К нему приближается звук шагов. – Следовать времени – это то же самое, что следовать самому себе, знаешь ли. В то мгновение, как Кит слышит беззаботный голос этого человека, он понимает, что тот ни о чем не подозревает. Он не сидит в засаде с пистолетом на изготовку, и он не вызвал своих приятелей. Он искренне верит в то, что один из подчиненных Кадзи привез к нему попавшего в беду Цикаду. В конце коридора в дверном проеме появляется худощавый мужчина. На нем очки, но они не придают ему интеллектуального вида. У него узкое лицо с заостренным подбородком. – Да, долго ж ты добирался… А где Цикада? Ты ведь привез его, да? Все, что он делает, – это создает проблемы. Он ни разу не вышел на связь, и я понятия не имею, что происходит. И от Кадзи-сана тоже никаких вестей… – Он говорит очень быстро, идя по коридору. – Эй, какого черта, мужик, ты стоишь посреди моей квартиры в уличной обуви! А?! – Ты – Иваниси? – Кит медленно приближается. – Постой-ка, что происходит? – Иваниси делает шаг назад, потом другой. – Ты не назвал мне свое имя, даже не поздоровался… Ты когда-нибудь слышал о правилах приличия? У тебя есть манеры? Тебя этому не учили, нет? Вежливость – это ключ к жизни, которая стоит того, чтобы ее прожить. Знаешь, кто это сказал?.. В любом случае, Цикада выполнил свою работу или нет? Убрал большого парня? – Он говорит оживленно, так что капли слюны летят во все стороны, пока вдруг внезапно не замирает с открытым ртом. До него наконец постепенно доходит, что приближающийся к нему человек – это и есть тот самый «большой парень». – Это ты, – шепчет Иваниси. От ужаса и изумления его тело как будто сминается, оседая на пол. На четвереньках он пытается уползти обратно в свою комнату. Кит следует за ним. Слегка наклонившись в дверном проеме, заходит в комнату; его туфли оставляют грязные следы на чисто вымытом деревянном полу. Слева от него черный диван, прямо перед ним – стол с гладкой стальной поверхностью. Иваниси с другой стороны стола судорожно пытается нащупать выдвижной ящик. Кит молча подходит ближе. Твердо упирается в пол левой ногой, а правой наносит жестокий пинок по руке Иваниси, шарящей в ящике. Иваниси опрокидывается навзничь. Пистолет, который он уже успел схватить, со стуком падает на пол и отлетает в сторону. Не обращая внимания на пистолет, Кит подходит к сидящему на полу Иваниси, слегка наклоняется и протягивает правую руку, чтобы схватить мужчину за нижнюю челюсть. Иваниси скулит от боли, и Кит сжимает сильнее, сжимая его щеки так, будто раздавливает в руке яблоко, – пока Иваниси не умолкает. Кит с легкостью поднимает его над полом. Ноги мужчины болтаются в воздухе, слабо брыкаясь. Его зубы, должно быть, глубоко врезались в мышечную мякоть щек, потому что изо рта выливается кровь вперемешку со слюной, капает на пол, пузырится у него на губах. Как будто он засыпал в рот пригоршню клубники и одновременно разжевал все ягоды. Кит опускает руку и разжимает пальцы. Иваниси падает на пол. Прижимает ладонь к щеке, потом смотрит на нее, видит кровь на пальцах и кричит со слезами: – Что ты такое творишь, засранец?! Ничего не отвечая, Кит осматривает комнату. Он ищет что-нибудь, подходящее для повешения, но ничего не находит. Собирается пойти в ванную и поискать подходящее полотенце, но затем замечает, что на потолке нет вентиляционного клапана или трубы, на которых мужчина мог бы повеситься. Осматривает окно. Оно достаточно широкое, чтобы кто-нибудь мог в него пройти. – Так значит, это будет падение с высоты, – тихо произносит Кит, глядя сверху вниз на Иваниси, который медленно поднимается на колени. – Что тебе от меня нужно? Что я тебе сделал? – Кадзи нанял тебя. Ты пытался меня убить. – И за это ты на меня злишься? Когда получаю заказ, я просто устраиваю так, чтобы работа была выполнена. Не имеет значения, что именно это за работа. – Иваниси, кажется, забыл про их разницу в размерах и про то, насколько сокрушительно превосходство Кита в физической силе. – Как будто ты сам заслуживаешь большего уважения… Ты занимаешься тем же самым. – Тем же самым? – Ты убиваешь людей! – Ты ошибаешься. – Кит сам удивляется той твердости, с которой он поправляет Иваниси. – Люди, которые встречают меня, просто кончают жизнь самоубийством. – Так ты и есть – специалист по самоубийствам? – Лицо Иваниси застывает. – Ты слышал обо мне? – Конечно, я о тебе слышал! Так ты и есть Кит… Да уж, ты действительно большой. – А ты думал, кит будет маленьким? В это мгновение Иваниси наконец окончательно понимает, почему Кит явился в его дом и стоит перед ним, не выпуская его из комнаты. – Постой-ка, так тебе нужен я? Ты пришел сюда за мной? – Кроме тебя здесь больше никого нет. – Постой… ну правда… почему ты хочешь, чтобы я убил себя? Ты так рассержен тем, что я взял эту работу у Кадзи? – Нет. – Тогда почему? – Я рассчитываюсь со своими долгами. С одним за другим. – Что значит вся эта хрень? – Иваниси несколько раз моргает. – Так вот что случилось с Цикадой? Ты и до него добрался? Да? Кит делает шаг