Сабрина вырвала из блокнота лист и театральным жестом протянула его Мари-Лауре. – Вот и запиши здесь весь свой ассортимент на сегодня. Отличная находка! Проблема только одна: Мэй об их акции может и не узнать. После сегодняшнего утра Аманде страшно хотелось ткнуть сестру носом в разницу между «Мими» и «Фрэнни», равно как и в то, что люди здесь хотят совсем не того, что она им навязывает. – Только вот как об этом сообщить? – спросила Аманда. – Не сомневаюсь, люди придут даже просто выпить. Повесить анонс у входа – этого мало. А больше мы ничего не можем. Сабрина махнула рукой с телефоном: – А это? Твиттер, Инстаграм, Фейсбук? Пусть каждый из вас напишет на своей странице и в новостную ленту на целый день запустит. Аманда покачала головой: – Мы такого не делаем. Она Инстаграм обожает. Но больше как наблюдатель и как подписчик – сама ничего не постит. Да и Нэнси всегда настаивает, что шумиха в соцсетях – это не стиль «Фрэнни». Без конца повторяет: «Нам никакая реклама не нужна». Это и папаша Фрэнк говорил, даже когда рекламировал все, что мог. – Надо же когда-то начинать, – вздохнула Сабрина. – Ну… сейчас можно попросить тех парней из кофейни. «Стандарт 1908», кажется. В вашем штате у них в соцсетях подписчиков больше всего. Аманда взяла телефон, но засомневалась. Столько лет Мэй на Кеннета было плевать, но он верный друг и где только может трубит о том, что она устраивает в «Мими». Правда, он вроде бы хочет, чтобы «Кулинарные войны» всему городу пошли на пользу. Сабрина раздраженно выхватила у нее телефон: – Ты и сама все это можешь на их страницу в Фейсбуке выложить. – Она принялась расставлять на стойке бара композицию из бутылок и бокалов, а Аманде сунула в руки черную доску, на которой они всегда писали названия напитков дня. – Напиши-ка парочку, да покрасивее. – Открыла в телефоне камеру, посмотрела на экран и понесла бутылки поближе к окну. Аманда старательно вывела мелом на доске крупные буквы: «Только сегодня – уникальная акция! Вкус и букет Канзаса в напитках от «Фрэнни». Потом написала пару только что придуманных названий, быстрым росчерком нарисовала бокал с коктейлем и протянула доску Сабрине, которая тут же пристроила ее позади своей фотокомпозиции. – Готово, – ведущая пощелкала камерой, отдала телефон и, уже уходя, бросила через плечо: – Теперь выложи им на страницу и попроси перепостить. Пошли им еще несколько фоток для Инстаграма и парочку твитов. Стараясь скрыть неловкость, Аманда взяла телефон. Его тут же перехватила Мари-Лаура: – Давай я. Не переживай, я им скажу, что это моих рук дело. Аманда облегченно улыбнулась: – Да нет, скажи, что я тоже… Что мы с тобой вместе… И тут все закрутилось вихрем. Не было больше никаких разговоров один на один с Сабриной – только пара неловких комментариев у микрофона о том, что происходит у них в этот вечер. Вечер, кстати, удался на славу. Во «Фрэнни» было не протолкнуться. Если у них столько народу, интересно, кто же пошел в «Мими»? Аманда с трудом отвоевала столик в углу для семейства Ааронов. Каждый четверг после бейсбольного матча, в котором всегда принимали участие все трое их сыновей, вся семья собиралась во «Фрэнни» в полном составе. Сабрина хотела отдать столик шумной ораве студентов, кажется, из местного колледжа, но Аманда настояла-таки на своем и протащила в уголок своих постоянных посетителей. А студенты пусть подождут другого столика возле стойки бара. Там толпа восторженно обсуждает сегодняшние эксклюзивные напитки, и как пить дать, молодежь, пока ждет, по лишнему кругу пропустит стаканчик. Похоже, к ним сбежался весь город. Вон Морти Раундтри, знаменитый на весь Меринак тем, что с апреля до октября разъезжает на своем тракторе по пояс голым. В застегнутой на все пуговицы рубашке, он прижимает к себе жену и радостно выкрикивает перед камерой: – Не хочу, чтоб она каждый вечер у плиты стояла. Мы раз в две недели сюда ходим цыпленком полакомиться. Морти не заметить трудно – он всюду в центре внимания; а его жена, как всегда, стесняется и изо всех сил отворачивается от камеры. Но они отличная пара – это сразу видно невооруженным глазом. Фрэнки, стараясь попасть в камеру, принялась было ходить по пятам за операторами. Но и без Аманды весь персонал «Фрэнни» держит ситуацию под