– Почему бы нам не спеть? – предложила тетя, когда раздача еды закончилась. В плане этого не было, но идея показалась нам удачной. В прошлый раз всем понравилось петь колядки, да и слова мы уже знали. Почему бы нет? – «Возрадуйся, мир»? – спросил я. И мы запели. Мы спели все песни, которые смогли вспомнить, и они прозвучали очень живо. Обитатели приюта хлопали в ладоши, подпевали и даже вызвали нас на бис, когда мы закончили последнюю песню. – Ого! Вы что, из какого-то хора? – спросил нас один из слушателей. Там, в приюте, рождественская идея наконец-то заиграла для меня новыми красками. Я понял, что в праздники не важно, что ты получишь. Важно, что ты отдашь от чистого сердца, не ожидая ни аплодисментов, ни похвал. Я боялся, что Рождество дома будет слишком скучным. Но здесь, среди лишенных дома людей, я встретил свое лучшее Рождество. Рассел Николс Скромное Рождество В погоне за золотом люди часто теряют все серебро. Морис Сеттер, футболист и футбольный тренер – Наш дом горит! – прокричала я в трубку. – Срочно пришлите пожарную команду! Мне было всего пятнадцать, и я совершила ошибку, позвонив в службу спасения из горящего дома. Было 21 декабря 1986 года. Мы заканчивали последние приготовления к Рождеству, и вдруг я услышала мамин крик из подвала. По ее тону я поняла, что случилось что-то страшное. Я выбежала в коридор. Из вентиляционной решетки валил дым. Когда я вызвала пожарных, спальня уже была вся в дыму. Тут-то я и сообразила, что надо было звонить от соседей. Я не думала, что огонь распространится так быстро. Моя семья была в смертельной опасности. В критические моменты в голове наступает удивительная ясность. Я позвала своего толстого кота Маффина, который забился под кровать и смотрел на меня огромными от ужаса глазами. Вытащив его и взяв под мышку, я схватила за руку семилетнюю сестренку Кристи и выскочила на улицу. Мама выбежала следом за нами. Отец выпустил на задний двор нашего ирландского сеттера Расти и вышел сам. Мой старший брат в эти выходные работал, поэтому дома его не было. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем возле нашего дома остановилась пожарная машина. Пожарные принялись разматывать шланги и пробивать дыру в крыше нашего дома. Я вдруг почувствовала, что ногам стало холодно, и посмотрела вниз: на мне были лишь синие носки, которые насквозь пропитались талой водой от снега. Выбегая, мы с сестрой не надели даже курток. Чтобы не простыть, мы пошли к соседям. Позже мы узнали, что пожар начался от короткого замыкания, распространился по вентиляционным шахтам и повредил весь дом. Особенно пострадала гостевая ванная, которая выгорела практически до основания. Хотя детектор дыма был исправен, никто из нашей семьи не услышал сигнала. Один из пожарных сказал, что, случись такой пожар ночью, все мы, скорее всего, погибли бы. В тот вечер мы поселились в гостинице, надеясь обрести покой на Рождество и радуясь, что все мы живы и здоровы. Конечно, это Рождество оказалось совсем не похожим на праздники прошлых лет. Сколько я себя помню, декабрьскими вечерами в преддверии Рождества наша семья собиралась в гостиной у камина. Игрушки на елке, подарочные банты, упаковочная бумага и прочие украшения – все было выполнено в одном стиле. На каминной полке лежали настоящие еловые ветви, а горящие поленья распространяли повсюду легкий запах хвои. У нас всегда был горячий шоколад и – если позволяла погода – мороженое из снега. Помню, мы читали у огня «Рождественскую историю», смотрели незамысловатые телепрограммы, придумывали идеи для подарков и шепотом делились секретными планами, не разрешая друг другу лазить по шкафам. Но в тот холодный день 1986 года черный дым за несколько минут проник во все уютные уголки нашего дома, нарушил праздничную атмосферу и изменил наши рождественские традиции и наши жизни. В итоге встречать Рождество в гостинице нам не пришлось – один из прихожан нашей церкви сдавал дом в аренду. Он любезно предложил нам пожить там в те месяцы, которые уйдут на восстановление нашего жилья. За два дня до Рождества мы переехали, но испытания на этом не закончились. Так как нашу елку и игрушки поглотил