– На карту сбербанка переводила. Да что вы меня пытаете? У вас нет никаких прав! – окончательно пришла в себя девица. Я решила помириться. Я вообще-то человек очень мирный и душевный. Мне претят всякие ссоры и напряженки. И только непреодолимой силы обстоятельства заставляют меня в них участвовать! – Хорошо, – сказала я мягко, – давайте телефон Инги Петровны. И улыбнулась. А улыбка у меня хорошая. Располагающая. Чуть глуповатая, поэтому люди всегда расслабляются. Людмила продиктовала мне телефон Инги Петровны. Однако все же с подозрением смотрела на меня. Я не нашла ничего лучшего, чем спросить на прощание: – У вас есть телефон брата Инги Петровны? – Нет, – пролепетала квартиросъемщица, – но с ним всегда можно связаться через Ингу Петровну. Я посмотрела на Людмилу. Взгляд мой должен был обозначать крайнюю степень негодования. Уж – не знаю – получилось ли? Добралась до машины и сразу набрала телефон Ярцевой. По вотсапу. Если человек за границей, а с ним нужно поговорить, лучше не бомбить его телефон. – Инга Петровна? Вам удобно сейчас говорить? Я – помощник адвоката Ольга Звонарева, – мне почему-то понравилась эта версия меня. То есть моего вмешательства в ситуацию. Она, версия, была уместна в данном случае. – Нашей адвокатской коллегии стало известно, что на вашу недвижимость, находящуюся по адресу… покушается злоумышленник. Вам необходимо либо явиться в суд, либо прислать свои письменные возражения. Пошлите мне свою почту – я отправляю вам примерный текст. Или вы вернетесь в Москву к двадцать пятому ноября? В трубке послышались рыдания. Нешуточные. Такие полновесные, горькие рыдания. С соплями. Я помолчала. В полном недоумении. – Да вы не волнуйтесь так, Инга Петровна. Все же еще не так все плохо. Мы занимается этим делом. Если вы напишете о своих возражениях, напишете заявление в полицию о том, что мошенник Красавин пытался обманным путем завладеть вашей недвижимостью, – все будет хорошо. Вы когда вернетесь? – Я вернусь! – сквозь слезы проговорила Инга Петровна. – Я вынуждена вернуться! И снова впала в рыдания. Но сквозь них я все же различила отдельные слова. И даже смогла связать их в предложения. Они повествовали (с явным уклоном в восклицание) о нелегкой судьбе женщины средних лет, которую бросил мужчина. Я, конечно, привыкла к тому, что располагаю людей к себе. Потому что у меня вид добродушный. Я произвожу на людей впечатление наивной и незлобивой женщины, душевной. Каковой, впрочем, я и явлюсь. Мне часто изливают душу совершенно незнакомые люди. Но вот так, чтобы по телефону, даже не заглянув в мои пронзительные круглые глаза, исполненные сочувствием, – это впервые. Впрочем, когда человек долго находится на чужбине… Совершенно непонятно, зачем мне нужны были все эти сведения о чужой жизни, но не прерывать же человека, который хочет выговориться. Женщину, к тому же! И я узнала, что Инга уехала в Америку в конце 90-х. Через какую-то фирму завербовалась горничной работать. Инга по профессии – логопед, но работы в России не было, а тут Америка и работа. Когда Инга первый раз увидела своего работодателя, подумала: «У меня не будет проблем». Как потом признался Роберт (работодатель), он подумал, взглянув на Ингу: «Это – моя проблема». Жена Роберта, толстая, дебелая, истеричная американка, конечно, невзлюбила Ингу. Но Инге было наплевать. Она, конечно, не влюбилась ни фига в этого Роберта, но все же он был Ингиным шансом. И Инга старалась. Любить Роберта. За 20 лет Инга и Роберт объездили полмира. Роберт купил Инге квартиру в Нью-Йорке и мерседес. Правда, на имя своего сына. – И я была такая дура, такая дура, что верила. Верила этому старому удаку, что это потому, что ипотека на сына оформлена, что у него скидки какие-то… Идиотка! Я даже ухитрилась гринкарту не получить! У-у-у-у… – Так когда вы вернетесь? – радостно спросила я. И тут же осеклась: можно ли быть такой жестокосердной? У человека – горе. Тем более, у женщины. – Инга, у вас брат есть? – Нет, – удивилась не ставшая американкой, – почему вы спрашиваете? – Когда вы вернетесь? Впрочем, это было уже неважно. Я все выяснила и обо всем уведомила и предупредила. Представление меня