– За 2001 год. В её голосе прозвучало явное облегчение. – На прошлой неделе ко мне приходил студент с исторического за отчётом о погоде во время ключевой битвы Войны 1812 года. Пришлось объяснить бедолаге, что архивы канадского Министерства окружающей среды ведутся не настолько давно. – Она уселась перед компьютером и начала быстро печатать двумя шишковатыми пальцами. – Место? – Калгари. – Аэропорт или центр? – Думаю, центр. – Дата? – Первое января, после полуночи, где-то два часа ночи. Она с минуту работала молча. Над столом висела политическая карикатура с тремя растерянными стариками в мешковатых штанах для гольфа на островке нескольких футов в диаметре посреди бескрайнего моря. Подпись: «Отрицатели глобального потепления на пенсии во Флориде». – Готово, – сказала она, разворачивая монитор ко мне. На экране было так много данных – метеорологи, по-видимому, измеряют целую кучу того, что обычным людям не нужно, – что мне понадобилось какое-то время, чтобы разобраться. Но в конце концов я нашёл, что искал: «Снегопад». – Вот это странно, – сказал я, тыча пальцем в экран. – Вы уверены, что это та самая дата? Она показала мне на экране дату; время также было правильное. – Вы можете показать мне предыдущий час и последующий? Она кивнула. В отчёте за час ночи тоже стояло «Снегопад». В три часа ночи – «Обильный снегопад». – Но небо было кристально чистое, – сказал я. – Я ведь помню. – Я на своём веку видела много удивительных погодных явлений, – мягко сказала Салли. – Торнадо, тройное солнце, град размером с грейпфрут. Но я никогда не видела, чтобы снег падал с безоблачного неба. Вы уверены, что правильно помните дату? – Да. – И год тоже? Я только в феврале отучилась писать «2019». – Да, – сказал я, – насчёт даты я уверен. – Я так ясно помнил звёзды в ту ночь, Орион низко над горизонтом на юго-западе. Я знал звёздное небо буквально как свою ладонь; зимой Орион виден в Калгари именно в это время ночи. По крайней мере когда небо ясное. Мне пришлось ухватиться за край Саллиного стола, чтобы не упасть. 9 Двадцать лет назад Менно Уоркентин был дружен с Домиником Адлером, уроженцем Торонто, который возглавлял в университете кафедру аудиологии имени Бев Геддес. Они играли в ракетбол раз в неделю; Доминик, несомненно, играл лучше. – Равновесие, мальчик мой! – восклицал он, беря отскок, ошеломивший Менно. – А всё равновесие во внутреннем ухе! Менно недавно купил ракетку из углеродного волокна в напрасной надежде, что качественный инвентарь компенсирует его недостаток координации. Он подал, и жилистый Доминик с силой вернул мяч. Менно предсказуемо промазал. Идя за мячом, он сказал: – Я сегодня проходил мимо твоей лаборатории. Видел, как тебе привезли целую тележку нового оборудования. – Он рассеянно бросил мяч в направлении Доминика. Доминик подал, и Менно удалось вернуть мяч трижды, прежде чем промахнуться. Когда Менно вновь отправился за мячом, Доминик сказал: – Да, мы получили большой исследовательский грант. – От кого? Доминик опустил ракетку и жестом подозвал Менно поближе. – От МО. В спорте Менно, может быть, и не блистал, но в играх на знание всякой всячины типа «Своей игры» был просто богом. – В Канаде это называется МНО. Министерство Национальной Обороны. – Да, это так, – согласился Доминик. – Но я говорю не про канадское министерство. Я говорю про американское – про Пентагон. – Ка-чинг[26], – сказал Менно. Доминик улыбнулся. – Он был государственным казначеем при династии Мин? – Ха-ха. И чего хотят американцы? – Жизни, свободы и стремления к счастью, – ответил Доминик. – Но с этим у них пока не выходит, так что они решили ограничиться боевой аудиосистемой, которая позволит солдатам слышать, невзирая на взрывы и миномётный огонь. Мой отдел собирается её для них разработать. – А ты не можешь сделать то же самое, что делают те новомодные звукоподавляющие наушники? – Да, конечно, – сказал Доминик, – это самая лёгкая часть. Трудная – это микрофон. Последнее, что нужно солдату, – это орать в микрофон, пытаясь перекричать взрывы. Неприятель может услышать. – «Неприятель», – усмехнулся Менно. – Ну да, с кем поведёшься… – Доминик подбросил мяч в воздух и послал его ракеткой в стену, испещрённую следами прошлых ударов. – И как продвигается проект? – спросил Менно, отбив мяч. Доминик даже не попытался перехватить; просто позволил мячу пронестись мимо. – Да никак. Практически невозможно расслышать шёпот, когда вокруг рвутся бомбы. Менно взглянул на висящие за защитной решёткой стрелочные часы. Их время почти закончилось. – Ну, это неправильный подход к проблеме. Доминик подобрал мяч и двинулся к двери в боковой стене. – Что ты имеешь в виду? – Проблема в том, что ты пытаешься уловить звук. Не нужно этого делать. – Нам нужно слышать, что они говорят. – Вовсе нет, – возразил Менно. – Вместо этого перехвати фонемы в момент, когда они формируются в мозгу. Распознай их специальным сканером. Таким образом, говорящему вообще не потребуется что-либо говорить – стало быть, нечего подслушивать. Он просто имитирует слова. Произносит он их или нет – для участка мозга, где это происходит, никакой разницы; они всё равно должны следовать в нужном порядке. Вытащи их оттуда, а потом на принимающей стороне синтезатор голоса снова превратит их в звуки. Брови Доминика поднялись до самых залысин. – И это будет работать? Менно улыбнулся. – Кто ж знает? На самом деле само существование такого участка мозга – чистое предположение. Но когда я говорю тебе телефонный номер и ты пытаешься не забыть его до тех пор, пока не запишешь, ты повторяешь и повторяешь его в голове, верно? Где-то есть буфер, содержащий данные, которые ты повторяешь. Просканируй этот буфер и достань оттуда звуки, которые не были произнесены вслух. – Менно улыбнулся. – По крайней мере должна получиться неплохая статья. – Только опубликовать её будет нельзя. Все работы ведутся под соглашением о неразглашении. – Ха. А насколько большой грант? – Двести пятьдесят тысяч долларов. Американских. Хочешь поучаствовать? Менно больше привык к грантам Канадского совета по социальным наукам и гуманитарным исследованиям, которые ограничивались пятью цифрами, а то и четырьмя. Но Министерство обороны! Менно был меннонитом[27]. Идея работы на армию была ему отвратительна, и если его собратья по церкви узнают, то последствия будут весьма тяжёлыми. Однако публикаций не будет, и в самом деле это ведь не разработка оружия, нет же. Просто интересное психологическое исследование – с гигантским бюджетом. – О’кей, – ответил наконец Менно. – Я в игре. * * * – Не понимаю, – сказал Доминик несколько месяцев спустя. – Всё работало отлично с первыми двумя подопытными. Почему не работает с этим парнем?