— Я увижусь с ним? — Смотреть на нее глазами марионетки и не чувствовать эмоций было странно, словно я смотрел бесчувственный телевизор, но мне все же послышалась в ее голосе затаенная надежда. Градус лишь отрицательно покачал головой. — Может быть позже. — Ясно, — вздохнула Алина, — можно мне тогда немного привести себя в порядок? — Да, конечно! — Мертвецы тактично вышли и прикрыли за собой дверь. При пленении сумочку и косметику у брюнетки отбирать не стали, ограничившись только ее телефоном, так что определенный минимум для наведения марафета у нее был. А большое слегка мутное зеркало внутри этой комнатушки стояло и до того, как тут появилась гостья. Спустя минут пятнадцать, в течение которых я чуть не уснул, все так же валяясь на диване, брюнетка была уже готова к выходу. Они вдвоем с одним Градусом погрузились в его автомобиль и отправились в центр города, где располагалась квартира Стрельцовой. По мере приближения к Садовому кольцу Алина все больше оживала и расцветала, уже окончательно уверившись в том, что это никакая не уловка, и ее действительно не пытаюсь запрятать куда-то еще дальше, или переправить в ближнее зарубежье. Весь путь не занял много времени, так как час-пик не успел еще сковать дороги мегаполиса непрошибаемыми пробками, и вскоре уже автомобиль с недавней пленницей остановился возле элитной многоэтажки. Нажав кнопку вызова на домофоне, который был вмонтирован в панель перед самым шлагбаумом, марионетка терпеливо принялся ждать ответа, а Алина будто бы немного напряглась. — Да? — Раздался через некоторое время искаженный динамиком голос Вики, и Алина, услышав на том конце провода женщину, заметно расслабилась. — П… здравствуйте, я от Сергея. — По привычке чуть было не ляпнул чужими губами «Привет, Вик», но успел себя одернуть в последнюю секунду. Ответной реплики не последовало, и шлагбаум просто отъехал в сторону, открывая нам проезд. Еще спустя несколько минут необычная, по сути, парочка из бывшей пленницы и почти главного организатора ее похищения, стояли напротив добротной металлической двери, которая своей толщиной могла посоперничать со средним танком. В этот раз, открыла ее хозяйка самолично, хотя раньше, насколько я помню, всегда предпочитала пользоваться смартфоном, отмыкая замки через приложение умного дома. Последовавшая после этого немая сцена начала немного затягиваться. Виктория просто беззастенчиво разглядывала девушку, не особо обращая внимания на марионетку, а я не решался вставить слово, не представляя, как она может отреагировать на реплику незнакомца. В итоге, первой, кто нарушил молчание оказалась Алина. — Здрасьте. Ой, а я ведь знаю вас! Вы Виктория! — Здравствуйте, — кивнула Стрельцова в ответ, — вы правы. А вы, та самая девушка, о которой просил позаботиться Сергей? — Да, это она. — Вставил-таки я фразу, но в мою сторону никто не повернул даже головы. — Так откуда вы, девушка, меня знаете? — Виктория, виртуозно владея своей мимикой, вопросительно приподняла бровь, умудряясь одновременно задать вопрос и предложить брюнетке представится. — Алина. — Она правильно поняла мимику собеседницы и открыто улыбнулась, словно не чувствовала тот демонстративный официоз вперемешку с настороженностью, что исходили от Вики. — Сергей мне о вас рассказывал, когда мы ходили с ним в ресторан. — В ресторан, вот даже как? — Стрельцова прищурилась, будто смотрела на свою новоявленную подопечную через линзу прицела, но Алина снова проигнорировала явный холодок в чужом голосе и лишь беззаботно кивнула. — Ага, именно! Мы с ним тогда в такой переплет попали! Ой, что было! — У меня начало складываться впечатление, что брюнетка намеренно дразнит Викторию, ведь дурочкой она не была, и просто не могла не заметить эти невербальные знаки, которыми Стрельцова сыпала как недовольная кошка, на территорию которой забрался чужак. Но в любом случае, на Вику можно положиться, в ней я уверен на все сто пять процентов. Да и в случае чего средств и возможностей для обеспечения безопасности для одной единственной девушки у нее хватит. А значит, на этом моя миссия завершена. Молча развернувшись, тело Градуса направилось к лифту и нажало отполированную до зеркального блеска кнопку. Створки тут же распахнулись, потому что кабина не успела еще никуда ехать, а стояла на этом этаже, и марионетка вошел внутрь. — Подождите! — Виктория впервые подала вид, что здесь кроме нее и Алины кто-то есть. — Скажите, с Сергеем все в порядке? — В полном. — Коротко успел бросить зомби, прежде чем двери лифта скрыли его от взглядов стоящих в подъезде девушек, которые синхронно вскинулись будто хотели еще о чем-то спросить. * * * С трудом разлепив ставшие такими тяжелыми веки, я заставил себя подняться с дивана. Отдохнуть можно где-нибудь в другом месте, а не в бандитском прибежище, о котором много