– Совершенно верно. – В котором это было часу? Циклоп на некоторое время задумался. Пустую глазницу лифтера прикрывала черная повязка, отчего он походил на старого пирата в форме, причем лысого. – Может, в девять часов вечера, а может, в половине десятого, – наконец ответил Эрнст, – где-то в этом районе. – И вы же его отвезли вниз, я вас правильно понимаю? – продолжил Стивен. – Нет. – Когда у вас заканчивается рабочий день? – Я не отлучаюсь из здания до восьми утра, – ответил лифтер. – В таком случае, мистер Месснер, скажите, пожалуйста, с которого до которого часа вы работаете? – Мы работаем в три смены, – охотно пояснил Циклоп. – Утренняя смена с восьми до четырех часов дня. Потом дневная смена – с четырех дня и до полуночи. Ну а потом и третья, ночная смена, – с полуночи до восьми утра. – И в какую смену работаете вы? – осведомился Клинг. – В ночную. Между прочим, вам повезло, что вы меня застали. Мой сменщик придет через десять минут. – Если вы заступаете на дежурство в полночь, что вы здесь делали в пятницу в девять вечера? – удивленно спросил Карелла. – Лифтер, работавший в дневную смену, захворал. Ему стало так плохо, что он отпросился с работы. Около восьми мне позвонил управдом и спросил, могу ли я заступить на смену пораньше. Ну а что мне отказываться? Я и пошел ему навстречу. Да, тяжеленькая тогда выдалась у меня ночь, – покачал головой старик. – Тинке Сакс пришлось еще хуже, – мрачно произнес Клинг. – Это верно. – Лифтер пожевал губами. – Одним словом, я доставил к ней гостя около девяти – половины десятого. Пока меня не сменили, я его больше не видел. – А сменили вас в восемь утра, – уточнил Карелла. – Совершенно верно. – Вас ничего не удивило? – вдруг спросил Берт. – В каком смысле? – не понял лифтер. – К Тинке Сакс часто приходили мужчины в районе девяти – половины десятого вечера, оставаясь у нее до утра? Циклоп заморгал единственным глазом. – Знаете что, – опустил он голову, – не нравятся мне разговоры о покойниках… – Вы знаете, мы сюда, собственно, явились как раз ради того, чтобы говорить о покойниках, – сухо заметил Клинг, – ну и еще о живых, которые их навещали. Я задал четкий, простой вопрос и рассчитываю на аналогичный ответ. Тинка Сакс часто развлекалась с мужчинами всю ночь напролет? Циклоп снова моргнул: – Сбавьте обороты, молодой человек, – промолвил он, – а то вы меня сейчас так напугаете, что я побегу от вас в лифте прятаться. Чтобы разрядить напряжение, Карелла рассмеялся. Эрнст одарил его признательной улыбкой. – Вот вы, вижу, меня понимаете, – промолвил он Стивену. – То, чем миссис Сакс занималась у себя в квартире, – ее личное дело, и оно никого не должно волновать. – Само собой, – кивнул Стивен, – просто моего напарника удивило, почему происходящее не показалось вам странным. Вы отвозите к миссис Сакс мужчину, а он так обратно и не появляется. – А-а… – протянул Циклоп. – Мне показалось, что в этом нет ничего удивительного… – Наверное, потому, что это случалось достаточно часто, угадал? – спросил Клинг. – Часто или редко – я говорю не о том, – отмахнулся лифтер. – Я хочу сказать, что если девушке исполнился двадцать один, то она вольна приглашать к себе в квартиру мужчину, а уж сколько там он у нее времени проведет – весь день или всю ночь, – не моего ума дело. Вот так-то, сынок. Ясно? – Ясно, – бесстрастным голосом произнес Клинг. – И плевать я хотел, чем они там занимаются в квартире круглые сутки, – это их дело, раз они совершеннолетние. Это вам тоже ясно? – Ясно, – повторил Клинг. – Вот и славно, – удовлетворенно кивнул Циклоп. – По большому счету, – промолвил Карелла, – тот мужчина мог вообще не спускаться в лифте. С тем же успехом он мог выбраться на крышу, а с нее перепрыгнуть на крышу соседнего дома. Я правильно говорю? – Само собой, – согласился Циклоп. – Я просто что хотел сказать? Чем там ты у себя в квартире занимаешься, сколько ты этим занимаешься – кому до этого какое дело? Чего свой нос в чужие дела совать? Никто на это не имеет права. Хочешь выйти из дома через парадный вход – пожалуйста, через подвал – пожалуйста, желаешь уйти отсюда по крышам – да ради бога! Да хоть в окно выпрыгни – это твое дело. Как только ты закрыл дверь – все, ты на своей территории, и чужакам дальше хода нет. Лично я считаю именно так. – Правильно считаете, – одобрительно произнес Карелла. – Спасибо за поддержку. – Не за что. – А как выглядел мужчина? – спросил Клинг. – Вам удалось это запомнить? – Удалось. – Циклоп смерил Берта холодным взглядом и повернулся к Карелле. – У вас есть карандаш и бумага? – Найдется и то и другое. – Карелла достал из внутреннего кармана блокнот и тонкую золотую ручку. – Я вас внимательно слушаю. – Он был высоким – где-то под метр девяносто. Блондин. Волосы совершенно прямые – совсем как у Сонни Тафтса, знаете такого? – Сонни Тафтса? – переспросил Карелла. – Его сáмого, – кивнул Эрнст, – это киноактер такой, большая звезда. Тот мужчина был не то чтобы на него похож, но вот волосы – в точности такие, как у Тафтса. – А глаза у него были какого цвета? – полюбопытствовал Клинг. – А вот их я не разглядел. Он пришел в темных очках. – И это при том, что уже стоял вечер? – Сейчас много кто носит темные очки даже с наступлением темноты, – пожал плечами Циклоп. – Верно, – согласился Карелла. – Темные очки сейчас у людей вместо масок, – добавил старик. – Согласен. – Одним словом, он был в очках, а его кожу покрывал очень сильный загар, словно он только что приехал откуда-то с юга. Одет он был лишь в легкий плащ… Помните, в пятницу весь вечер моросил дождь? – Как же, как же, помню, – отозвался Стивен. – У него был зонт? – Зонта не было. – Может, вы заметили, какая у него под плащом была одежда? – Пиджак был темно-серого цвета… Такого угольного оттенка, знаете? – прищурился лифтер. – Про брюки ничего сказать не могу – не разглядел. А вот рубашка была белой. А еще на нем был черный галстук. Плащ оказался расстегнут на несколько пуговиц, вот я и увидел все это. – А цвет туфель запомнили? – Туфли – черные, – отозвался Эрнст. – Какие-нибудь особые приметы? Шрамы, татуировки, родинки? – Ничего такого. – Кольца? – Да-а, – протянул лифтер, – золотое кольцо было. С зеленым таким камешком. Он носил его на мизинце правой… вернее, нет… левой руки. – Может, вы заметили какие-нибудь еще ювелирные украшения? Запонки? Зажим для галстука? – Нет, – Циклоп развел руками, – ничего такого я не заметил. – Он был в шляпе? – Нет, шляпы не было. – Он был бритый?