После вчерашней аварии больше всего мне не хотелось идти к следователю. Я бы, конечно, предпочла пообщаться сначала с Костей, предположим. Или с Василием. Пожаловаться на жизнь и испросить совета. Но Костя был занят утром, а Василий – вне доступа. И я решила не отступать от плана – несмотря на аварию. Удивительно, еще вчера утром я горела желанием посмотреть в бесстыжие, возможно коррупционные глаза следователя, который до сих пор не вызвал на допрос Красавина. А сегодня все фибры моей души желали уклонения от этого. Хотелось обнять Мотьку, Одю, укрыться теплым пушистым пледом, смотреть какой-нибудь душещипательный сериал и никуда не ходить. А тем более не бороться с мафией. Как хорошо сейчас улечься, потупить перед телевизором, поглазеть на что-нибудь безмозглое. Вздремнуть. Я в последнее время на фоне стрессов пристрастилась засыпать под тв или ютюб. Включаю что-нибудь, звук приглушаю и засыпаю. Просыпаюсь часа через три, а там все идет какое-то действие, идет, и я опять засыпаю. И без всяких снотворных. Главное – не думать. В думках кроется бессонница. Как начнешь перебирать свои проблемы… А так – отвлекаешься на чужую, неважную жизнь и забываешься… Очень не хотелось никуда идти. Но я пошла! Напрягая всю свою гражданскую совесть. Уже на входе в здание меня поймал телефонный звонок – сенс Владимир. – Ну? Какова моя сила? Ты поняла, наконец! Мы могли в лепешку разбиться, мы могли в речку свалиться! Но мы взмыли над обстоятельствами! Я не стала возражать. Ни один творческий человек не может состояться без глобальной, всепоглощающей уверенности в себе. А Владимир был, несомненно, творческой личностью. Я даже не стала напоминать победителю «Битвы экстрасенсов» про его уклонения от выполнения гражданского долга! Хотя это и было для меня актуально! Мысленно я похвалила себя за свое великодушие. И только прошептала в трубку, уже проходя мимо коробочки, которая должна была определить, нет ли у меня оружия, взрывчатых и запрещенных веществ: – Иду на очень важную встречу! Надеюсь на твою помощь. Энергетическую. Я представила, как сосредотачивается сенс, выпучив глаза и напрягая шею, – и расхохоталась. После чего мою сумку страж порядка осмотрел особенно тщательно. Изъял две зажигалки. Да. Полиция – явно не то место, где можно позволить себе чудить, особенно хохотать – это может вылиться в очень серьезные неприятности. В дежурной части зарегистрировала свое заявление. Позвонила по внутреннему телефону следователю Гаврюшину Игорю Сергеевичу. Поднялась. Следователь Гаврюшин Игорь Сергеевич сидел за столом, погрузившись в чтение бумаг. Когда я вошла – поднял на меня настороженный взгляд. Игорь Сергеевич был румян и молод. Абсолютно ничто не изобличало в нем коррупционера. Впрочем, я толком и не знаю, как они все выглядят, – не изучала вопрос глобально. Видела их только по телевизору, когда они уже разоблачены и пойманы. И тоже, надо сказать, особо ничем от обычных людей не отличаются. Разве что сосредоточенностью, свойственной, вероятно, людям во время тяжелых невзгод. – Добрый день! – провозгласила я. – Заявление принесла по поводу мошенничества, совершенного в отношении меня гражданином Красавиным О.Н. – Это не ко мне, – обрадовался следователь Гаврюшин. – Почему это не к вам? – оторопела я. – Вы же ведете его дело. – Да? – погрустнел следователь. – Вы хотите приобщить? – Очень хочу! Игорь Сергеевич внимательно на меня посмотрел. Очень внимательно. Можно даже сказать, изучающе. Когда на меня так смотрят, я всегда перебираю все свои несовершенства, которые, несомненно, присутствуют. И, возможно, бросаются в глаза окружающим! И нельзя утверждать, что мои несовершенства вселяют в меня твердую уверенность в моих силах. Но тут я вспомнила про сенса Владимира, который в этот момент колдует над моей энергетической мощью, расправила плечи, уселась, наконец, всем своим видом демонстрируя свою непоколебимость. В смысле – свою решительность. Следователь Гаврюшин тяжело вздохнул и стал читать мое заявление. – Вы – юрист? – спросил, дочитав. – Нет. Я – переводчик. – А, – заулыбался розовощекий, – так вы тогда не понимаете, что все это не имеет никакой судебной перспективы. – Не надо ля-ля, – сказала я, вернее не я. Это «ля-ля» – вообще не из моего лексикона, не иначе оно было результатом чародейственных манипуляций волшебника Владимира. Игорь Сергеевич снова внимательно на меня посмотрел. Но теперь уже я стала изучать его несовершенства. Закралась мысль, что следователь Гаврюшин просто не хочет расширять свой фронт