Розовенькими такими, надувающими цветные шары. Видели бы вы Его физиономию, когда я с победоносным выражением лица принялась раскладывать их на столе. А чего? Пусть не указывает! — Щас ещё быстро рулетики накрутим с крабовыми палочками и яйцом, — извещает Сашка, натирая куриные ножки майонезным соусом. — Н-да. Видела бы это моя маман… — закатывает глаза. — А чё? — наблюдаю за тем, как она ловко выкладывает нарезанные картофелины на противень. — Она у меня за здоровое питание. Пэ пэ, трава, овощи и всё такое. — Понятно. — Меня от этого пэ пэ уже тошнит. Всю дорогу в школе ела только то, что правильно. Это скучно пипец. — Зато полезно, наверно. — Полезно, но подзадолбало. Тут готово, можно убирать в духовку. Это я могу, пожалуй. — Так-с… Баклажаны закидываем на сковороду. Трындец. Пока я с нашей еле дышащей духовкой воевала, она уже успела настрогать их. Колдует с мукой. — Можешь начать резать крабовые палочки? — Угу. Крупно или мелко? — Мелко. Ты чё так мало градусов поставила? Будем курицу до утра ждать, — садится и подкручивает нужную температуру. — Ты давно научилась готовить? Честно говоря, распирает от любопытства. Харитонова всего на год старше меня, а вон как круто на кухне управляется. За пару часов мы с ней столько всего нафигачили, сколько я за всю свою жизнь не делала. — В смысле? — выпрямляясь, сдувает рыжую прядь со лба. — Клянусь, я как будто на грёбаное кулинарное шоу попала. Ты всё-всё умеешь, — выдаю обескураженно. — Та прям! — фыркает, отмахиваясь. — Ну, по мелочи. По мелочи. Ха. — А торт испечь можешь? — По рецепту, думаю, любой да. — Классно… — тяну расстроенно. Видимо, одна я рукожопая. Ни черта не могу. — Картошку ты спалила? — прищуривается, а я молча в ответ на неё смотрю. — Там в мусорном ведре видела, — поясняет она, переворачивая синенькие вилкой. — Я. — Слишком сильный огонь втопила? Нет, на полуголого Дымницкого засмотрелась. Но вслух, разумеется, не это. — Отвлеклась на телефон. — А. Понятно. Сказать по чесноку, мне ваша сковорода вообще не нравится. От посуды тоже многое зависит. И качество еды в том числе. — Да? — Ну конечно. Тут покрытие дешёвое, отстой. Видишь, чуть зазевались и всё, труба. У меня матушка помешана на посуде. Немецкие, швейцарские сковородки-кастрюли, то сё… — Чё ещё нести? — в проёме показываются Калаш и Тоха, наши помощники. — Забирайте тарелки с закусками, — командует Саша. — Где Илья? — Клим пришёл. Разговаривают. — Ясно. Тогда сами мне банки вот эти откройте. — Ок. — Яся, помельче куски, — наставляет строго. И я не ерепенюсь. Помельче так помельче. Делаю, как просит. Потому что в голове уже зарождается одна мыслишка. Что если бы она могла научить меня готовить примитивные вещи? Так, ненавязчиво. Приходила же сюда раньше кошеварить. Череп вон постоянно её блины, да оладушки вспоминает… — Ну, садимся! Спустя полчаса суеты все, наконец, собираются за большим столом в комнате. — Очуметь сколько жратвы! — Тоха осматривает тарелки голодным взглядом. — Как хорошо, что вы помирились. Калаш толкает его локтем в бок. — Не, ну а чё? По факту. Зырьте, сплошные плюсы. В квартире появилась Харитошка — сразу на столе еда. — Если б Яся мне не помогла, я бы одна не справилась, — снова удивляет Харитонова, упомянув моё имя. — И даже ниче не спалила! — хвалит Тоха. — Это всё магия Рыжей, — усмехаюсь. — И отсутствие на кухне полуголого Дымницкого, — ржёт он, подмигивая. Вспыхиваю в секунду. Очень надеюсь, что пылающая кожа не приобретает палевный пунцовый цвет. Сжимаю пальцы в кулак. Ну не идиот ли? Хочется дать ему хорошую такую затрещину. — Что мы пропустили? — вскидывает бровь Илья. Да и вся компания, как по команде, таращится на меня с любопытством. Даже вышеупомянутый Дымницкий. — Ничего стоящего не пропустили, — со скрипом отодвигаю стул. — Воду сегодня в доме выключали. Мистер Брюзга, жопа в мыле, принёсся на кухню. Орал на всю ивановскую, отвлёк каждого из нас от дел. Пацаны ржут, а Сашка как-то подозрительно на меня косится. — За языком следи, — прилетает мне от Кирилла. — От дел отвлёк. От каких? Стояла, в очередной раз продукты переводила, а этот олух ногти на ногах стриг. — Что? Ногти на ногах? — Совсем охерел. Мы там жрём вообще-то. — Надеюсь, они не стали дополнительным ингредиентом в салате, — смеётся Клим. — Не стали, — кивает Тоха. — Но это не точно, — добавляет Калаш, и в комнате снова раздаётся взрыв мужского хохота. — Ладно. Что мы всё обо мне, да обо мне, — Антон излюбленным жестом взъерошивает свой чуп. — Накладываем жратву, разливаем горячительное и поднимаем тост за Харитошку. — Погнали! — Погнали. Глава 17. ОБП