кто может знать из их сообщников. Так что мне пора было отсюда валить, пока кто-нибудь еще не заявился. С наслаждением потянувшись и ощутив острую необходимость в здоровом и длительном сне, я пожалел, что не могу завалиться спать прямо здесь. А потом уже и подумать, как мне добраться до Андреева, а через него и до настоящих заказчиков моего убийства. Чтобы не светить лишний раз номерами, остановил машину с марионетками в паре сот метров от этого дома. Заодно и воздухом подышу. Всегда любил утренние сумерки и осень, ведь в такое время так приятно шагать по улице и ни о чем не думать. Небольшую разрядку уж я могу себе позволить. Предвкушая неспешную прогулку, я отправился на выход. Оставшаяся со мной троица марионеток послушно топала позади в небольшом отдалении, чтобы своим мельтешением не нарушать моей иллюзии одиночества. Но как только я вышел на крыльцо… Я даже не особо понял, что произошло. Не успел я сделать и шага из дверей, как помоим ушам ударили раскатистые громыхания, а в грудь словно вонзилось несколько раскаленных штырей. Затем от этих эпицентров боли начало распространяться ледяное онемение, которое быстро охватило верхнюю часть моего туловища. Опустив непонимающий взгляд вниз, еще до конца не осознавая, что вообще произошло, я с трепетом и ужасом увидел на своей одежде стремительно набухающие кровавые бутоны, а в следующее мгновение уже осознал себя лежащим на ступеньках, не в силах пошевелить даже рукой. Странно, я ведь даже не запомнил и не почувствовал падения, вот только что стоял, и вот уже гляжу в небо. Попытавшись сделать вдох, я закашлялся и мне в рот плеснул целый фонтан крови. Все, кажись, отбегался… я хоть в медицине не спец, но и моих знаний достаточно, чтобы понять, что с такими ранами не живут. Даже если прямо сейчас я окажусь в реанимации, то вряд ли меня сумеют откачать. А из чего меня вообще приложили? Из последних сил я повернул голову в сторону калитки и увидел троицу вооруженных мужчин в повседневно-милитаристическом прикиде. Двое из них держали наизготовку заметно потрёпанные Калаши, из стволов которых курился едва заметный в сумерках дымок, а третий расслабленно баюкал в руках какой-то карабин. Вот оно как… нет, ну после двух очередей в грудь я уже точно не сыграю на скрипке. А жаль, я бы даже ради этого мог научиться. Эх, а небо-то какое красивое. Как же грустно смотреть на него в последний раз. Мне бы в небо, мне бы в небо-о-о… Глава 19 — Ха, ну вот и хана котёнку! — Точно! А разговоров-то было… — Ну что, уходим? — Не, погоди! Хлыща этого из тачки сюда приведи, он должен сперва отзвониться, сообщить, что дело сделано. А потом мы и его самого тут кончим. — А, точно, — хлопнул себя по лбу мужик с карабином, — совсем забыл про этого мудилу. Я щас! Мужчина выбежал за калитку, громко хлопнув дверью на пружине, а оставшиеся двое легкомысленно опустили стволы в землю, сведя прицел с моего распластанного тела. — Чем займешься на дембеле? — Совершенно невозмутимо спросил один у другого, будто они не стояли над собственноручно расстрелянным человеком, а мирно беседовали за столиком в кафешке. — Не знаю. Сперва сто пудово бухать буду, как лось, а потом видно будет. Может, тир открою. Буду лошков стрелять учить, и бабло за это получать, ха-ха! Они продолжили трепаться о своих планах на дальнейшую жизнь, от которых меня начала душить жгучая и черная обида. Мою-то жизнь они забрали, разве это справедливо? Чем дальше я их слушал, тем сильнее вскипали во мне злоба и бешенство. Мирно пожить захотелось, ублюдки?! Черта с два вам это светит, потому что сейчас вы станете моими «батарейками»… Собрав тревожно бурлящую во мне Силу, которая все еще поддерживала жизнь в моем теле, но запас которой неумолимо быстро таял, я сформировал из нее нечто напоминающее шарик с щупальцами. Усилием воли я запустил этот шевелящийся комок в землю, аккурат между двумя расслабившимися стрелками, и тот, коснувшись травы, развернулся небольшим дымным смерчем. Разумеется, видно это было только мне, а наёмники просто вскинули автоматы, почувствовав внезапный приступ удушающего страха, и сейчас водили ими во все стороны, пытаясь найти его источник. — Ёп… твой рот наоборот! Это что за хрень?! — А я знаю?! Ты что-нибудь слышал? — Нет, врод… На середине фразы из дому вылетели на невероятной скорости затаившиеся там мертвецы. Они в доли секунды преодолели расстояние до калитки, стелясь над землей, как бегущие волки, совершенно неестественно изгибая свои тела, и в абсолютном молчании набросились на стрелков, совершив длинные звероподобные прыжки. — А-а-а! Сука! Это чт… — не успел договорить один из наемников, как на его горле сомкнулась чужая пятерня, а автомат отлетел в сторону с порванным оружейным ремнем. Та же участь постигла и второго нападавшего, тот даже пикнуть не успел, как