контролем: гоняет ее туда-сюда с поручениями – нечего девчонке в камеру лезть. Гасу даже пару раз пришлось ее выручать, подхватывая слишком тяжелый поднос с грязными тарелками. Ничего, научится. Судя по услышанному Амандой в какой-то момент грохоту, Фрэнки осваивает ресторанную науку методом проб и ошибок. Собственно, в команде «Фрэнни» каждый прошел именно эту школу. Аманда инстинктивно рванулась помочь убрать грязь и собрать все до единого стекла, но закрутилась – слишком уж много надо рассадить народу. К тому же перед ней вдруг вырос новый районный учитель живописи. Пришлось вести его к стойке бара и обещать как можно быстрее найти ему свободный столик. – Вы уж простите, – оправдывалась Аманда. – Я вас сама приглашала, но кто бы мог подумать, что у нас будет такое столпотворение. Подождите немножко, я вас быстренько посажу. – Она улыбнулась и глянула на пристегнутого к его груди младенца. – Ничего-ничего, – откликнулась жена учителя. – Мы подождем. Здесь у вас жизнь бьет ключом. Мы, когда из Сент-Луиса уехали, такого не ожидали. – Скажите Мари-Лауре, что напитки для вас бесплатные. На следующей неделе увидимся? В этот вторник, его единственный день в местной начальной школе, она рисовала с детьми и была сама не своя в предвкушении «Кулинарных войн». В следующий вторник все будет уже позади. Но сейчас даже подумать об этом времени нет. Радостное возбуждение праздника не улеглось и тогда, когда, оставив во «Фрэнни» пару камер, Сабрина удалилась, скорее всего, для следующего раунда в «Мими». Перед закрытием народу стало поменьше, и Мари-Лаура начала потихоньку наливать коллегам свои замысловатые смеси. Аманда, любившая постыдно сладкие коктейли, нашла повод добавить «Секс в прерии» к «Долгой дороге к Лонг-Айленду». Подняв голову над стойкой бара, она прочитала за спиной Мари-Лауры: «Да здравствует житейский хаос! Долой блестящий порядок! Пейте за победу «Фрэнни» в «Кулинарных войнах» «Матовое игристое»! Теперь даже экспромт барменши уже не мог поколебать уверенности Аманды в том, что идея их коктейльной акции оказалась воистину гениальной. Вечер прошел на все сто! Она чувствовала себя на все сто. Настроение ей не испортила даже эсэмэска от Кеннета, которую она прочитала, когда наконец выцарапала у Мари-Лауры свой телефон: «Идея отличная, но ты все-таки чуточку язва». Заканчивая с уборкой, их команда постепенно стекалась к стойке бара. Красуясь перед камерой, все наперебой подводили итоги вечера. Аманду переполняла любовь. Все здесь ее друзья. Все замечательные. Она ни за что не захочет от них уйти, не захочет ничего поменять. Гвенни обслуживала сегодня несколько столов с малышами и одного из них научила говорить «Я больше всего люблю еду во «Фрэнни». Мари-Лаура объявила, что коктейль «Кислый Сити» отныне войдет в ее постоянный репертуар. У Фрэнки отваливались ноги – модные, но неподходящие для работы кеды «Конверс» сделали-таки свое дело – и когда «Кулинарные войны» стали сворачиваться и телевизионщики взяли себе по бокалу, Гас предложил отнести ее в машину на руках. Аманде домой еще не хотелось. Завтра сюда заявится жюри поваров и атмосфера, видимо, будет куда напряженней. Но сейчас здесь вот-вот начнется веселье, а ей, как водится, приходится ехать с детьми домой. Она неохотно поднялась, но ее остановила Сабрина. На удивление бодрая, она вернулась из «Мими». – У Гаса ведь уже есть права? Аманда кивнула. – Тогда оставайся. Я тебя потом отвезу. Подведем итоги. Расскажешь мне, что я здесь пропустила. Предложение было весьма соблазнительным. Взвалив себе на спину верещавшую Фрэнки, Гас его поддержал: – Мам, оставайся. Мы сами доедем. Нашей красавице нужно баиньки. Получил за это от сестры подзатыльник, вынес ее на улицу и направился к машине, оставив Аманду во «Фрэнни». А Сабрина между тем рассказывала, что происходило в тот вечер в «Мими»: – У них все пироги кончились, кроме бананового, а какая-то девица уговаривала твою тетю Эйду испечь ей с собой за сто долларов пирог с шоколадным кремом. А Эйда смерила ее взглядом свысока и говорит: «Я, девушка, пирогов не пеку, я их публике демонстрирую». Я ее обожаю. Ваша Эйда – само совершенство. И весь ваш городок с распростертыми объятиями нас встречает. Один ваш парень, настоящий великан, так