Оставить чувства. Сосредоточиться на рассудке. Оценить риски. Ее операция здесь может решить вопрос успеха всего восстания. Следует ли ей вести себя так, будто ее контакт здесь – ее жена? Как ей иметь дело с офицером, не лишенным недостатков, инструментом, надежность которого ей неизвестна? У нее всего три варианта: использовать офицера, заменить офицера, обойти его. Сосредоточиться на рассудке. Оценить риски. Оставить чувства. Вести себя, как должен вести себя руководитель операции. Архона снова сонный, не отдохнувший. Не имеет значения. Иеканджика слегка пнула его, и он застонал. – Вставайте, – тихо сказала она. – Сегодня даже святым придется поработать. Поежившись, Архона сел. Наверняка ИИ услышал ее и уже занялся взломом систем, который было необходимо произвести. Иеканджика и Архона оделись потеплее, взяли пайки, чтобы поесть сейчас, и еще – чтобы положить в системы питания скафандров. Вскоре они уже вышли на поверхность Ньянги и пошли к столам и хранилищам инструмента, освещенные тусклым светом неподвижного коричневого карлика в небе. Иеканджика включила приватную связь по лазерному каналу. – Вы что-нибудь слышали от Рудо? – спросил Архона. – Что выяснил ваш ИИ? – Я не чей-то ИИ! – раздраженно сказал Святой Матфей. – Что вы узнали? – спросила Иеканджика. Взяв ломы и звуковые зонды, они подошли к неровному краю зоны, где велось бурение. По сравнению с пологими волнами медленно испарявшегося льда это место, усеянное острыми осколками, походило на рану. – Я не смог проникнуть в записи переговоров Рудо с помощью паролей, которые вы мне дали, – ответил ИИ. – Разве генерал-лейтенант дала тебе не все пароли? – спросил Архона. – Все, – сказала Иеканджика. – У капитана Рудо дополнительные уровни засекречивания, такие же, какие я видел в других областях сети. – У всех есть право вето на доступ к своим аккаунтам? – спросил Архона. – Это время, когда все всех подозревали, – сказала Иеканджика. Присела, глядя внутрь узкого канала во льду с идеально гладкими стенками. Свет от фонаря на запястье терялся в темноте. – Время укрепленных лагерей, если точнее обозначить архитектуру, – сказал ИИ. – Здесь должно быть много систем, не включенных в общую сеть. Та, в которой я работал, слишком мала с точки зрения функциональности для базы такого размера. – Значит, ты не проник внутрь, – сказал Архона. – Конечно же, проник, – ответил ИИ. – Но не с теми паролями, которые вы мне дали. Даже квантовые технологии кодирования этой эпохи можно взломать, имея в руках инструменты из будущего. Иеканджика подавила вспышку гнева. Значит, этот ИИ легко смог обойти их системы безопасности. Пусть Архона ее перехитрил, пусть он украл у них врата времени, то, на что она имела право с рождения, но ей, наверное, придется еще немного потерпеть этот безумный ИИ. Она не может вернуть все долги. Пока что. Терпение. – Она ищет нам буровое оборудование? – спросила Иеканджика. – Она в процессе согласования приказов, – ответил ИИ. – Почти закончила. Получила соответствующие подписи, но, насколько я понимаю, так, чтобы ее начальство об этом не узнало. И это хорошо, правильно? – Сколько еще? – спросила Иеканджика. – Сегодня должно быть готово. – Тебя не заметили? – спросила Иеканджика. – Эти системы – нет, – с оттенком усмешки ответил ИИ. Иеканджика почувствовала облегчение. За операцию. За свою жену. – Но есть две другие проблемы, – сказал ИИ. – Какие? – Этой ночью Служба военной безопасности обнаружила незаконно установленный передатчик на северной линии связи, – ответил ИИ. У Иеканджики закололо в животе. – Это оборудование самой Службы, установленное, чтобы перехватывать сигналы из отдела биологического оружия, отправляемые флоту. – Генерал-майор Такатафаре шпионит за бригадиром Иеканджикой, – сказала она. Она же могла остановить слежку. – Это создаст проблемы. – Все куда хуже, – сказал ИИ. – Команда техников арестована, и лейтенант Набвире