– Нет, не знаю. Девушка, поцокав языком, двинулась к двери. – Стой, ты куда? – быстро спросил Карелла. – Да не бойся ты, кукленыш, – успокаивающим тоном ответила она, – просто воды в ложку налить. Не бойся, я скоро приду. Взяв с подноса ложку, она вышла, не прикрыв за собой дверь. Карелла услышал, как на кухне зашумела льющаяся из крана вода. «Ну, давай же, скорее! – подумал он. – Хотя нет, не надо, не приходи! Отстань от меня! Оставь меня в покое, черт бы тебя подрал!» – Ну, вот и я! – раздался с порога голос мучительницы. Она сняла поднос со стула, села, после чего взяла в руки пакетик. Высыпав его содержимое в ложку, она чиркнула спичкой и стала нагревать на пламени наркотик. – Еще чуть-чуть, и все будет готово. Что, деточка, чесотка мучает? Не волнуйся, сейчас все будет в порядке. Я уж об этом позабочусь. Как, кстати, зовут твою жену? – Тедди, – ответил Карелла. – Ну и ну, – покачала головой девушка, – значит, не забыл пока. Все еще помнишь. Какая жалось. Задув спичку, она открыла маленькую коробочку, лежавшую на подносе, и достала оттуда иглу и шприц. Закрепив иглу на шприце, надавила на поршень, чтобы из стеклянного цилиндра вышел весь воздух. Затем из той же коробочки достала кусочек ваты. Прекрасно зная, что даже нескольких волокон будет достаточно, чтобы забить иглу, девушка все равно воспользовалась ватой как фильтром, через который втянула из ложки молочно-белую жидкость в шприц. Покончив с этим, она улыбнулась и произнесла: – Все готово, мой кукленыш. – Не хочу. Убери, – вдруг прохрипел Карелла. – Заинька, давай ты не будешь мне врать, – ласково произнесла красотка, – я знаю, как тебе хочется уколоться. Так как, говоришь, зовут твою жену? – Тедди. – Тедди, – повторила мучительница и сокрушенно поцокала языком. – Ну что ж… Она нагнулась к картонной коробочке, достала шнур, подошла к Карелле, положила перед ним шприц на пол, после чего перехватила ему шнуром руку – чуть повыше локтевого сгиба. – Как зовут твою жену? – снова спросила она. – Тедди. – Хочешь уколоться, кукленыш? – Нет. – Да ладно тебе, – фыркнула девушка, – знаешь какой кайф! Мы как раз днем пробовали – великолепное качество. Ты хочешь уколоться, об этом просит каждая клеточка твоего тела. Так как зовут твою жену? – Тедди. – И как у нее сиськи? Неужели не хуже моих? Карелла не ответил. – Ах да, – кивнула мучительница, – как я могла забыть, тебя это не интересует. Сейчас тебя интересует лишь одна вещь на всем белом свете – содержимое этого шприца. Угадала? – Нет. – У нас, деточка, притон высочайшего класса. Здесь шпиков нет. Приходи и ширяйся в свое удовольствие. Впрочем, ума не приложу, как нам теперь добывать героин, ведь красотка-манекенщица на том свете. Зря он ее убил. Напрасно. Надо было оставить ее в живых. – Так зачем же он ее прикончил? – поднял взгляд на свою тюремщицу Карелла. – Здесь вопросы задаю я, кукленыш. Ты помнишь, как зовут твою жену? – Да. – Так назови ее имя. – Тедди. – Пойду-ка я лучше отсюда, – вздохнула девушка. – Мне эта доза и самой пригодится. – Она подняла шприц. – Так мне уйти? – Делай что хочешь. – Если я выйду из этой комнаты, то вернусь только утром. Ночь будет долгой, деточка, очень долгой. Думаешь, сможешь протянуть всю ночь без дозы? – Она помолчала. – Ну как? Хочешь укольчик? – Оставь меня в покое, – выдавил из себя детектив. – Нет-нет-нет. Этого мы себе не можем позволить. Очень скоро, деточка, ты нам все расскажешь. Ты расскажешь все, что знаешь. Выложишь до мельчайших подробностей. А если ты этого не сделаешь, мы