он перед камерой интервью мне давал и здесь, и в «Мими». – Она захихикала. – Я ваши коктейли Мэй показала. Она сказала, они ни к чему никакого отношения не имеют, но Энди и твоя мать расхохотались. Нэнси вынесла стопку свежих полотенец, удивленно подняла брови, но тут же по ее лицу скользнуло понимающее выражение. – Ах вот оно что! А я-то весь вечер гадаю, чего вы Нью-Йорк к названиям приплели. А вы, оказывается, в Мэй целили. – Она неодобрительно покачала головой: – Это, Аманда, не с Мэй соревнование. Это соревнование между «Мими» и «Фрэнни». – Конечно, не с Мэй. Мы просто так пошутили. Ты же сама видела, всем наша коктейльная акция очень понравилась. У Мари-Лауры кувшин для чаевых до краев полон. – Смотри, – стояла на своем Нэнси, – меру знать надо. Не перегни палку. Нам, – она неожиданно бросила взгляд на Сабрину, – никакие семейные драмы не нужны. Как же ей это все надоело! Теперь и свекровь ухитрилась заговорить, как ее сестрица. Аманда уставилась в свой бокал, а Нэнси отдала полотенца Мари-Лауре. Та принялась протирать чистые бокалы и протянула коктейль хозяйке. – За победу «Фрэнни»! – радостно выкрикнула она тост, как Аманде показалось, чтобы сменить тему. Нэнси пригубила и отдала барменше почти полный бокал. – Теперь тебе его самой мыть придется. Не начинать же завтра день с грязной посуды. Надеюсь, вы тут за собой все уберете. А я пошла спать. Аманда, милая, тебя до дому подбросить? Мельком глянув на Сабрину, Аманда покачала головой. Нэнси явно собиралась вылить на нее ведро холодной воды и прочесть нотацию. Но Аманда считала, что шпилька в адрес Мэй была и остроумной, и смешной. И никаких драм – вполне допустимое развлечение в духе «Кулинарных войн». – Меня довезут. По-прежнему сомневаясь, Нэнси пошла на стоянку. Пока Сабрина – без камеры – расспрашивала Мари-Лауру о ее любовных приключениях, Аманда почувствовала, что ее энтузиазм подходит к концу. Почему Нэнси не может расслабиться и просто получать от всего удовольствие? Должна же она знать, что Аманда может без всякого злого умысла просто слегка подшутить над сестрой. К тому же за все эти годы Мэй и сама чего только не наговорила про Фрэнки и «Фрэнни»! Собственные скандальные откровения про танцы Мэй у шеста Аманда постаралась выкинуть из головы. «Фрэнни» победит, все это скоро кончится, и никаких «семейных драм» не случится. Аманда вздохнула и повернулась к Мари-Лауре и Сабрине, которые почему-то смотрели на нее одинаково вопросительно. – Что с тобой? – спросила Мари-Лаура. – Тебе не понравилось, как все сегодня прошло? – Все в порядке. Вечер сегодня вышел прекрасный. И сейчас все отлично. – Она подвинула свой бокал к барменше, и та, подлив в него, махнула шейкером в сторону Сабрины. Сабрина прикрыла свой бокал рукой, и Мари-Лаура размашисто плеснула остатки Аманде. – Вот и чудненько! – рассмеялась ведущая. – Теперь самое время продолжить веселье. Было бы где и с кем. – Здесь идти некуда. Кроме «Фрэнни» веселиться у нас негде. Да и мы, в принципе, уже час как должны были бы закрыться. Некуда идти, да и не с кем. Аманда опять вздохнула. – И я, как водится, возвращаюсь домой к своим телеприятелям Бену и Джерри. – Она сделала большой глоток и сразу за ним другой. Сегодня можно – она сегодня не за рулем. – А как же приятель Энди? – Сабрина улыбнулась и с намеком прищурилась. – Он про тебя сегодня спрашивал. Проверь-ка телефончик. Клянусь, тебя там весточка от него ждет. Аманда запустила руку на дно сумки, куда уже успела затолкать форменную рубашку «Фрэнни». Телефон был выключен – в рабочее время Нэнси не позволяла персоналу отвлекаться на звонки, да и «Кулинарные войны» просили их телефон выключать на время съемок. Она нажала кнопку. Включила: долгая пауза и наконец сигнал. Сообщение с номера без имени – имя она номеру до сих пор не дала, но знала: это Эндин. Привет. Уверен, у вас полный порядок. Пока она читала, рядом с номером забегали точки – он пишет что-то еще. По спине у Аманды побежали такие же мурашки, как вчера, когда он провел ей рукой по шее. Он пишет. Ей. Прямо сейчас. Я все еще здесь, убираюсь. Почти закончил. Если б было куда пойти и если ты не против, пригласил бы тебя пропустить стаканчик. Сабрина посмотрела ей через плечо и прочитала последнюю строчку вслух.