Лили поспешила за женщиной, которая, по ее мнению, шла до ужаса медленно. — Пожалуйста, быстрее. Любовь чуть ускорилась. Лили спустилась вслед за ней по лестнице, сверля взглядом ее затылок и мысленно подгоняя. У подножия лестницы женщина повернула налево и привела ее на кухню. Она дошла до середины просторной белой комнаты, потом остановилась и показала в угол. — Он был там, лежал на полу. Он показался мне симпатичным, и я его взяла. Подумала, что он может понравиться моей дочери. Лили побежала в угол и села на корточки, лихорадочно высматривая на полу что-нибудь еще. В голове крутились слова женщины. Что-то в ее голосе было не так. Он звучал… пусто. Она развернулась. Любовь наблюдала за ней со странным выражением на лице. Она подняла руку и убрала с щеки черную прядь. На рукаве белого платья мелькнуло красное пятно. Наверное, помада. Лили уловила какой-то металлический запах. Атмосфера изменилась. Лили прочистила горло. — Как вы сказали вас зовут? — Можно мне его обратно? — Что? — Рюкзак. — Нет. Это рюкзак моего сына. Надо показать его полиции. Вообще-то, мне надо позвонить им прямо сейчас. Лили достала из кармана телефон, но он выскользнул из руки и, вращаясь, залетел под кухонный шкафчик. Женщина вытащила из деревянной подставки нож. В голове у Лили зашумело, как внутри ракушки. Она уставилась на нож, потом на женщину. — Что вы делаете? Ответа не последовало. Кожа Лили покрылась мурашками. — Полицейские здесь, на ферме. Я приехала следом за ними. Щека Любови дернулась, но голос остался ровным. — Я не хочу делать вам больно. И Грегори тоже. Мы оба не хотим. — Где он? Пожалуйста. Скажите мне, где он, и можете идти. Я не стану звонить в полицию. Я просто пойду и заберу его. — Мне надо, чтобы вы сейчас же пошли наверх. Я пойду следом. Ее тон был жестким, а взгляд ледяным. Лили уставилась на нож, потом посмотрела в глаза Любови. — Прошу вас. Ханна с ним? Я просто хочу вернуть своих детей. Пожалуйста. — Идите наверх. Быстро, — холодно сказала Любовь, показывая на дверь кухни ножом. — Нет. Лили сглотнула и постаралась не смотреть на нож. — Идите или пожалеете. — Зачем вы забрали моего сына? Ханну тоже вы забрали? Любовь шагнула вперед и поднесла нож к горлу Лили. — Идите наверх, медленно. Я пойду следом. Я не буду повторять. Лили переводила взгляд с ножа на Любовь. Если попытаться сбежать, ее, вероятно, ударят ножом. Если ее ударят ножом, она никогда не сможет найти Ханну и Грега. Послушная, словно ягненок, она вышла из кухни и подошла к лестнице. Любовь шла следом, направляя Лили наверх, держа нож у ее поясницы. Лили оглянулась: — Что вы делаете? Любовь молчала. Ее молчание сказало Лили все, что ей надо было знать: эта женщина не станет ей ничего говорить. Она ее убьет. Но Лили не собиралась позволять этого, когда ее дети в опасности. Едва ее нога оказалась на верхней ступеньке, Лили рванула вперед по коридору. Шаги женщины гремели за спиной. Лили дернула дверь хозяйской спальни, заскочила внутрь, налегла всем весом на дверь и поискала замок. Нащупав маленький металлический шпингалет, она толкнула его на место. С другой стороны Любовь пинала и лупила дверь. Лили продолжала всем телом давить на единственное препятствие, защищающее ее от нападения. Запор тут простой и маленький, он может не выдержать, если кто-то всерьез решит попасть внутрь, а женщина, похоже, не собиралась сдаваться. Она била дверь кулаками, пинала ногами и пыталась проткнуть ножом; к счастью, дверь держалась, и дыхание Любови становилось все более хриплым и быстрым, неожиданно она успокоилась и затихла. Лили приложила ухо к дверному косяку. С другой стороны не раздавалось ни звука. Как будто Любовь испарилась в воздухе. Глава 61 Перлайн Наши дни Перлайн с Диббсом лежали бок о бок и смотрели, как на поляну вышла женщина, известная им как помощница учителя в классе Грегори Вудса в Гримстоунской начальной школе, мисс Сара Миллс — Безмятежность Финч, бывший член общины «Вечная жизнь». Словно издеваясь над их затруднительным положением, солнце заливало поляну жидким золотом, придавая лицу молодой женщины свечение. Безмятежность Финч была высокой, крепкой и подтянутой, с темно-рыжими волосами и глазами лани. Ее внешность говорила «воспитатель» или «друг», но внутри она прогнила насквозь, способна похитить невинных детей. И факты говорили сами за себя: она толкала тачку, на которой лежали тела Ханны и Грегори Вудсов. Лицо Грега закрывал капюшон его лягушачьего комбинезона. Лицо Ханны было хорошо видно над ее пижамной футболкой. Оба ребенка выглядели безжизненными, но по цвету лица Ханны и легкому движению ее грудной клетки Перлайн поняла, что та жива. А вот жив ли Грегори? «Господи». Сердце колотилось, подмышки стали скользкими от пота. Безмятежность Финч одна, но вооружена: из ее рюкзака торчит коса. Та самая, которая раскроила череп Коннора Раджа. Перлайн встревоженно присмотрелась к оружию, но не удивилась, разглядев на лезвии засохшую кровь. Эта женщина убила Раджа, а значит, она очень сильная. И правда, мышцы рук натягивали рукава ее белой футболки. Перлайн задержала взгляд на косе. Зачем она взяла ее с собой? Собирается использовать на детях? Дрожащими пальцами она отправила сообщение с просьбой о подкреплении. Диббс похлопал ее по руке. Их глаза встретились. «По моей команде», — произнесла Перлайн одними губами. Он кивнул, достал дубинку и приготовился оттолкнуться от земли. Она сделала то же самое, не сводя глаз с Безмятежности, которая остановилась в трех футах от колодца и, подняв каждого ребенка, выгрузила их из тачки на землю. Положив детей рядышком, молодая женщина отошла оценить свою работу. Она склонила голову набок и вздохнула. Ханна и Грегори лежали лицами вниз на твердой земле, как манекены. Они не двигались. Перлайн смотрела, мысленно приказывая телам подниматься и опускаться; тело Ханны слушалось; Грегори нет. Неужели он мертв? Перлайн посмотрела на косу, с облегчением отмечая, что Безмятежность не спешит ее доставать, но понимая, что она может сделать это в любой момент. Диббс дышал часто и поверхностно, совсем как она. Перлайн показала ему три пальца и одними губами произнесла: «Три». Женщина по-прежнему не доставала косу из-за спины. Время имело критическое значение. Ошибиться нельзя. Безмятежность вытянула руки над головой, как будто разгоняя боль. Она вздохнула и подняла лицо к темнеющему небу, закрыла глаза, повела плечами и встряхнула руки. Перлайн загнула палец. «Два». Безмятежность опустила взгляд на детей и запела: — Что за голос раздается? Плачет кот на дне колодца. Кто пушистого обидел? Это сделал Джонни Литл. Что ж ты, мальчик, натворил?