огонь, нам пришлось купить самую простую искусственную ель на распродаже. Маффин не смог привыкнуть к новому дому и удрал через дыру около ванны, чем очень нас расстроил. Потом кто-то украл коробку с моими детскими куклами и мягкими игрушками из маминой машины, пока она передавала консервы в местную благотворительную организацию. Игрушки, включая мою любимую самодельную куклу, везли в химчистку, чтобы удалить запах дыма. Одним словом, то Рождество должно было стать худшим в нашей жизни, но, как ни странно, сейчас оно кажется мне едва ли не лучшим. В пожаре никто из нас не пострадал, а Маффин в конце концов вернулся через ту же дыру, голодный, но невредимый. Мы успели сделать покупки, включили отопление, так как камина у нас теперь не было, и смотрели старые фильмы. Я в миллионный раз рыдала над «Унесенными ветром». Мы купались в заботе друзей и соседей, которые помогали нам продуктами, вещами и добрым словом. Среди них были и те, кого мы много лет не видели. Я даже смирилась с кражей игрушек, и в моем сердце не осталось ни боли, ни сожаления. Надеюсь, эти игрушки обрадовали другого ребенка, который иначе не смог бы получить подарка на Рождество. В Сочельник мы по традиции пошли на службу, и я вместе со всеми возрадовалась рождению Господа. Рожденный королем, Он пришел на землю самым неожиданным образом. Теперь я по опыту знаю, что жизнь может измениться за несколько секунд. Если держаться за материальные блага и привычки, то можно упустить настоящую благодать, которая снисходит на нас в Рождество. Даже если бы мы встретили праздник в гостинице, он все равно получился бы веселым, ведь мы все были вместе, а Рождество жило в наших сердцах. Теперь каждое Рождество я сижу вместе с близкими у горящего камина и гадаю, какие еще неожиданности обрадуют или испугают меня. И я восхищаюсь истинным смыслом этого чудесного праздника, в каком бы виде он ни являлся мне. Джанин Льюис Не в одиночку Если вам что-то не нравится, измените это; а если не можете изменить, меняйте свой взгляд на вещи. Мэри Энгельбрайт, иллюстратор детских книг Мы с моим мужем Лоуренсом отмечали вместе уже четвертое Рождество и устанавливали собственные рождественские традиции. У меня нет детей, поэтому последние несколько лет мы проводили праздники с тремя его чудесными детишками, которых я с радостью называю своими. В тот год я ожидала, что Рождество будет таким же, как всегда, и не могла представить, что мы проведем его поодиночке. Мы с Лоуренсом собирались поехать в наш домик в горах Нью-Мексико и надеялись, что дети присоединятся к нам. Но у старших оказались другие планы. Наша старшая дочь решила остаться в Калифорнии, где она училась в колледже. Сын хотел во время каникул поработать в Миссисипи, чтобы скопить немного денег для путешествия в Европу, куда он должен был отправиться по обмену на весенний семестр. Младшая двенадцатилетняя дочка могла приехать к нам только после обеда 26 декабря. Но в этот день не было подходящих рейсов, поэтому мы договорились, что Лоуренс полетит в Хьюстон и сам привезет ее. Получилось, что в Рождество вся наша семья должна была оказаться в разных местах! Я обдумала это неприятное обстоятельство и вспомнила, как пару недель назад моя подруга сетовала на то, что в Рождество она остается одна. Она подробно описывала давнюю традицию под Рождество собирать в своем доме всю семью, открывать подарки, делиться рецептами печенья, обниматься и радостно поглощать гигантскую индейку с множеством гарниров, которыми можно было накормить небольшую армию. В этом году она была лишена всего этого и очень тосковала. Ей было грустно оставаться одной, и у меня болело за нее сердце. Я задумалась, не станет ли мне тоже ужасно одиноко без родных, и тут же поняла, что мне надо изменить свой взгляд на Рождество. Я не позволю тому, что случится (или не случится) влиять на мое душевное состояние. Я не буду предаваться грусти и отчаянию и не сдамся под натиском привычных представлений о том, каким должно быть идеальное Рождество. Словом, я твердо решила не расстраиваться из-за того, что останусь одна! Вместо этого я собралась с нежностью думать о муже и семье и любить