Первый вопрос, конечно, касался моего паспорта. Я сказала, что потеряла паспорт. Порывалась прямо в тот же момент написать заявление. Но следователь махнул рукой. Как они, однако, здесь легкомысленно относятся к удостоверениям личности государственного образца! В сумке оказались права. Меня идентифицировали по ним. – В качестве кого допрашиваете мою доверительницу? – спросила Наташа. – В качестве свидетеля, – ответил следователь и многозначительно уточнил: – пока. Итак, Ольга Алексеевна, вам знаком Тимофей Арнольдович Поднебесный? – Нет. – Тогда каким образом вы оказались такого-то числа… текущего года в его квартире? Я посмотрела на Наташу. Она кивнула. – Являясь помощником адвоката, обходила квартиры, на которые покушается мошенник Красавин. Между прочим, на него заведено уголовное дело. А гражданина Красавина все еще не вызвали на допрос. В отличие от меня, ни в чем не повинной! – не преминула добавить я. Мы с Наташей сидели рядом, и она довольно больно двинула меня локтем в бок. Из чего я сделала вывод, что говорю что-то не то. А что? Это чистая правда! Я же только что подписалась: говорить правду и только правду! Я и говорю. Я подробно изложила все нюансы своего визита в квартиру Тимофея. – Вы звонили Тимофею Арнольдовичу Поднебесному? – Да. – С какой целью? – Все с той же. Предупредить его, что на его квартиру покушаются! – Вы связывались с клубом «Барокко», в котором работал Тимофей Поднебесный? – Да. – С какой целью? – Тимофей не подходил к телефону. Я подумала: может быть, у него сменился номер? Может быть, в клубе знают, как с ним связаться. – Вы попросили прислать вам фото Тимофея Поднебесного. С какой целью? Я посмотрела на Наташу. С какой целью? Мне не хотелось впутывать сюда оперуполномоченного Костю. Что я скажу? Что просила своего знакомого выяснить, не убили ли Поднебесного? Не скажу я этого. – Не знаю, – сказала я. Следователь хмыкнул: – То есть вы отказываетесь называть причину? – Ничего я не отказываюсь! Попросила – и все. На всякий случай. – На какой случай? – Всякий. Что-то мне это все перестало нравиться. И Наташа сидела какая-то напряженная. – Сегодня вы позвонили по телефону Леонида Александровича Барабаша. С какой целью? – Я хотела узнать, нет ли сведений об Ирине Осокиной. Леонид – сотрудник ее агентства. Был. – Вы предполагали, что Барабаш имеет сведения о местонахождении Ирины Осокиной? – Предполагала. – Откуда у Барабаша могли быть сведения о местонахождении Ирины Осокиной? – Не знаю. Ну, просто позвонила поговорить. Вдруг что-то выяснилось? – Как давно вы знакомы с Леонидом Барабашом? – Недавно. Не помню. – Вы его хорошо знали? – Нет. Несколько раз видела. – Почему вы позвонили именно ему? – Не знаю. – Что вам известно о похищении гражданки Осокиной? – Ничего. – Как давно вы с ней знакомы? – Сто лет. – Понятно, – сказал следователь, не глядя на меня, – подпишите, пожалуйста, протокол. – Уже?! – обрадовалась я и подписала. – А теперь – подождите меня здесь минутку. Надо уладить кое-какие формальности. Следователь вышел. – Ну, как? – спросила я Наташу. Она была мрачна. – Что-то не так? – Посмотрим. Следователь вернулся небыстро. Протянул Наташе бумагу. Наташа прочла и насупилась. – Это постановление о привлечении вас, Ольга Алексеевна, в качестве подозреваемой. Ознакомьтесь. – В чем подозреваемой? – В убийстве Поднебесного Тимофея Арнольдовича. – Что?! Остальное было, как во сне. Я вообще перестала соображать. Я в спокойной-то обстановке – что греха таить? – туго соображаю. А тут вообще растерялась. Меня обвиняют в убийстве! Как это уложить в голове? Следователь заполнял протокол. Я отвечала на те же вопросы: – Вы связывались с клубом, в котором работал гражданин Поднебесный. С какой целью? – Вы попросили прислать вам фото Тимофея Поднебесного. С какой целью? – Где вы были сегодня с ноля часов до пяти часов утра? – Дома. – Кто может это подтвердить? – Муж. Ой, нет, не муж. Мужа дома не было. Я отвечала и понимала, как неубедительно звучат мои ответы. Да я сама себя уже подозревала! Закралась предательская мысль: рассказать всю правду про то, зачем мне нужна была фотография Тимофея, про Костю. Но я тут же ее отринула. Я не могу подводить Костю. В конце концов, я не убивала! Вообще никого, а не только Тимофея Поднебесного. А Костя мне еще пригодится. И вообще, неизвестно, какие неприятности ждут Костю, если выяснится, что он делится оперативной – возможно секретной! – информацией с посторонними. То есть я-то не посторонняя Косте. Но никто об этом не знает. Нет, я не выдам никого. Разберутся, в конце концов. Есть же правосудие на свете! Обвинение в убийстве – очень серьезное обвинение. Его еще надо доказать! – И что же, вы считаете, что я задушила Тимофея Поднебесного? Вот этими вот руками? – сказала я, продемонстрировав свои верхние конечности. – Откуда вы знаете, что Поднебесного задушили? – следователь поднял на меня тяжелый взгляд. Так тяжело на меня давненько никто не смотрел. И вообще – не припомню: смотрел ли кто-нибудь когда-нибудь так тяжело. Наташа тоже посмотрела на меня. И тоже как-то мрачно.