попал в стальные тиски хватки сразу двух покойников. Два коротких удара без замаха, и бесчувственная парочка падает без движений в пожухлую сырую траву. Вырубленные стрелки уже не испытывают чувства страха, поэтому мои новые легионеры возвращаются к своему нормальному состоянию, мало чем отличающего их от людей. И тут же распахивается калитка, впуская еще двух действующих лиц. — Э, вы херли разорались, придурк… твою мать! — Увидев над своими бессознательными товарищами каких-то посторонних мужиков, последний наемник упер приклад своего оружия себе в плечо и дернул затвор, приготовившись к стрельбе. Но вот только не успел он даже поднять ствола, как его смел на землю слаженный бросок сразу двух марионеток. Четвертый же, мгновенно оценил ситуацию и понял, что тут явно не безопасно, так что просто задал стрекача, бросив всех своих сообщников. Один из марионеток бросился было следом, но догнать не успел. Физическая подготовка при жизни его явно подвела, и без подпитки чужим животным страхом он оставался все таким же увальнем. А беглец, тем временем, запрыгнул в машину и дал по газам в противоположную сторону от той, где ждал меня автомобиль с оставшимися после «Бойни» мертвецами. Какое-то время я колебался, размышляя, стоит ли отправить их в погоню. Я узнал этого четвертого, и мое сознание просто затопила всепоглощающая ненависть. Андреев, мразь поганая, ты снова объявился! Но здравый смысл одержал победу, что не совсем характерно для меня в последние недели. Я побоялся, что сорокакилометрового поводка может не хватить марионеткам, чтоб его догнать, или что я вовсе потеряю его в запутанной паутине московских дорог. А кроме того, мне наверняка понадобится транспортировка до больницы, так что машину лучше подогнать поближе, а не пускать в отчаянное преследование. Сила утекала со скоростью воды из дырявого бурдюка, так что я забыл на некоторое время об Андрееве, обещая себе позаботиться о нем позднее, и принялся за пленников. Первой «батарейкой» стал стрелок с карабином. Его подтащили и уложили на ступеньки невысокого крыльца, на котором я до сих пор валялся, не имея сил пошевелиться. Один из марионеток резким движением оторвал у него рукав и, скомкав из ткани длинный продолговатый кляп, запихал его наемнику настолько, что тот аж очухался и с трудом сумел побороть рвотный рефлекс. Ну что, поехали? Пришло время отвечать за свои деяния. Стоящий позади стрелка покойник до хруста завел ему распрямленные руки за спину, параллельно упершись коленом в спину. Пленник замычал, мотая головой, а вокруг меня заструились миазмы чужой боли, в которые я с большим удовольствием окунулся. Сразу стало легче, исчезло онемение, стягивающее грудь подобно колючей проволоке, каждая попытка сделать глоток воздуха перестала терзать меня болезненными спазмами, и я даже теперь смог немного пошевелить пальцами. Второй марионетка подошел к разложенному на крыльце пленнику, немного повозился с его сжатыми кулаками, которые наемник упорно не хотел разжимать, и, в конечном итоге ухватился и отогнул ему мизинец. Мертвец плавно повел чужой палец в сторону, отчего «батарейка» судорожно забился на земле и засучил ногами, тщетно пытаясь вырваться из захвата. Но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее начинал бояться боли, и тем сильнее становился его экзекутор. В конце концов, сустав с противным хрустом сломался, надорвав кожу между пальцами и превратив пленника для меня в нестерпимо яркую вспышку. Наемник судорожно изогнулся, будто от удара током, и приглушенно захрипел сквозь импровизированный кляп, роняя непрошенные слезы на пожелтевшую траву. Моя боль отошла еще глубже, отодвинутая броней чужих страданий. Я бы мог даже сказать, что почувствовал себя почти хорошо, если б только не видел, с какой катастрофической скоростью тает мой запас Силы. Ее оставалось буквально на пару минут, и после этого я буду абсолютно пустой. А ведь мне еще помимо исцеления нужно подпитывать марионеток, которые тоже отнимают крупицы такой нужной сейчас энергии. Но без них мне точно конец, так что… В конечном итоге, первой «батарейке» пришлось свернуть шею уже на третьем пальце, потому что мой резерв таки иссяк. Зато второму покушавшемуся на меня досталось гораздо больше. Вновь обретший невероятную силу мертвец переломал ему все фаланги на пальцах, и даже добрался до запястий. Переломить чужое запястье в этом состоянии для марионетки оказалось не сложнее, чем простому человеку сломать пополам зубочистку. Одуревший от боли и шока наемник дважды терял сознание, отчего меня выбрасывало из состояния ускорения в реальный мир, где мой организм снова скручивали болезненные спазмы. Но «нежные» похлопывания ладошкой одного из легионеров, от которых щеки пленника превращались в наполненные кровью гематомы, быстро приводили его в чувство.