их всех издалека. Я решила насладиться этим благословенным днем во всей его красе и отпраздновать рождение Господа и его присутствие в моей жизни. Я представляла, как ангелы трубят с небес: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» Я приготовилась погрузиться в одиночество с верой, что и это пройдет и скоро рядом снова будут муж и наша младшая дочка. Наступило рождественское утро. Мы с мужем проснулись в нашем домике в горах, позвонили детям и другим родственникам и сказали всем, как сильно мы их любим и как по ним скучаем. Потом я отвезла мужа в аэропорт и поцеловала его на прощание, а затем пообедала с друзьями, обрадовавшись их приглашению. В конце концов я вернулась в свой пустой домик. Когда день стал клониться к вечеру, я вышла на террасу, вдохнула морозный горный воздух и с восхищением посмотрела на блестящий снежный ковер. В одиночестве я с любовью подумала о своей семье и помолилась о ней. В одиночестве я прошептала звездам слова благодарности за рождение нашего небесного Царя и смиренно приняла драгоценный подарок от Бога – Его божественную благодать. Пусть я и осталась одна в то Рождество, с Ним я никогда не буду одинока. Кристен Кларк Рождество с помойки Если сменить взгляд на вещи, мы не просто увидим жизнь в новом свете – сама жизнь станет другой. – Кэтрин Мэнсфилд, писатель Мэтт с самого начала не хотел развода. – А как же дети? – говорил он. – Им нужны мы оба. Но на меня его доводы не действовали. Я хотела свободы. Строительная фирма Мэтта существовала уже почти год, но до сих пор не приносила дохода. Я понимала, что это не его вина, но создавалось впечатление, будто каждый заработанный им цент уходит на покупку инструментов или дорогостоящий ремонт нашего древнего пикапа. Мы жили на мою зарплату официантки в кафе «У Стива». Я ужасно устала и начала замечать все самое плохое в своем муже. Вскоре мы стали непрерывно ссориться и не просили друг у друга прощения. Я наговорила Мэтту кучу всяких гадостей, хотя мы прожили вместе целых одиннадцать лет. В последний раз я ляпнула что-то особенно жестокое, и Мэтт отказался спать со мной в одной комнате. Он переселился в маленькую спальню у нас в подвале, а я собралась подать на развод. Но до Рождества оставалось полтора месяца, поэтому мы решили подождать до конца праздников, чтобы не травмировать детей. Следующие несколько недель выдались нелегкими. Мы с Мэттом редко виделись и почти не разговаривали. Дети чувствовали возникшее между нами напряжение, и вскоре мы все стали сторониться друг друга и огрызаться по поводу и без. Вся семья переживала ужасный стресс – наверное, поэтому я и свалилась с гриппом в тот день, когда свекровь должна была приехать к нам на Рождество. – Что мне делать? – простонала я с постели Мэтту. – У нас даже елки еще нет. Что, если меня уволят? Сейчас в кафе самая горячая пора! – Не переживай. Я обо всем позабочусь, – заверил меня муж. – Я позвоню Стиву и все объясню. Он поймет. – Мэтт посмотрел на меня, закутанную в одеяла, и даже сумел улыбнуться. – А ты просто спи до упора. Мне было слишком плохо, чтобы сострить или огрызнуться, поэтому я действительно заснула. Я оставалась в постели целых три дня. Тем временем приехала свекровь, которая взяла детей на себя – они вместе наряжали елку, готовили, убирались и придумывали подарок-сюрприз для нас с Мэттом. Об этом проговорилась Тара, которая однажды заглянула ко мне и прошептала: – Мы приготовили вам с папой сюрприз, но мне нельзя рассказывать. Я обещала! К вечеру Сочельника я проснулась от приятного запаха готовящейся еды и снова почувствовала себя человеком. Дети старались говорить тише, чтобы не будить меня, но до меня все равно доносились их восторженные возгласы. Я лежала в темной комнате и наслаждалась одиночеством. Пожалуй, такое чудо в наш дом могло принести только Рождество. На ужин в тот день было наше любимое жаркое в горшочках. Когда мы собрались за купленным на барахолке обеденным столом, который Мэтт недавно отреставрировал, дети объявили, что приготовили нам подарок. Они не хотели ждать утра, чтобы его вручить. Вне себя от возбуждения, они умоляли нас открыть его «прямо сейчас».