– Гав. – Ты вообще заткнись. Кто тебя просил сюда свой нос совать? Ну надо же. Вышла погулять и опять труп нашла. Господи, мне что теперь на улицу не выходить вообще? – возмутилась я. Обидно очень… Сама стала звонить домой. Пока набирала, пошла посмотреть, труп ли там. Вдруг мне повезет и он живой. – Петька. Срочно буди маму. Пусть берет свой спасательный чемодан и к помойке идите. – А что там? Опять собаку нашли? – Лучше. Человека. – Трупешник? – Сам ты трупешник. Он пока жив. Правда, ненадолго. Одеяло захвати. – Бежим. Пока мои шли, я успела вызвонить Макса и Айболита. Те прискакали быстрее Петьки с мамой. Айболит вообще в тапках примчался. Макс что-то спешно дожевывал. – Ты посмотри. Но по моему у него пульс еще есть. Правда слабый. – Есть. Кто ж его сюда почти голым выкинул? – А я знаю? – Ты ничего не видела? Ты же его нашла? – Грейс нашел. – И там никого не было? – Если бы был кто-то, он бы его задержал. Ты же знаешь, наш пес умный. – Его в больничку надо. Ты скорую вызвала? – Вызвала. Может, пока его к тебе в ветеринарку отнесем? Капельницу там поставить, обогреть? А то пока скорая приедет… – Втроем мы его не унесем. – Сейчас Петька подойдет. – Это хорошо. Вот она его и осмотрит на месте. – Где труп? – издалека закричал Петька. – У контейнера. Ты одеяло принес? – Принес. И чемоданчик вот. – А мама где? – Сейчас подойдет. – Тогда пошли его на свет вытащим. И укутать его надо. А то обморозится. – Если уже не обморозился. Он не один час тут лежит. – Ну и чуйка у тебя, Иришка. Как ты умудряешься везде трупы откапывать? –это уже Макс высказался. – Судьба у меня такая. Планида. Карма. Слышал слово такое? Кому-то суждено быть программистами. А нам с мамой жизни спасать на роду написано. И ничего не поделаешь. Вот и кручусь, как могу. Выкручиваюсь… – Да ладно, не обижайся. Я пошутил. – На шутки твои я уже давно не обижаюсь, Макс. – И правильно делаешь. Может, поторопимся? – Главное, чтоб скорая быстрее приехала. У них больше возможностей ему помочь… Принесли парнишку в кабинет. Укутали. Мама следом забегает. Стала его осматривать. – Жалко. Парень молодой, лет двадцать пять. Мам, что с ним? – По голове получил. И отравление сильное. Так вроде отморозить себе ничего не успел. Вовремя ты его, дочка, нашла. Отошла и стала шептаться с Айболитом. А тут и скорая примчалась. Быстро они. И наша помощь уже не была нужна. Ему промыли желудок. Потом прокапали чем-то. Затем пытались его привести в чувство. Он что-то залопотал. – Во влипли по самое не балуй. Интурист. Теперь сроду не отпишемся, –врач скорой загрустил. – Почему не отпишитесь? – Да если что не так, то нас по судам затаскают. Не понятно, что он там лопочет. – Почему не понятно. Он говорит, что ему очень холодно. Замерз. Он немец, – перевела я. – Ты немецкий знаешь? – Знаю. – А я в школе учил, но я его что-то не понял. – Он баварец. У них диалект другой. Тяжело с непривычки понимать швабский диалект. – Раз понимаешь, то переводи. В общем, поработала немного переводчиком. Парень оказался немцем. Из Мюнхена. Молодой. Действительно, ему всего двадцать пять лет. Турист. – Что он там говорит? Как его сюда занесло? – Он заблудился. Интересуется, где он. – Что с ним случилось? Он помнит? – Что с ним произошло, он не знает. Просто свет померк. Очнулся от того, что ему холодно. – Спроси, где его одежда? – Он не знает. – Как он был одет? Вы его одежду не находили? – Не было там никакой одежды. Сейчас Петька еще раз посмотрит. Мы не нужны? – Пока нет. – Тогда мы одежду его пойдем поищем. Вышли из ветеринарки. Петька мне что-то глазами семафорил. Знаки какие-то подавал. – Давай, колись, что это была за стрельба глазами? – Я знаю, кажется, кто его грабанул. – Откуда? – Майка на нем приметная. Я ее видел недавно. – Говори. – У меня одноклассник. Его отец недавно откинулся. – За гоп-стоп сидел? – Разбой. – Вооруженный? – Угу.