Все присутствующие затаили дыхание. Теперь все зависит от Риду. «Это не имеет никакого значения, это не имеет никакого значения», – твердила про себя Аманда, но сама себе не верила. В висках стучало, а сердце замирало. Риду улыбнулся в камеру, поднял брови и повернулся к Аманде: – И что же, уважаемая, вы теперь собираетесь хранить верность цыплятам? От ужаса Аманду бросило одновременно и в жар, и в холод. На лбу выступила испарина. Что он делает? Он должен объявить, за кого голосует, а вместо этого стоит, ждет и вызывающе на нее смотрит. Аманда встретилась с ним взглядом. К своему удивлению, в его глазах она увидела не насмешку, а только поддержку и одобрение. Зато Сабрина, подхватив слова Саймона, отравила их нескрываемым сарказмом: – И правда, Аманда! Скажи-ка нам сама, ты теперь навеки останешься у цыплят в услужении? Ах ты, дрянь какая. Нет, не собираюсь! Игнорируя Сабрину, Аманда обратилась к Риду: – Нет. Я снова иду учиться. – Она показала на вывеску, глядя на которую ей хотелось гордо вскинуть голову. – Пока мой вклад в семейное дело ограничивается этой вывеской. Главные в нашем бизнесе – Мэй, Нэнси, моя мама и Энди. – Про Джея и его роль исполнительного директора они решили пока не распространяться. Зачем усложнять дело лишней информацией? – А что будет потом, поживем – увидим. – Но сначала она закончит учиться. Сначала даст волю тому, что в ней так давно растет и крепнет. Сначала сделает свой собственный выбор. – Вот и прекрасно, – сказал Риду. – Итак, мы с коллегами между собой все обсудили. – Он взглянул на Кэри и Джеймса, и они согласно кивнули. – На этот раз мы хотим поступить по-новому и предложить вашим «Курочкам-сестричкам» наши идеи. Научим вас, как совместить самое лучшее, что есть у «Фрэнни» и самое ценное, что есть у «Мими». Аманде показалось, что он хочет сказать что-то еще, но Сабрина, подняв руки вверх, будто сдавалась, попав в окружение, его перебила: – Подождите-подождите! Ваши советы – гарантия восхитительных грядущих перемен. Но сначала мы должны объявить победителя. Вопрос остается открытым: «Фрэнни» или «Мими»? Традиция и корни вместе с нью-йоркским блеском, который принесла с собой сестра, вернувшаяся домой из Бруклина, или жизнь и бизнес, взращенные родным Меринаком? Что важнее? Что обещает большую отдачу? Саймон, зрители ждут, чему ты отдашь твой голос? Явно довольный собой, Саймон только усмехнулся: – Победитель… – длинная пауза, – вся большая семья. Я голосую за то, о чем говорила Аманда. Сабрина недоуменно на него вытаращилась, но мгновенно взяла себя в руки и повернулась к камере. – Мы вернемся после небольшого перерыва. Не переключайтесь. Продолжение следует. Еще несколько секунд она держала перед камерой осанку и улыбку, а потом уронила руку с микрофоном и злобно скривилась: – Какого черта?! – Сабрина яростно сверкнула глазами в сторону Аманды и Мэй и уставилась на Саймона Риду. – Мы «Войны» так не заканчиваем! Вам всем это прекрасно известно! Вам не за это платят! Сами контракты подписывали! На ваши вчерашние разборки всем плевать, если сегодня вы мне телячьи нежности здесь устраиваете! На кой черт мне мирный договор в «Кулинарных войнах»?! А тебе, Саймон, я воздерживаться в голосовании не позволю! Как миленький у меня за кого-то одного проголосуешь. Мы с тобой как договаривались? Риду вышел из-за стола, положил руки Сабрине на плечи, и Аманда вдруг поняла, что раньше от ее внимания кое-что ускользнуло. Она многозначительно подняла бровь, и Мэй согласно кивнула. Эти двое – пара. У Сабрины роман с Саймоном. Что, конечно, ничего не объясняет, но Аманда почему-то довольна. Сабрина и Саймон друг друга стоят. – Успокойся, милая, – сказал Саймон, и Сабрина больно наступила ему на ногу. – Не смей мне тут «милых» разводить! – крикнула она. – Сейчас все переснимем, как полагается. Мы все договаривались конфликт раздувать. Без конфликта «Кулинарные войны» выеденного яйца не стоят. И мне плевать, какой фигней эти идиоты потом займутся – пусть свои вонючие курятники хоть вместе сколотят, хоть забетонируют. Телеканалу ваши сопли в сахаре не нужны, мы не за этим сюда приехали. Джей шагнул вперед с такой широкой улыбкой, словно всю жизнь мечтал увидеть, как телезвезда заходится криком почище трехлетнего ребенка. – Сабрина, рад познакомиться. – Сабрина механически пожала протянутую им руку. – Позвольте представиться. Я – Джей Маллик, муж Мэй. Мне показалось, вы немного расстроены тем, что события слегка вышли у вас из-под контроля. Поэтому я тут быстренько просмотрел контракты участников. Помните, они подписали их до начала съемок. Так вот, у вас, безусловно, есть право монтировать отснятый вами материал как угодно и выстраивать его по вашему усмотрению. Но о том, чтобы кто-то из конкурсантов специально предпринимал какие-либо действия для продолжения конфликта, в контрактах и речи нет. Белая от ярости, Сабрина повернулась к главному оператору: – Это правда? Немедленно проверить! – Чистая правда, моя милая, – промурлыкал Саймон, предусмотрительно отступив подальше от Сабрининых острых каблучков. – Именно так, – подтвердил Гордо, надежно защищенный камерой. – Они ведут себя как хотят, мы это снимаем, а потом монтируем, как нам нужно. Так и записано. – Значит, говоришь, так и записано… – Сабрина выпятила накрашенную нижнюю губку и принялась задумчиво постукивать носком туфли об пол. – Говоришь, в контрактах. К контрактам я не имею никакого отношения. Я за них не в ответе. А у Саймона в контракте что? – Обо мне, милая, не беспокойся. Я сам о себе позабочусь, – вставил Риду. – Ну тогда, – Сабрина тряхнула головой, и кудряшки запрыгали у нее по плечам. Снова нацепив свою дружелюбную улыбку, она повернулась к Аманде и Мэй. Ошарашенная внезапным преображением, Аманда отшатнулась. – Вы, друзья мои, хорошенький фортель выкинули. Но это ничего. Я придумала. Мы и с таким поворотом справимся. Нет, не просто справимся – мы из него конфетку сделаем. Встаньте-ка вы все вместе. Подойдите к столу судей. Она отошла на пару шагов, склонила голову, как бы оценивая картинку, и принялась за аранжировку семейного группового портрета. Легонько подвинула Джея за спину Мэй, подмигнув, втиснула Энди между Мэй и Амандой, справа от Мэй поставила Нэнси, а Барбару поместила рядом с Амандой. По обе стороны ее композицию завершили Гас и Фрэнки. – Минуточку, – Сабрина вытянула шею в поисках одного из своих шестерок. – Где-то тут еще были детишки. Ведите сюда малышню. Аманда заметила, как Мэй покосилась на мужа. Он пожал плечами. Джесса передала ему Райдера, а Мэдисон, выпущенная из-под ареста в подсобке, подбежала к маме. Сабрина бросила на девочку критический взгляд. Мэй пригладила дочке непослушные волосы и подняла ее на руки. – Отлично! – провозгласила Сабрина. – Раз уж вы так на своем настаиваете, организуем вам все по высшему классу. Потерпите еще секундочку. Высыпав из сумки косметику, она в очередной раз взялась подкрашивать губы и пудрить носик. Мэй пристроила Мэдисон на бедро, свободной рукой тоже достала из кармана помаду и последовала ее примеру. Потом протянула тюбик Аманде. Та заколебалась. – Да брось ты. Это просто оттеночный бальзам для губ, – подбодрила ее Мэй. – Хуже не будет. Аманда рискнула. Потом закрыла тюбик и (а почему бы и нет?) передала его матери. Барбара, как и ее младшая дочь, застыла в нерешительности. – Мам, давай, – поддержала сестру Мэй. Фрэнки разулыбалась и принялась красить бабушке губы. – Бабушка, не шевелись. Сейчас мы тебя освежим. Будешь у нас красавицей. Барбара подчинилась, снова повернулась к Аманде и, глядя на Сабрину, спросила: – А эта уже готова? – Нет, мама, – засмеялась Аманда. – У нее это всегда много времени занимает. Она давно уже не испытывала к ведущей никаких теплых чувств, но теперь вдруг немного смягчилась. Сабрина, конечно, изрядная свинья. Но ведь на телевидении вокруг нее все свиньи. – Что эта, что наша Мэй – два сапога пара, – нахмурилась Барбара. Не то что мы с тобой. Мы с тобой. Помня о камерах, Аманда только радостно закивала. Ей хотелось крепко-крепко обнять Барбару. Но вдруг мать к этому еще не готова? Она нащупала руку матери, и та сразу откликнулась на ее осторожное прикосновение. Но Барбара по-прежнему смотрела на Аманду так, будто собиралась ей что-то сказать. Что? Аманда обеспокоенно потерла пальцем зубы: – Я что, вся перемазалась? – Нет, – отозвалась Барбара. – Я не про это. Я только хотела спросить… Тебе щенок не нужен? – О-о-о! – На сей раз Аманда не сдержалась. Обняла мать. Прижалась к ней изо всех сил и даже бальзам – или что там у Мэй было – размазала у Барбары по плечу. – Конечно, нужен! Мне очень нужен щенок! Сабрина повернулась к выстроенной ею группе, еще раз проверила, что все стоят на предписанных им местах, и сама влезла между Саймоном и Кэри. – Ну что, уважаемые участники, сработаем классное шоу? Сабрина выдержала хорошо заученную паузу, приклеила дежурную профессиональную улыбку, но рта раскрыть ей не удалось. Последнее слово осталось за Мэй. Ведущая и глазом моргнуть не успела, как Мэй выскочила вперед, быстро оглянулась на Аманду и, сияя от счастья, выпалила: – Приветствуем вас! Свершилось! Мы все вместе, и каждый на своем месте! Благодарности Врать не буду, никого поименно я благодарить не хотела. Мне было слишком страшно кого-то пропустить. Как можно поблагодарить всех, кто дал мне возможность делать то, что я люблю больше всего на свете? Начать хотя бы с тех, кто подкидывал на машине в город меня и всех членов моей семьи, например, во время «Национального месяца романа-2017», когда я сделала первые наброски этой книги, или в последние полтора года, когда я как сумасшедшая доводила ее до победного конца. Спасибо всем, кто бесконечно помогал мне навести в моей книге порядок перед сдачей, особенно моим литературным агентам Кэрин Кармац, Руди и Джэнни Нэш и всей команде агентства author accelarator. Потом появились первые читатели: Сарина Боуэн, Лиса Белкин и Венди Ааронс. Им я тоже от души благодарна. Моя искренняя признательность Марго Липшиц, пример которой доказывает, что искусство редактора живо, и благодаря которой моя история заиграла яркими красками, а сам процесс написания этой книги стал еще более радостным. Всей команде Марго из издательства G. P. Putman спасибо за энтузиазм и поддержку. На вашей издательской кухне каждый «повар» на своем месте. Читатели, не верьте никому, кто скажет, что у семи поваров всегда пригорает, выкипает или что-нибудь в этом роде. Вряд ли когда-либо была написана книга, на пути которой к читателю не вырастало бы никаких препятствий. Так случилось и с моей. Летом 2019 года у меня нашли рак груди. Начинаешь рассказывать – звучит как заезженный сюжетный поворот. Но поверьте, для меня это была суровая реальность. Докторам, медсестрам и радиотерапевтам ракового центра Norris Cotton в Дартмут-Хичкоке я благодарна за их неустанную заботу и оптимизм даже тогда, когда мне все виделось только в черном свете. Спасибо вам за то, что вы помогли мне избавиться от рака – мы все дружно надеемся, что навсегда. Спасибо Дуайту Сперри и Кимберли Моран, поддержавшим меня, когда я слишком правдиво ответила на вопрос «Как поживаешь»; Мими и Джейсону Лихтенштейн (и Трэвору тоже) за точно найденную меру сочувствия и юмора; Кенделл Хойт за наши прогулки – они были мне очень нужны; а Шерил Стотланд, Нэнси Давис Хо, Мэри-Лауре Филпот и Лиз МакГвайер – за карты, подарки и шутки. Мы неразрывно связаны любовью к слову. Спасибо нашей испанской семье: Еве, Мигелю, Иси и Пауле – за то, что в это странное время вы принесли в нашу жизнь столько радости; Холли, Джуди, Нику, Натали, Кире и Тие – за то, что поставили семью и друзей на первое место, а Кристин, Грегу, Лин и Бритни – за то, что работали на ферме, давая мне свободное время. Спасибо, мама и папа. Вы никогда не отговаривали меня от моего странного, необъяснимого занятия, поддерживали на всех поворотах, читали каждое слово, хотя лучше бы в 2011 году я вас пощадила и не читала бы вам тот кошмарный черновик романа. А тебе, мама, особое спасибо за то, что удержалась от соблазна рассказать мне настоящую историю «Цыплят Анни» и «Цыплят Мэри». Спасибо, Джесс и Сэра. Я бы, наверное, могла написать эту книгу без вас, но ни за что не хотела бы этого делать. И еще спасибо лучшему в мире мужу Робу. Я по-прежнему чувствую себя виноватой за выброшенную бейсбольную перчатку. И наконец, спасибо Сэму, Лили, Рори и Уэйту: вы понимаете, что иногда люди, живущие внутри моего ноутбука, реальны для меня не меньше, чем те, что обитают за его пределами. Но на самом-то деле для меня самые реальные и самые важные люди на свете – это вы. * * * notes