просто тебя оставим здесь захлебываться собственной блевотиной. Ну, так как зовут твою жену? – Тедди. – Неправильный ответ, – покачала девушка головой. – Нет, правильный. Ее зовут Тедди. – Пока тебе грех жаловаться на память, – вздохнула мучительница, – наркотики ее только портят. Что же мне делать? Оставить тебя без укола? – Ага. – Как хочешь. – Девушка пожала плечами и направилась к двери. – Спокойной ночи, кукленыш. Увидимся утром. – Погоди. – Чего тебе? – Она обернулась с каменным выражением лица. – Жгут с руки сними, – буркнул Карелла. – Да, это я сделать забыла. – Девушка вернулась к нему и сняла шнур. – Решил строить из себя крутого? Давай. Посмотрим, долго ли ты продержишься. К завтрашнему утру тебя станет так ломать, что ты по полу кататься будешь. – Она быстро поцеловала его в губы и глубоко вздохнула. – Ну почему ты вынуждаешь меня проявлять к тебе жестокость? Вернувшись к двери, она принялась укладывать обратно в коробочку вату, жгут и шприц. Покончив с этим, девушка снова тяжело вздохнула: – Ну что ж. Спокойной ночи. – С этими словами она вышла и заперла за собой дверь. * * * Детектив Тони Крайслер из департамента полиции Лос-Анджелеса перезвонил Мейеру только в девять вечера в понедельник. На Западном побережье США было шесть часов. – Добавили вы мне работенки, – вздохнул Тони. – Когда копаешься в старых делах, это отнимает прорву времени. – Вам что-нибудь удалось найти? – спросил Мейер. – По правде сказать, если бы вы расследовали не убийство, а что-нибудь еще, я бы давно уже махнул рукой и послал все к чертовой матери, – гнул свою линию Крайслер. – Так у вас получилось что-нибудь накопать? – Запасы терпения Мейера не были воистину бесконечны. – Этой истории двенадцать… нет, тринадцать лет! Вы уверены, что тут есть какая-то связь? – Пока нам больше не за что ухватиться, – честно признался Мейер, – мы решили рискнуть. Шанс есть всегда. – Ну и междугородний звонок за казенный счет, правильно я говорю? – расхохотался Крайслер. – Совершенно верно, – спокойно отозвался Мейер, искренне надеясь, что Крайслер тоже звонит с работы. – Ладно, давайте к делу, – отсмеявшись, произнес Крайслер, – насчет ареста вы оказались правы. Мы взяли их за нарушение статьи одиннадцать тысяч пятьсот Кодекса по вопросам охраны здоровья и безопасности. Только фамилия у девушки не Сакс, у нас она проходит Тина Карин Грейди. Полагаете, это один и тот же человек? – Скорее всего, это ее девичья фамилия, – предположил Мейер. – Я тоже так подумал. Она со своим приятелем была задержана на квартире в Северном Голливуде. При них было двадцать пять доз героина. Одним словом, гораздо больше, чем три с половиной грамма, впрочем, в наших краях количество дури, найденной при задержании, не имеет никакого значения. Попался с дрянью, которая официально признана наркотиком, – прошу пожаловать в суд. У вас, ребята, законы другие. Я в курсе. – Все верно, – согласился Мейер. – Короче, сразу стало ясно, что парень закоренелый наркот – все руки в трассах. А вот Грейди показалась всем милой, приличной девушкой – наши ума не могли приложить, каким ветром ее занесло к такому торчку. Она ушла в несознанку: мол, я даже и не знала, что парень торчок, он, типа, сам позвал ее к себе на квартиру, напоил, а потом буквально силой заставил уколоться. Трасс на ее теле не имелось – был только один след от укола в области локтевого… – Секундочку… – нахмурился Мейер. – Да, в чем дело? – Она заявила, что ее заставили сделать укол? – Ну да. Мол, напоил ее и заставил уколоться.