Джесса протянула им руки: – Пойдем посмотрим, хорошо ли о них Пэтчес заботится? Мэдисон и Райдер стояли как вкопанные. Мэй с няней переглянулись, и Мэй пожала плечами. Уговаривать детей бесполезно. Начнешь заставлять – получится сцена. а сцена им сейчас не нужна. Еще одна сцена. Очередной скандал. Вдобавок к тому, что устроили они с Амандой и свидетелями которого оказались и Джей, и Джесса, и все на свете. Его эхо до сих пор словно разносится по двору. Нет, хватит им сцен и скандалов! – Папа с вами сейчас пойдет. Только можно мне сначала его обнять? Я по нему тоже соскучилась. Поверил он ей? Готов он будет теперь ей верить? А ведь она все еще не знает, почему он приехал. Мэй подошла к нему вплотную, ощутила его родной запах, обняла его – плевать ей на камеры, – прильнула к нему всем телом. Его губы касались ее уха, но он молчал. Обнял ее мимоходом и сразу наклонился к Мэдисон, так что даже заглянуть ему в лицо Мэй не сумела. – Значит, это и есть твой город? – спросил он, по-прежнему отвернувшись к дочке. Понять, что он думает, было невозможно. – Это и есть мой город. – Что еще она могла ему ответить? Другого ответа у нее не было. – А это «Мими»? – Джей кивнул головой на старенькую, невзрачную, ничуть не похорошевшую от свежей краски постройку. Увидев ее глазами Джея, Мэй расстроилась и смутилась. – Это «Мими». А Аманда работает во «Фрэнни». С тех пор как за Фрэнка вышла. Мы с тобой тогда еще даже не встретились. Отчасти поэтому «Кулинарные войны» сюда и приехали. Получается, вроде как сестры конкурируют. – Да уж. Это я понял. – Он направился за Мэдисон и Райдером. – Подожди… – О чем его спросить, она не знала. Не знала, что хочет от него услышать. Не знала, как перед включенной камерой сказать ему хотя бы крохотную часть того, о чем ей так нужно с ним поговорить. – Что ты собираешься делать, когда щенков посмотришь? Понимаешь, я сегодня задержусь здесь надолго. Джей оглянулся на дом и, притормозив, повернулся к Мэй. Как же ей хотелось, чтоб он ей улыбнулся или хотя бы кивнул. – Вам еще одна пара рук, кажется, совсем не помешает, – сказал он, и ее окрылила надежда. – Я побуду с детьми, а потом приду вам помогать. Помогать… Никогда еще его помощь не была ей нужна больше, чем сейчас. Но проблема не в этом. Проблема в том, что помощи у него она никогда не просила. – Вот и хорошо, – прошептала она и повторила еще раз, погромче: – Да, пожалуйста. Спасибо. Джей сделал несколько шагов и снова оглянулся через плечо: – А там и поговорим. На этот раз он не улыбался и на нее не смотрел. – Хорошо. – Мэй замерла. – Поговорим. Аманда Аманда шла по тропинке к реке, хлюпая носом и вытирая его подолом футболки. Неприлично, конечно, но ведь никто не видит. Вот и упавший гигантский тополь, который в детстве был их с Мэй тайным убежищем. Она вспомнила спор, случившийся у них здесь несколько дней назад. Тогда между ними ничего еще так далеко не зашло. Может быть, пресловутое дерево действительно упало, не издав ни звука? Может быть, самое важное происходит в тишине? Может быть, если не трубить на весь мир, никто никогда ничего не слышит? А что про ее жизнь раструбили? Про час скандала с сестрой и даже про несостоявшуюся ночь в случайной постели со случайным парнем? Вот и все, что теперь известно про ее жизнь. Правда, со времени смерти Фрэнка она не хотела оказаться в постели ни с кем, кроме этого парня, а он теперь думает, что она воровка и врунья и что она к нему клеится. Она сидела, привалившись к дереву, тяжело дыша и кусая костяшки пальцев, как вдруг за спиной послышались шаги, и голос Нэнси позвал: – Аманда? Ты здесь? Кусты и высокая трава скрывали заброшенную тропинку. Аманда повернулась и увидела, как Нэнси пробирается к ней сквозь колючие