— Больше эти эсэмэски приходит не будут? — На телефон точно нет. — Это радует. — Я пошёл, — толкаю дверь и выхожу из квартиры. — Буду ждать звонка… — доносится мне вслед. Кира стоит на лестничной клетке, пока я спускаюсь на первый. Новый загон. Раньше оставалась в постели и ничего такого не исполняла. Впрочем, как и не предлагала познакомить с родителями за те несколько лет, что мы с ней знакомы. Пиздец выдала… Выхожу из подъезда. Прищуриваюсь. В рожу колючими иголками метёт снег. В кармане настырно вибрирует труба. — Алло. — Дымыч, слава Иесусу, я до тебя дозвонился! Тут такое, такое! — сбивчиво тараторит Череп. — Не галди, — убираю телефон подальше от уха. — Ты где? Надо срочняк ехать в Бобрино. Голос Антона во всех красках выдаёт его неконтролируемое волнение. — Что стряслось? — достаю брелок от машины. — Пацаны местные звонили. Сказали, что Иссопов-младший со своей «дружиной» собирается двинуть вечером к Илюхе. — Куда? — не сразу соображаю. — Домой к нему! Он там! Прикатил в Бобрино с мажором ещё вчера. Бухают. Мать вашу… Вот, спрашивается, какого хрена в Москве не сиделось?! Попёрся! Совсем мозги атрофировались! — Наши в курсе? — спрашиваю спокойно. — До Калаша и Кабана не дозвонился. Динамит у Гели. Мы тут с Климом вдвоём на мойке. — Ян там? Ещё одна холодная голова сейчас будет на вес золота. — Да. — Хорошо. Цепляйте его и двигайте в сторону МКАДа. Тормознитесь где-нибудь при въезде в Бобрино. Заеду на гаражи и догоню вас. Паровозу и Беркуту звонил? — Да. Абонент не абонент… — Понятно, — раздражённо цокаю языком. Ожидаемо в принципе. Как и в предыдущие дни на связь Паровоз выходить не думает. «И пусть весь мир подождёт» называется. Сбрасываю вызов и запрыгиваю в салон. Толком не прогрев тачку, сразу выезжаю. Двадцать минут спустя сворачиваю к гаражному кооперативу. В одном из них мы храним стволы, вывезенные с оружейного завода, которым раньше владела мать Калаша. Собственно, они-то мне и нужны. Идти на разборки с голыми руками — несусветная тупость. Закинув оружие в машину, бросаю быстрый взгляд на часы и матерюсь. Пока еду по направлению к обозначенному месту, ещё несколько раз набираю Илью, но тщетно. Роботизированный голос информирует о том, что абонент по-прежнему недоступен. Остаётся надеяться, что его телефон выключен исключительно по воле хозяина и что замеса ещё не случилось. — Дымыч… Черепанов подбегает к моей тачке, как только я встаю под знаком «Бобрино» полтора грёбаных часа спустя. — Стукач звонил. Их видели. Они уже на пути к его дому. Блять. — Ян, — подзываю Кучерявого, раскуривающего сигарету у десятки Тохича. — Здорово. Подходит, и мы пожимаем друг другу руки. — Дружбану своему звонил? — Он недоступен, — изрекает тот мрачно. — Долбоящеры… — возвожу глаза к небу, затянутому плотным слоем тяжёлых серых облаков. — Короче, разбираем пушки и едем, — открываю перед ними заднюю дверь. — АК… — глаза Кучерявого загораются интересом. — Шмалять из автомата умеешь? — Естественно. Вот вам и художник. Похоже, прав был насчёт него Илюха. Мутный типок. Нашей банде под стать. — Отлично. Тогда погнали, пацаны. Времени у нас в обрез, — вручаю каждому по стволу и возвращаюсь за руль. Абрамов, он же Кучерявый, он же Ян, садится молча справа от меня. — Какой план? — спрашивает уже в деревне. — Валим? — Посмотрим по ситуации. Лучше бы обойтись без жмуриков, а там уже как выйдет. — Понял. Машину бросаем в конце улицы. Метров триста движемся пешком. На руку, что уже стемнело. Палева по сумеркам однозначно меньше. — Сюда. Не доходя до дома Паровоза сворачиваем налево и заходим к соседям, чтобы подобраться ближе через примыкающий огород. Благо, у них нет собаки. Иначе навели бы шороху. — Один сидит в тачке. Второй у крыльца на стрёме, — сообщает Клим, разведав обстановку. — Берём второго на себя. Вырубите с Черепом того, что в машине, и сразу заходите в дом. Данила кивает, и мы с Яном незамедлительно перелезаем через забор во двор, где и нападаем на полудурка, разливающего по периметру бенз. Вот мрази! Спалить Илюхе дом решили… Зачем? Сердце начинает колотиться как ненормальное. Замираем на пару с Кучерявым, когда тишину разрывает выстрел, а потом также синхронно бросаемся в сторону сеней. Сука, только бы обошлось. Только бы обошлось! Повторяю про себя эти слова как мантру бесчисленное количество раз, пока не добираемся до кухни, откуда до нас доносятся голоса «гостей». — Стоять, Паровоз. Щелчок.