самой как помощника адвоката навело меня на мысль. Ирина мне сразу скинула координаты своей адвокатессы – на всякий случай. Я решила, что пришло время с ней познакомиться. Адвокат Наталья Замятина была ровно такой, какой я хотела всегда быть. Но не смогла. Деловой, решительной, жесткой, но склонной к сочувствию, сразу видящей корень проблемы. К тому же Наталья была красавицей. Настоящей. Такая Симона Синьоре в расцвете лет. А не какая-нибудь смазливость с накаченными губами. Я рассказала Наталье, что по просьбе Ирины Осокиной объезжаю ответчиков, к которым предъявил иск злодей Красавин. Наталья покачала головой. – Вы справитесь? Одно дело детективное агентство – другое дело частное лицо. – Думаю, справлюсь, – сказала я неуверенно. Наталья предупредила о необходимой в данном случае осторожности. – И хорошо бы они тоже написали заявление в полицию. Чем больше потерпевших – тем лучше. А то они там не мычат не телятся. Если будет много потерпевших – это их хоть немножко мобилизует. И осторожно, осторожно, осторожно… – Закопята живет где-то на даче… Как его найти? – Если дача зарегистрирована на Закопяту – легко. И Наталья ее нашла в реестре – в Раменском районе Подмосковья. – Завтра съезжу, – пообещала я. – Осторожно! Красавин наверняка не один действует. У меня уже было одно такое дело несколько лет назад. Умер дедушка семидесяти семи лет, дочь стала в наследство вступать, и тут выяснилось, что дедушка за два месяца до смерти женился. Причем в Дагестане почему-то. То есть понятно, почему. В Дагестанском ауле легче брачными бумажками разжиться. «Жена» дагестанская тут же тоже стала на наследство претендовать – а там тоже квартира дорогостоящая. Еле отбились. – Вот это изобретательность! – Мошенники – высшая каста преступного мира. Не гоп-стоп какой-нибудь. А с квартирами им сейчас легко мошенничать – регистрируют передачу собственности без нотариуса, в электронном виде. Вообще раздолье для всевозможных злоупотреблений. Поэтому еще раз говорю: осторожно! – Где бы мне разжиться каким-нибудь удостоверением? – сделала я логичный вывод из предостережения. – Солидным? Например, помощника адвоката? Наталья тут же достала корочки из ящика письменного стола. – Подруге приготовила подарить. Я их своим подругам дарю. Хорошо, что не заполнила. Как ваше отчество? Оказывается, такие корочки продаются на каждом шагу. Ну, почти на каждом. Есть еще и «Любимый мужчина», «ФСБ», «ГИБДД», «Лучшая теща» и т. д. На все случаи жизни. Я попросила у Натальи предыдущее дело Красавина, когда он был еще Синицыным. Он еще и фамилию сменил! Ну, жук! А почему на Красавина? Почему не Трубецкой? Оно, дело, было аккуратно скопировано у адвоката. Все же Наталья проделала огромную работу по защите своего клиента! Когда я села в машину – смутное ощущение чужого присутствия посетило меня. Пачка сигарет валялась почему-то на заднем сидении, бардачок был приоткрыт, мой дежурный зонтик явно поменял свое место дислокации и лежал теперь почему-то без чехла… В машине явно кто-то побывал. Что-то искал… Причем впопыхах и даже не желая замаскировать обыск. Быстренько, однако, они реагируют. Мафия все-таки. У нее, как известно, длинные руки. Но не могу сказать, что такая оперативность меня сильно обрадовала. Но мне вообще было не до радости. Я позвонила Ирине. – Мою машину обыскивали, – приглушенным голосом сказала я, – возможно, поставили жучок и маячок. Ирка хмыкнула: – Надеюсь, ты сейчас мне не из машины звонишь? Я не стала признаваться в своей оплошности, а просто покинула опасный объект. – Так-то лучше, – сказала Ирка, – слышу шум улицы. – Что мне теперь делать? – Передвигаться без машины. Сама не можешь догадаться? – Может быть, мне натравить на мою машину Кику? Он же все же специалист по подслушивающим устройствам. – Ни в коем случае, – категорично сказала Ирка, – это вызовет массу подозрений. Расспросы усилятся. Тебе это надо? – Нет, – честно сказала я. – Тем более жучка там может и не быть. Тогда вообще выйдет глупо. Я вынужденно согласилась. – Все идет по плану! – радостно сообщила мне подруга. – Теперь ты у них на крючке. Это нам на руку! Мы может втюхивать им дезинформацию!