заросли. Выглядела она очень странно: ее тщательно отглаженные брюки, застегнутая на все пуговицы блузка перепачкались здесь куда сильнее, чем в доме Барбары. Глядя на свекровь, Аманда заметила, что сама она тоже вся в репьях и колючках, а руки исцарапаны в кровь. Как это она сразу внимания не обратила? – Аманда, что на тебя нашло? Что с тобой случилось? – Нэнси никак не могла отдышаться, но энергии в ней не убавилось. Она вонзила в Аманду пристальный взгляд. Аманда всхлипнула. – Да я уже и так все сказала. К этому больше ничего не прибавишь. У меня крышу снесло. Я все испортила, все! – Аманда. – Нэнси покачала головой и развела руками. Аманда подняла на нее полные слез глаза, секунду помедлила в нерешительности, бросилась к ней на грудь и разрыдалась. Больше никто не может ее утешить – только свекровь. Не мать, а свекровь – единственный по-настоящему близкий ей человек. Нэнси обнимала ее, гладила по голове: – Я вчера была очень сердита. Я и сейчас сержусь. И я действительно не знаю, что здесь еще можно сказать. Но это неважно. Потому что я здесь, с тобой. И мы вместе со всем разберемся. Только тебе, моя хорошая, надо вернуться. Ты хочешь выиграть, я понимаю. Но ты здорово перегнула палку. Ни один выигрыш не стоит разрушенных отношений с матерью и сестрой. – Каких отношений? Это Мэй все разрушила! Знаешь, что она про меня говорит? Я ничего такого не делала! – Все рассказать Нэнси было истинным облегчением. Пусть даже после всего, что Аманда сделала, ей никто не поверит. – Дело не в Мэй, – твердо стояла на своем Нэнси. – Я тебя не узнаю. Ты сама не своя. Твоя проблема не в Мэй. Тут что-то другое. В ярости Аманда вывернулась из ее рук и так топнула ногой, что над дорожкой образовалось облачко пыли. – Как это не в Мэй?! Кто, кроме нее?! Как она сюда приехала – все только вокруг Мэй и вертится. И шоу, и все! Стоило ей одним пальчиком пошевелить – и весь город сбежался материнский дом чистить. Нэнси дотронулась до ее руки и, осторожно взяв за плечи, развернула к себе. – Это не Мэй, это я. Я вчера вечером позвонила Кеннету и Патрику и попросила написать в сетях что-нибудь про помощь Барбаре. Попросила позвать людей ей на помощь. Мне на помощь. И тебе тоже. Так что это совсем не Мэй. Но если тебе хочется кого-нибудь обязательно обвинить, обвиняй продюсершу. Это она всех за ниточки дергает. Она вами обеими вертит так, как ей захочется. – Я знаю, – сказала Аманда уже немного спокойнее. Она всегда успокаивалась, потому что в их спорах и ссорах Нэнси никогда из себя не выходила. Надо было ее послушать, когда свекровь отказывалась участвовать в «Кулинарных войнах». Говорила же она, что «Войны» только старую вражду раздуют. Но Аманда тогда никого не хотела слушать и никаких разумных доводов не принимала. – То есть я теперь понимаю. Я же не тупая. Но Мэй… Мэй… Она… – Ау! Где вы? – раздался знакомый голос. Сквозь кусты осторожно пробиралась Сабрина. Перешагнула через поваленную ветку и неожиданно очутилась рядом с Амандой. – А вот и ты! Смотри, у меня для тебя кое-что есть. Нэнси снова обняла невестку за плечо: – Гляди-ка, Аманда. Твоя кукловодка легка на помине. Вот кто всему виной! Она, а совсем не Мэй. – Вскинув голову, свекровь посмотрела на Сабрину. – Ну что, теперь вы довольны? Ничуть не смутившись, Сабрина усмехнулась: – Я всегда довольна. Вот, Аманда, смотри. Все мои планы пошли наперекосяк. – Она протянула Аманде телефон. – Тебе непременно надо это увидеть. Нажми, нажми кнопку пуска. Аманда отвернулась. – Сабрина, меня все это больше не интересует. С «Кулинарными войнами» ей больше не хотелось иметь ничего общего. Ни сейчас, ни потом. От вида Сабрины в безукоризненном макияже, с темными, идеально уложенными волосами и с ее вечной улыбочкой Аманду