вперед, протягивает обе руки и кладет их Иваниси на плечи. Пристально смотрит ему в глаза и произносит низким глухим голосом: – Ты готов выпрыгнуть из окна? Глаза Иваниси широко распахиваются, зрачки слегка дрожат. Как будто они сейчас рассыплются на мелкие осколки. Радужные оболочки глаз словно растворяются в белизне глазных яблок. Морщины на лбу и вокруг рта разглаживаются. «То же самое, что и у всех», – думает Кит. Когда человек решается на самоубийство, его лицо приобретает глубоко умиротворенное выражение. Словно он уже преодолел все свои сомнения и страхи. Практически достиг просветления. Как будто он видит прекрасный сон. Как будто он наконец в гармонии с собой. «Как будто все они хотят умереть». Они могли протестовать, кричать, мочиться в штаны от страха, пытаться сбежать, могли цепляться слабеющими пальцами за петлю, сдавливающую сонную артерию, и царапать ногтями шею, – но в конечном итоге все они были счастливы закончить свои жизни. Так думал Кит. – Это прямо за твоей спиной. – Он указывает подбородком за плечо Иваниси. Тот оборачивается, в его глазах смешались опустошенность и восторг. – Твой последний взгляд на этот мир. Иваниси делает шаг к окну, словно его тянет туда невидимая сила. Кит наблюдает, уверенный в том, что ему не придется делать ничего больше. Иваниси спрыгнет. Затем на него накатывает волна головокружения. «Только не сейчас…» Он не успевает раздосадованно прищелкнуть языком, как чувствует сокрушающее давление в своей голове, будто кто-то сдавливает его мозг, превращая его в желе. Боль ослабевает. Кит несколько раз моргает. Как и ожидал, он больше не видит перед собой Иваниси. Вместо этого справа от него стоит женщина средних лет. «Ты, наверное, очень рассержен тем, что из всех возможных моментов я выбрала именно этот», – весело говорит она, и лукавое торжество отражается на полных щеках и двойном подбородке ее призрачного лица. Кит ничего не отвечает, стараясь не встречаться с ней глазами. «Все это нереально, – напоминает он себе. – Передо мной стоит Иваниси. Я не могу его видеть, но знаю, что он там». «Так ты собираешься заставить этого жалкого человечка в очках совершить самоубийство, – грубо говорит женщина, показывая на то место, где стоит Иваниси. – Ты собираешься заставить его выпрыгнуть из окна собственной квартиры – точно так же, как поступил со мной, не так ли?» Кит моргает, изо всех сил пытаясь увидеть Иваниси, но там ничего нет. Он все еще заперт в собственном видении. «Вот что я тебе скажу, – говорит женщина; ее речь похожа на непрекращающийся поток – видимо, точно так же она говорила, когда была жива. – Этот человек посмотрел в твои глаза и ведет себя так, будто он готов совершить самоубийство, но это лишь притворство». – Что? – безотчетно отвечает Кит и поворачивается, чтобы посмотреть на призрак жены политика. «Этот парень – хитрец, так что он только прикидывается, что собирается спрыгнуть. Он вводит тебя в заблуждение». Кит вновь медленно поворачивается к тому месту, где должен был находиться Иваниси. Все, что он видит, – это окно. Заходящее солнце за светло-коричневыми кружевными занавесками. Огни на зданиях разной высоты, плющ, обвивающий телеграфные столбы, рассеянные по небу гонимые ветром облака. Все это он видит вполне отчетливо, но только не Иваниси. «Стоит тебе ослабить бдительность, как он схватит пистолет и застрелит тебя. Но, может быть, это и к лучшему. В конце концов, все люди хотят умереть, не так ли? Ты – не исключение». Когда она произносит это, Кит чувствует непривычное ощущение, распространяющееся от самых подошв по всему его телу, – подобно крови, выступившей из старой раны. «Что это?» – спрашивает он себя удивленно, чувствуя, как каждый волосок на его теле поднимается дыбом. Мгновение спустя он понимает. Это страх. Его охватывает страх. Заполняет все его существо. Он открывает глаза, вглядываясь в пустоту комнаты. Иваниси нигде нет. «Где же реальный мир?» Его взгляд мечется по сторонам в поисках реальности. Звонит телефон. Пронзительный электронный рингтон. Пока длится первый гудок, его тело пребывает в оцепенении. На втором гудке державшая его сила как будто отпускает его голову, и Кит обретает способность поворачивать шею. Он яростно трясет головой и несколько раз моргает. Комната обретает ясность. Болтливая домохозяйка исчезла, и вместо нее вновь появляется Иваниси. Раньше он стоял прямо перед Китом, глядя в окно, но в какой-то момент переместился вправо – и сейчас стоит на четвереньках, что-то лихорадочно пытаясь нащупать. Там на полу, прямо возле вытянутых пальцев Иваниси, лежит пистолет. Кит тоже бросается к нему. За его спиной мобильный телефон на столе продолжает звонить – монотонно, назойливо. Кит сгибает правую ногу и пинает Иваниси в лицо. Тот переворачивается и падает на пластиковую мусорную корзину. По полу разлетаются обрывки бумаги и упаковки из-под рамена быстрого приготовления. Кит поднимает пистолет. – Не двигайся. Телефон, судя по всему, не собирается прекращать звонить. – Ты просто открылся, дурачок.