Бел кивнул. Она провела по его лицу пальцами, а затем села в кресло пилота и принялась выдавать указания Винсану, чтобы доставить их на другой конец гиперпространства. Остальные молчали. Кассандра сказала Винсану остановить корабль в пятистах метрах от горизонта ворот, ведущих в будущее, примерно через двадцать минут с момента, как они вошли во врата времени, чтобы не повстречать ни самих себя, ни «Пугало». Чтобы они оставались на месте, она выдала Винсану набор координат в измерениях, включающих в себя ось времени, перпендикулярную той, которой они следовали ранее. Отсюда они могут искать другие «червоточины» Осей Мира. Она отстегнула ремни и подплыла к Белу. – Готов? – спросила она. Он кивнул. – Как долго, Меджиа? – спросила Иеканджика. – Надеюсь, пару часов, – ответила Кассандра, пожимая плечами. Полковник, похоже, не была впечатлена и принялась снова смотреть в окно. Кассандра и Бел прошли мимо камбуза к шлюзу, ведущему в грузовой отсек. Здесь их никто не мог услышать. – Что случилось, Бел? Белизариус сжал губы и отвернулся. Она аккуратно повернула его лицом к себе. Он плакал. – Что такое? Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Кассандра что-то шептала ему на ухо, так, как делала это, когда они еще были детьми, перепуганными, дезориентированными первыми попытками входа в savant и фугу. Гладила его по лицу. Он медленно, не сразу, все рассказал ей хриплым голосом. Кого он обнаружил, что они такое и что он натворил. Казалось, что каждое его слово открывало новые просторы космоса, пока все они не разрушились. Человечество уже обнаруживало формы жизни, особым образом использующие окружающую среду. По слухам, некоторые страны-покровители даже обнаружили иные разумные формы жизни, но доказательств этому не было, равно как и свидетельств тому, что эти иные формы могут походить более на Homo quantus, чем на обычных людей. Иные квантовые существа были столь неожиданным открытием, что даже ее усовершенствованный генной инженерией мозг с трудом мог определить контекст этого. А Бел их уничтожил. – Это не твоя вина, Бел, – прошептала она. – Это либо моя вина, либо вина всех Homo quantus как проекта, – с горечью ответил он. – В этом не было твоего выбора, Бел. Ты не вел себя безрассудно. Если бы ты знал, ты бы сделал все, чтобы предотвратить это. – Это всего лишь слова, Касси. – Это больше, чем слова! Область пространства-времени, которую занимали Hortus quantus, ограничена во времени, как и любая другая, включая нашу. У них есть начало и конец. Присутствие любого человека, а Homo quantus – в особенности, разрушительно для них. Но именно твое присутствие имело значительный результат. Ты видел, что они такое. Ты видел, какой интеллект может сформироваться за счет квантовых процессов. И прежде, чем они угасли, ты взял пробы гамет. Их отбросит к нулю после вспышки и потери врат времени. А у тебя теперь есть гаметы и врата времени. Hortus quantus могут быть важны для космоса, а ты можешь стать механизмом, за счет которого их семена попадут в новую среду. – У космоса нет целей, Касси. – У него те цели, которые мы ему придаем, Бел. Ты можешь оказаться не столько разрушителем, сколько птицей, перенесшей семена в новые земли. – Хотел бы я, чтобы это оказалось правдой. – Мы сделаем это правдой. Он кивнул, и она снова обняла его. – Давай займемся пробами льда, – сказала она, – чтобы найти Оси Мира, помочь Союзу и нашим людям. 53 Айен варилась в собственных мыслях, пристегнутая к креслу, час, два, три, шесть. Внутри недружелюбного пространства врат времени. Двое Homo quantus все эти часы не сидели без дела. Стиллс молчал, загадочный и непроницаемый, в своей стальной камере в грузовом отсеке. Она писала и переписывала доклад об операции, сводя его к простой записке. И, наконец, стерла все и отформатировала блок памяти планшета. Ничто из того, что она увидела и сделала, нельзя адекватно описать словами, да и кто станет это читать? Рудо – спящий агент прежде, а возможно, он же и в будущем? Министр флота, сомнительного уровня компетенции? Кабинет правительства Союза, погрязший в интригах и лишенный решимости? Две недели назад все выглядело ясным – по крайней мере, для нее. Она нормально жила в рамках рациональной субординации, лояльная, готовая к очень специфической операции. Но с тех пор она потеряла ориентацию в пространстве, времени, авторитетах, и проблема была не в пространстве-времени. Она боролась, чтобы не оказаться на позиции серой морали, потеряв веру в руководство, которому могла бы препоручить решения, выходящие за пределы ее полномочий. Она оказалась полностью ответственной за риски, которые подвергали опасности не только Экспедиционный Отряд, но и весь Суб-Сахарский Союз. Ее силой втолкнули в странную зрелость, где она оказалась родителем для родителей, наказывала их, принимала решения, которые либо положат конец ее народу, либо изменят его. Она не желала этой ответственности. Было тяжело понять, какой набор петель причинности привел ее к такому существованию. Она не знала, как вернуться к нормальному состоянию; не знала, есть ли жизнь, к которой она может вернуться. Генерал-лейтенант Рудо хитрила. У нее было тридцать девять лет на то, чтобы обдумать ситуацию, в которой она повстречалась с Айен в последний раз, тридцать девять лет на то, чтобы спланировать их воссоединение. И у нее была вся полнота власти в Союзе, чтобы реализовать свои планы. Рудо знала, что полковник Иеканджика прошла путь от одного из самых преданных ее сторонников до человека, раздумывающего, не следует ли ее убить. Всю жизнь Айен готовили и воспитывали для этого момента, ключевого момента в прошлом Рудо, и теперь ее предназначение исполнено. Растение, которое бросило семя, теперь можно выполоть. