– Праздник был. Восьмое марта отмечали всем коллективом. Вот она с Аркашкой и переспала. А потом ему про ребенка и говорит. Мол, беременная я от вас, Аркадий. – А он что? – Он ей отвечает, что там батальон может быть отцами. При чем здесь он. – А она? Ну что я из вас как клещами тащу? Вы же не на допросе… – А она ему начала судом грозить. Мужики тогда за Аркашку заступились. Сказали, что она распутная женщина. Правда, другими словами. Ты поняла, какими? – Матерными? – Да. Из коллектива попросили уволиться и сказали, что все в суд пойдут, показания против нее давать. – Почему она именно Аркадия назвала отцом своего ребенка? – Не знаю. Может, он как мужик ей понравился. – А родила она? Или аборт сделала? – Какой аборт? Ей уже много лет было. За тридцать. Не стала она аборт делать. Рожать собиралась. – Родила? – Не знаю. Она отсюда уехала. Уволилась и сразу же поменялась в другой район. И правильно сделала. – Почему? – Чтоб дурная слава за ней всю жизнь не тянулась. Ребенку зачем знать, что мать гулящей была? – Аркадий в тот момент не жил со своей женой? – Она от него сбежала в деревню. Может, потому Кашина и позарилась на него. Почти холостой. Но он наотрез отказался ребенка признавать. – А других жен у него не было? Других детей он не признавал? – Не было других жен, других детей тоже не было. – Вы случайно не знаете, где сейчас Кашина и ее ребенок? – Нет, не знаем. Я узнала все, что мне было нужно и попрощалась с бабульками. Иду по улице. Догоняет меня Петруха. Сияет фейсом, как начищенный самовар. – Чему радуешься? – Есть информация. – Говори. – Недели три назад к деду приезжал какой-то родственник. – Какой? – Никто не знает. Но одет богато. – Это тебе алкаши сказали? – Нет. Это они мне показали. – Что показали? Фотку? – Нет. Перчатки его. – Странно. Почему у алкашей перчатки богатого родственника? Он им подарил или сперли? – Не угадала. Он мусор выкидывал и с мусором случайно выкинул перчатки. Ему дворник говорит, мол, давай достану. Дорогие же. А он его же и обматерил. Дворник себе их потом достал. Думал, что носить будет. – Как перчатки у алкашей оказались? – Они потребовали вернуть их хозяину. Мол, вещь дорогая. Он за них сесть может. – Продолжай. – Они сказали, что знают, где хозяин живет. Принесли, а дед им сказал, что родственник уехал. Но он не уехал. – Дед соврал? Зачем? – Дед не знал, что тот не уехал. Он за дедом следил зачем-то. – Что еще алкаши заметили? – Тебе с ними самой поговорить надо. – Почему? – Там один тебя требует. Он что-то знает. Зажал информацию и ни в какую. – Зачем? Если денег выманить, то ты мог бы ему дать. Или пожадничал? – Не нужны ему деньги. Он вас хочет видеть. Честно говоря, я не понимала, с чего алкаши упираются и не выкладывают Петьке новости. Тем более за деньги или за бутылку. Неожиданное требование меня удивило. Или хотят рассказать что-то такое, что детским ушам нельзя слушать? И что это? Подошли к пивнушке. Там стоят мужички разных размеров и разного достатка. Объединяет их только одно. Непреодолимая тяга к спиртному. Петька ткнул пальцем в высокого худого мужчину. Странный был мужик. Выбивался из общей картины, как чужеродное тело. Вроде он как все, стоит и пиво сосет. Но не как все. Те дуют, опохмеляются побыстрей, пока жена или родственники не застукали. А этот как будто пиво смакует и пытается что-то себе напомнить. Похоже, что ностальгирует. – Давно откинулся? – с ходу задаю вопрос. – Как догадалась? Прикид я себе новый купил. Все чин-чинарем по гражданке. – Сейчас уже такое не носят. Одежда франтоватая, дорогая, но от моды вы отстали конкретно. – Да? В магазине сказали, что это самое то. – Нагло обманули вас торгаши. – Совсем совести нет. А ведь в лицо мне смотрела. – Правильно. Ее так учили. Не обманешь – не продашь. Должна же она кому-то старье втюхать. А тут вы. Мечта любого продавца. – А ты жестокая… – С добрячкой вы уже пообщались. Рады? Как ощущения? Лучше я вам правду скажу, чем врать буду. Неприятная, но зато правда. Посмотрите вокруг. Хоть один человек в таком прикиде в радиусе ста километров найдется? Много она с вас денег содрала? – Много. Сказала, что очень модным буду. – Так хотелось модным быть? – Хотелось не выделяться. – Теперь вы в таком виде, как бельмо на глазу. Все менты вас стопорить будут. В следующий раз покупайте классику. Не ошибетесь. Она всегда в моде. – У меня в плане ментов все в порядке. Отметился я уже. – За что чалился? – Убийство. – Намеренно или по неосторожности? – Авария. – Понятно. Работяга? – Он самый. – Как жить собираетесь? Времена нынче не добрые. Все предпочитают не судимых брать на работу.