чуть не стошнило. Сабрина, конечно же, свой вклад внесла. Не такой существенный, как Мэй, но тоже немаленький. – Сейчас не интересует, а ты посмотри – наверняка что-нибудь интересненькое найдешь. Аманда неохотно взяла телефон в розовом футляре с золотыми инициалами ведущей и нажала на пуск. На экране появилось лицо Мари-Лауры. «Не может быть», – сказала она, и запись перескочила на Гвенни: «Еще чего! Полная ерунда!» Замелькали лица. Люди качали головами, презрительно на что-то хмурились. Патрик, Тони Рассел, его жена, все официантки из «Фрэнни». Снова с серьезным видом появилась Мари-Лаура. Голос Сабрины произнес за кадром: «Повар «Мими» говорит, что Аманда украла рецепт Мими, чтобы выиграть в «Кулинарных войнах». Мари-Лаура сердито отрезала: «Аманда ничего такого сделать не может. Мэй может, а наша Аманда на такое не способна. Я бы на вашем месте проверила: здесь какая-то ошибка». Потом появился Кеннет: «Быть не может, чтоб Аманда взяла рецепт. Честнее ее человека нет. Я помню, когда мы в школе учились, она нашла в классе под столом листок с ответами для экзамена по биологии и заставила меня везти ее к учителю домой – листок отдавать». Следом за ним Зевс из «Мими», у которого сын был в одном классе с Фрэнки, пристально поглядел в камеру: «Подумайте-ка вы хорошенько. Это серьезные обвинения. Аманда – женщина честная. Зачем на хорошего человека наговаривать!» Последним на экране появился Энди. «Я пробовал цыплят. Я точно знаю, что вкус у них одинаковый. Но чтобы Аманда… – Он отчаянно замотал головой. – Не верю, чтобы это была Аманда. Никогда не верил, и сейчас не верю. И вообще. От вас одни беды. Уезжайте-ка вы отсюда. Для вас все это игра, а для меня жизнь», – и отвернулся от камеры. У Аманды перехватило дыхание. «Они все знают», – вот первое, что пришло ей в голову. Но где-то в глубине души у нее появилось теплое чувство и постепенно заполнило все ее существо. – Я во всем городе не нашла никого, кто бы поверил, что ты украла рецепт, – сказала Сабрина. – Ни один человек не верит даже в то, что ты припаркуешься в неположенном месте, если только не остановишься, чтобы котенка с дерева снимать. Так и знай, ни один человек не верит, даже из команды «Мими». Даже их могучий герой-повар. Посылаю тебе эту запись. Смотри ее всегда, когда станет хреново. Аманда вернула телефон. От облегчения она готова была, как воздушный шарик, взмыть в небо. Сабрина, может, и верит, что это она украла, но кто знает, верит ли Сабрина вообще во что-нибудь. Судьи, возможно, верят. Но больше никто. Или почти никто. – Мэй верит, – пробормотала Аманда. – Это правда. С этим мне еще придется что-то сделать. – Ведущая неопределенно пожала плечами. – Этот вопрос без ответа не оставить. Саймон и Кэрри согласны с Энди. Они крайне смутились, что сразу не заметили одинакового вкуса. Главный вопрос, однако, в том, что с этим собирается делать Мэй? Конца-края скандалу нет. Облечения Аманды как не бывало. В разговор вмешалась Нэнси: – Подождите. О каком рецепте идет речь? До сих пор она слушала молча, пытаясь понять, в чем, собственно, суть проблемы и что за телефонную запись показала Сабрина. – Рецепт маринада для цыплят. Никто не понимает почему, но вы маринуете их точно так же, как в «Мими». В какой-то момент… и никто не знает когда… Кто-то тайком скопировал рецепт. И Аманда – главный подозреваемый. Недавно вечером после закрытия ее застали в «Мими» – она там в кухне с Энди немного поразвлекалась. Отсюда и подозрения. Но, как видите, никто не верит, что она могла на такое пойти. А вы, Нэнси, решайте сами. Знала Нэнси или не знала? По лицу свекрови Аманда видела, все это для нее новость и она кажется ей сущей бессмыслицей. Странно было другое: свекровь нисколько не удивлена.