На минах легло порядка тридцати-сорока человек, но остальные всё же смогли пробить проход. Да, высокой ценой – так и цена задержки была бы куда выше, успей противник перенацелить миномёты! Когда в поле зрения прицела появились фигуры атакующих, «Беглец» как-то даже растерялся. В его голове с трудом укладывалось, что можно бежать вперёд по минному полю. Должна же быть хоть какая-то голова на плечах? Отойди, найди проход… кошку брось в конце-то концов! Ведь твои же товарищи лягут! Но нет, бегут вперед десантники. Даже отсюда был слышен рев нападающих. Невозможно было разобрать слова, всё сливалось в какой-то крик. «А-а-а!!!» – и ничего, кроме этого. А вот «Колун» ни на секунду не замешкался, сказывался-таки немалый боевой опыт! Длинные очереди ударили прямо в гущу бегущих, сшибая с ног и разбрасывая людей в стороны. Спохватившись, нажал на спуск и Пётр – и ожидавший этого момента «Печенег» обрадованно толкнул его в плечо. Станковый пулемёт в бронеколпаке – жуткая штука… Он не скачет, повинуясь отдаче, весь его импульс поглощается немалой массой станка, надёжно зафиксированного в полу отсека. И за счёт этого точность стрельбы намного больше, чем у обычного ручного пулемёта. Ты только заранее правильно выстави прицел… Опыта в этом деле у «Беглеца» особого не имелось, так тут он и не требовался – пулемётный станок был сконструирован людьми неглупыми и свою задачу выполнил. Длинная очередь прошлась чуть под углом к атакующей цепи – и десант лёг. Бежать в лоб на бьющий прямо в лицо пулемёт – задача крайне тяжёлая. А тут пулемёт не один – и это задачу ещё более усложняет. Выпустив все двести пуль по десанту, «Печенег» устало замолчал. Пошатываясь, подскочил сбоку Михей, держа в руках запасной ствол. А сам Пётр нырнул вниз – за очередной лентой. Волнуясь, он не сразу смог установить ленту на место, руки дрожали, и патроны в ленте лязгали по ствольной коробке. Хорошо, что напарник, справившись с заменой ствола, помог – а то ковырялся бы ещё неведомо сколько. Надо думать, у Олега таких сложностей не возникало – его пулемёт лупил практически безостановочно. Тем временем получив новые данные, довернули стволы расчёты «Васильков». Навелись на новую цель и АГСы. И с неба упала смерть… – Организованное сопротивление отсутствует, – повернулся связист к Суровому. – Наблюдаются отдельные группы, пытающиеся отойти вправо. Тот только хмыкнул. Отход в сторону недостроенного НП? Да ради Бога! Сидевшие там пулемётчики и уцелевший расчёт ПТУРа будут только рады вас видеть! Да и мины, которые поставили на этом участке сапёры, всё ещё целы – и ждут своего часа. – Поднять в воздух беспилотник! Обеспечить картинку. Сорвался с места один из операторов, протопал по коридору своими берцами. Сейчас, стрекоча винтами, уйдёт в небо хитрый агрегат – и можно будет осмотреть всё поле боя сверху. Но и так уже понятно – высадка не удалась, десант практически разгромлен. Катера подожгли и затопили понтоны с реактивными установками и сейчас добивают оставшиеся моторки. Назад никто уже не уйдёт. Победа? Ну… с определёнными оговорками, да. Доставить кого-либо на наш берег теперь практически невозможно. Не на чем уже, да и небезопасно. Бороться с «Кайманами» на равных противник попросту не сможет. А вот врезать по ним чем-нибудь – очень даже способен! Просто по врождённой злобности. – Радио на катера. Благодарю за помощь! Можете отходить на базу. Прикрыть их помехами, чтобы никто этого не увидел! А на той стороне озера настроения были куда как более мрачными. Генерал-лейтенант Парсонс отложил в сторону микрофон, с помощью которого он безуспешно пробовал вызвать полковника Барлоу, и поднял глаза на офицера связи. – И как это понимать? – Сэр, связи нет вообще ни с кем. – Опять помехи? – Нет, русские прекратили их постановку полчаса назад. Там… там попросту некому больше отвечать, сэр… Нет уже никакой необходимости глушить радиосвязь – и они это демонстративно подчёркивают. – Данные со спутника? – Не отмечено никаких передвижений больших масс людей, сэр. Отмечены источники пожаров, по-видимому, русские использовали зажигательные снаряды… или специальные фугасы… впрочем, это могут гореть и наши «Зодиаки»… их топливо… Генерал резко (скрипнул стул) повернулся к начальнику разведки. – Подполковник! Я бы хотел услышать вашу точку зрения! Как вашей службе удалось так бездарно прошляпить построение русскими целого укрепрайона? – Там нет и не было никакого укрепрайона, сэр. – Бетонированные огневые точки у русских теперь растут сами по себе? Особый вид грибов, надо полагать? – Там не велось никакого строительства! Данные со спутника… Генерал побагровел. – Доказывают только то, что вам подсунули ложные сведения! Вас попросту обвели вокруг пальца! Грохнув дверью, Парсонс вышел из центра управления. Провал. Оглушительный и полный. Самое неприятное, что этим всё не ограничится. Русские не дураки – они тщательно осмотрят место боя. Там, несомненно, остались живые – пусть и раненые. И хоть ни у кого из них нет при себе документов, выдать их за заражённых – нечего и пробовать! А значит, скандал будет грандиознейшим! Как ни крути – а это вторжение вооруженных сил НАТО на территорию России. И никак иначе данная операция не называется. Призрак будущей войны неприятно ухмыльнулся в лицо генералу. А ведь Парсонс предупреждал! И что? Кому сейчас интересны его слова? Что будут делать политики и прочие высокопоставленные шишки – неизвестно. Но первым на заклание отдадут именно генерала! Скрипнула дверь. – Сэр? Кто там ещё? А-а-а… рыцари плаща и кинжала… – У вас что-то срочное, полковник? – И не только у меня, генерал. Парсонс кивнул гостю на кресло. – Что у нас плохого, Джойс? Я имею в виду – что ещё произошло? – Нового? Нам и старого-то – выше головы… Генерал невесело ухмыльнулся. Да уж… с полковника тоже спросят – как бы не строже… – Пришли посочувствовать? – Сомневаюсь, сэр, что вам сейчас нужно моё сочувствие. Парсонс с интересом посмотрел на собеседника. Полковник появился здесь не так уж давно, но зарекомендовал себя с самой положительной стороны – как грамотный и умный офицер. И дело своё он знал неплохо. Словом, не кабинетный стратег. Вот и сейчас – собран и спокоен. Значит, какое-то решение у него есть… И раз уж такой человек (при всей его информированности) странно спокоен – его надо внимательно выслушать! – Продолжайте. – Мы ведь не можем дать русским повод для войны? Генерал только хмыкнул. Тоже мне вопрос! – Есть два варианта… Парсонс наклонил голову набок и вопросительно посмотрел на собеседника. – Например? – Удар со стороны города. Встречный – мы давно его готовили. – Слышал. – Увы, успеха достичь не удалось – вышедшие из города части ЧВК были остановлены ещё на ближних подступах. Окружены и… словом, назад прорвались единицы. Чтобы тотчас же стать дичью – остававшиеся в городе русские атаковали и захватили ряд объектов, которые остались без должной охраны. Кое-что удалось поджечь, один дом даже получилось взорвать… но в целом – город для нас потерян. Так что вы, сэр, при всём уважении даже не представляете себе масштабов наших потерь. Операцию «Старопетровск» можно считать завершённой – с большими для нас потерями. – То есть русские с самого начала были в курсе наших планов? – Похоже, что так, сэр… «Что ж, – подумал генерал, – по крайней мере, не я один стану козлом отпущения…» Глава 14 Шаабе перекатился за камень и перевёл дух. Пошарил по карманам на разгрузке, достал магазин, перезарядил винтовку. Ещё тридцать выстрелов – и можно доставать пистолет. А что дальше? Он достаточно трезво оценивал свои возможности, чтобы надеяться выйти победителем из данной ситуации. Ну, ещё одного, может быть – двоих, он сможет подстрелить. Да и то… сомнительно. Русские никуда не спешат, никто из них больше не высовывается из-за укрытий. Терпеливо ждут рассвета, когда в воздух взмоют их ударные беспилотники. Повиснут над кронами деревьев разведывательные летательные аппараты, высматривая среди неподвижных тел тех, кто пока ещё жив. Пока… Гюнтер невесело усмехнулся. Как-то вот неприятно применять это слово к себе самому. Но ничего не поделаешь, он жив ровно до того момента, как солнечные лучи высветят на поляне каждый укромный уголок. До сих пор ему удавалось избегать смерти – спасала теплоизолирующая накидка, а в поле зрения приборов ночного видения он старался не попадать. У него вышло, а вот Мееру не повезло – вон он лежит. Вся голова в крови, бронежилет топорщится от многочисленных попаданий. Пулемёт… против крупнокалиберного оружия никакой кевлар не спасает. Жаль… Шаабе уже привык к своему командиру, как-то даже сроднился с ним. Когда столько времени проводишь вместе, человек становится по-особенному близким и понятным. Гулко прогрохотал «КПВТ», и справа кто-то коротко вскрикнул. Ещё один… Кто на этот раз? Угрюмый Шерер или его противоположность – балагур и весельчак Джованьоли? В той стороне вроде бы всего они двое и уцелели. Когда очередь из русского станкового гранатомёта легла прямо посередине отступающей группы, только эта парочка успела нырнуть за пригорок. И вот теперь там остался кто-то один… впрочем – не факт. Мертвые, как известно, не кричат, так что второй мог попросту не успеть издать хоть какой-то звук. А ведь чуяло сердце какую-то несостыковку! Так неплохо всё начиналось… деньги, продовольствие… связь с руководством, наконец! И как-то даже так получилось, что связь ни разу не засбоила – весь разговор удалось провести без особых помех. Разве что русские тоже хотели всё выслушать? И по этой причине временно отключили глушилки? Шаабе теперь был готов поверить во что угодно. Шорох слева! Безопасник быстро развернулся в ту сторону… Фридрих! Ты смотри, уцелел-таки заграничный гость… Правда, видок у него был… так себе. Порванная куртка, перепачканные грязью брюки. Оружия видно не было, но это ещё ничего не значило – Гюнтер помнил, как ловко гость управляется с ножом. И вполне вероятно, этот нож где-то под рукою запрятан.