вместе с ними. – Такатафаре пытается все прикрыть, сделать вид, что она тут ни при чем, – сказала Иеканджика. – Нет, – сказал ИИ. – Коды доступа и используемое оборудование не идентичны тем, какими пользовались подразделения военной безопасности, подчиняющиеся генерал-майору Такатафаре. Кто-то пытался подставить Такатафаре и попался. – Есть кто-либо, кроме вашей матери, кому было бы выгодно, чтобы Такатафаре поймали на шпионских делах? – спросил Архона. Иеканджика сжала губы. У нее вчера был шанс убить лейтенанта Набвире. Убийство младшего офицера создало бы меньший беспорядок, чем все это. На допросе лейтенант признается, что не один месяц работал в Службе военной безопасности в интересах фракции бригадира Иеканджики. Все укажет на ее мать. – Рудо хотела, чтобы я убила Набвире в конце вахты, – принялась рассуждать она вслух. – Вероятно, чтобы привлечь внимание к тому, что он установил «жучок» на кабель связи. Но военная безопасность сработала лучше, чем она думала. Они сами нашли передатчик. – Двойная игра, – сказал Архона. – Это придумала Такатафаре или кто-то еще, по ее указанию. – Зачем? – спросил ИИ. В этот момент Иеканджика поняла, что, несмотря на грубый и иногда назойливый стиль общения, Святой Матфей исключительно наивен. Архона все сразу же понял, как и она, насмотревшись на политиков Бахвези. – Чтобы дестабилизировать Экспедиционный Отряд, – сказала Иеканджика. – Чтобы заставить даже лояльных матросов и офицеров выбрать сторону, особенно учитывая тот факт, что все выглядит, будто бригадир Иеканджика хочет подставить Такатафаре. Ни Архона, ни ИИ ничего не ответили на эту мрачную тираду. – Что за вторая проблема? – спросила Иеканджика. – Я обнаружил в виртуальном пространстве капитана Рудо то, чего там быть не должно, – ответил ИИ. – Что ты хочешь сказать? – требовательно спросила Иеканджика. – За зоной персональной защиты капитана Рудо есть еще одна зона, тайная, с совместным доступом. Похоже, что там она и еще по крайней мере три человека обсуждают нечто незаконное. Все это закодировано. – И на что это похоже? – спросила Иеканджика. – Полагаю, ты взломал этот код? – Да. – Ну и? – Она и трое других сговорились убить бригадира Иеканджику. Полковник как будто сдулась. Ее мать умерла в прошлом. Ее прошлом. Она постаралась забыть этот факт на время операции. Она старалась не думать, что ее мать еще жива, что она здесь, сейчас, меньше чем в километре от нее. Дышащая. Думающая. Зловещий исторический факт, противоречащий первому. То, что ее мать жива сейчас и что она скоро умрет, плохо укладывалось у нее в голове. А теперь еще и оказалось, что к этому может быть как-то причастна Рудо. – Ты в этом уверен? – Это не было встроено в ее аккаунт для обмана, – ответил ИИ. – Это ее переписка. – Мне очень жаль, – сказал Архона, протягивая к ней руку. Иеканджика с силой отбила его руку. Отвернулась. Медленно и с силой выдохнула. – Измена, – сказала она. И ее голос прозвучал неожиданно спокойно. – Мы сможем завершить нашу работу сегодня? – спросил ИИ. – Начавшийся хаос нам сильно мешает. Надо побыстрее выбираться отсюда. В звездном небе над их головами двигались крохотные точки. Корабли Шестого Экспедиционного Отряда. Иеканджика хорошо знала их изнутри и снаружи в своем времени. Но сейчас, за сорок лет до, это всего лишь второсортные корабли, которые Конгрегация отдала Союзу в обмен на службу; посудины, которым и пятнадцати минут в бою не продержаться против кораблей Конгрегатов даже среднего класса. – Насколько хорошо вы знали свою мать, полковник? – тихо спросил Архона. В Экспедиционном Отряде еще не изобрели ни инфлатоновый двигатель, ни инфлатоновую пушку. Они ничто, сбежавшая эскадра с непомерными амбициями. Никто из этих людей еще не вылупился из куколки. А большинство ныне живущих и не вылупится. – Спящие агенты Конгрегации добрались до моей матери вскоре после моего рождения, – ответила Иеканджика.