротко кивнула. – За несколько месяцев до рождения Коннора. Мы виделись время от времени, чтобы… в некотором роде познакомиться друг с другом, наверное. – Катриона взяла еще один платочек и высморкалась. – Я ему так и не сказала. Я собиралась, но потом Эд исчез. В конце концов я узнала, что он попал в тюрьму, но… – Она покачала головой. – Нет, я ему не сказала. – Я задам вам тяжелый вопрос, миссис Рейд, но нам очень важно, чтобы вы ответили на него правдиво, – начал Логан. Он увидел в ее глазах нечто, подсказавшее ему, что она поняла, и лишь тогда продолжил: – Эд Уокер – отец Коннора? Глаза Катрионы расширились. Она лишилась дара речи, а когда смогла говорить, в голосе ее звучало неприятие и даже отвращение. – Что? Нет! Конечно, нет! Как вы могли такое подумать? Что я?.. Нет! Нет! – Он может считать, будто он – отец Коннора? – Нет! Конечно, он не может так думать, – твердо заявила она. – Значит – и снова простите за грубый вопрос, миссис Рейд, – вы утверждаете, что никогда не спали с ним? – Спала с ним? О чем вы говорите? Конечно же, я с ним не спала! – Голос Катрионы сделался громче, ее эмоции рвались наружу вопреки всем попыткам обуздать их. – Он – не отец Коннора. Конечно же, он не его отец. Он – мой отец. Глава 24 Логан стоял в вестибюле участка, глядя, как машина констебля Нейша выезжает со стоянки. Когда автомобиль выворачивал на дорогу, Джек даже мельком увидел Катриону Рейд на переднем пассажирском сиденье, но потом отсвет уличных фонарей на стекле скрыл ее из виду, и машина умчалась в ночь. – Даже не предвидела такого, – сказала Маккуорри. – Да, я тоже не предвидел, – сознался Логан. – Хотя должен был. История Катрионы Рейд выглядела вполне логичной, будучи рассказана полностью. В детстве Катриона почти ничего не знала о своем отце, не считая постоянных напоминаний со стороны матери о том, что он был негодяем и бездельником, который соблазнил ее, а потом бросил при первых же признаках беременности. Катриона привыкла ненавидеть его, и своему жениху Дункану с самого начала говорила о том, что не хочет даже пытаться найти своего отца, узнать, чем он сейчас занимается и почему много лет назад бросил ее. А потом Эд нашел ее на «Фейсбуке», и все это куда-то ушло. Она никому не говорила об их встречах. Это убило бы ее мать, да и Дункан не понял бы ее после того, как она столько лет твердила о своем равнодушии к этому человеку. Но она встречалась с ним. Ей казалось, что она должна выслушать его. И, что еще более важно, он должен выслушать ее. У нее было множество вопросов, и она не хотела упускать возможность получить ответы хотя бы на некоторые из них. К ее изумлению, Эд честно ответил на все эти вопросы. Он запутался. Он не был готов. Он предал ее. Он много лет думал о ней каждую ночь, гадал, где она и что делает. И все такое. Катриона неожиданно поняла, что относится к нему уже не так холодно. Они договорились встретиться снова. И снова. И снова. Во время каждой встречи она осознавала, что ей все больше нравится беседовать с ним. Он был веселым, умным, добрым – совсем не похожим на тот образ, который рисовала ей его мать. А потом Эд вдруг исчез – ни с того ни с сего. Все ее попытки связаться с ним окончились ничем. Он просто испарился. Он снова бросил ее. И у нее не было даже возможности сказать ему, что он станет дедом. Появился он восемь лет спустя. Связался с ней в интернете и объяснил, что был в тюрьме. Сначала она не хотела его видеть, но потом сама предложила ему поселиться в соседнем доме. Хотя, честно говоря, ожидала, что он снимет это жилье, а не заселится самовольно.