работ. В принципе, вполне естественное человеческое желание. – На меня вчера было совершено покушение, – сказала я. – Это – не ко мне, – испугался следователь Гаврюшин. – Конечно, не к вам, – сказала я миролюбиво, – однако вы должны понимать всю серьезность ситуации. Вы в курсе, что одного из тех, на квартиру которых покушался Красавин, – убили? – От него нет заявления, – мгновенно среагировал Гаврюшин. – Естественно, что нет. Его убили, повторяю. – Не доказано, что это как-то связано между собой, – все еще пытался увильнуть следователь. – Так доказывайте! – Кто? Я? Наши глаза встретились. В глазах Игоря Сергеевича по-прежнему сквозила надежда. Но я безжалостно ее разрушила: – Вы обязаны приобщить мое заявление к делу! Согласно статье, – я запнулась – какой? Какой статье? Но нашлась: – Сами знаете, какой! Помолчали. Потом еще раз помолчали. – А один потерпевший от мошенника Красавина вообще замерз на даче – при невыясненных обстоятельствах, – сказала я. Следователь три раза выдохнул и сладко потянулся – так, что хрустнули затекшие на бумажной тяжелой работе косточки. – Вот это точно не ко мне. Это вообще – область. – Непознанного, – поддакнула я. И обвела взглядом кабинет и стеллажи с папками. – Это не секретные документы. Секретные я храню в сейфе, – почему-то отчитался Игорь Сергеевич. На его форменном пиджаке виднелись ворсинки шерсти. – У вас собака? Или кошка? – попыталась я воззвать к человеческому в страже порядка. Но безрезультатно. Помолчали. – Хорошо, – кивнул следователь Гаврюшин, вероятно подумав, что внешность бывает обманчива и не так-то легко отправить восвояси тетку, пусть даже и с такой добродушно-робкой внешностью, – хорошо. – Красавин действует не в одиночку! – оповестила я Гаврюшина. – У него есть сообщники. И они выявлены! – Кем? Мной?! – поразился следователь. – Нет. Мной! Один из них коуч. – Коуч? – переспросил следователь. – Тот, кто вселяет уверенность и мотивирует. За деньги, – пояснила я. – Это не запрещено законом, – тут же нашелся Гаврюшин. – Конечно, не запрещено. Но вы можете изловить сообщника злодея. Он не скрывается! Читает публичные лекции. Следователь молчал. – Организованная группа! Это отягчающие обстоятельства! – продолжала я запугивать Гаврюшина. – Согласно статье… Сами знаете, какой! Права потерпевших! И они есть! Я имею право потребовать очную ставку с гражданином Красавиным. – Ой, ну зачем вам это нужно? – Игорь Сергеевич встал из-за стола, обнаружив почти двухметровый рост, и нервно заходил по кабинету. – Это очень муторная и бесполезная работа. Требующая много усилий и времени. И потом, где я вам его возьму, Красавина этого? Где я его выловлю? У него нет постоянного места жительства. А в Москве знаете, какое население? Совершенно перенаселенный город. Плюс еще ежедневно приезжающие… – Игорь Сергеевич, закон есть закон. Еще не хватало, чтобы вы его нарушали! Вы, человек, призванный самой судьбой, – я воздела руку к потолку и многозначительно закатила глаза, – быть на страже правопорядка! Следователь Гаврюшин тоже посмотрел на потолок тоскливым взглядом. Тем не менее, бегать по кабинету перестал, воцарился в своем кресле, над которым висел портрет Президента, и впал в глубокое раздумье. Я не спешила его прерывать. В конце концов, пусть человек подумает, взвесит все статьи уголовного кодекса, которые ему корячатся за неисполнение служебных обязанностей… – Покушение, говорите, на вас было? – Да, – гордо сказала я, – но мы вместе победим коррупцию и наплевательское отношение к человеческим судьбам! – Кто? Я? – Мы вместе, – успокоила я следователя, – я вам помогу. Я даже знаю, где можно захватить мошенника Красавина. Я вам несколько таких мест могу назвать! Но вот непосредственно завтра Красавин будет присутствовать на суде. Между прочим, совершать очередные мошеннические действия! Там-то мы его и возьмем! В здании суда он вряд ли окажет ожесточенное сопротивление – там полно охраны. И я победно посмотрела на следователя. Я, можно сказать, на блюдечке мошенника ему преподношу. – А, ну это, – вяло отреагировал румяный Игорь Сергеевич. – Но нам с вами нужно же провести с Красавиным очную ставку! Нужно? Нужно! Допросить его по фактам, изложенным в многочисленных заявлениях… – Заявлений всего два, – быстро нашелся следователь. – А сколько нужно? Вы скажите… – Нет-нет, достаточно и двух. – Вот видите, как все хорошо складывается… Расстались мы с Игорем Сергеевичем, только что не чмокая друг друга в щечку – очень тепло и мило расстались. Договорились быть на связи.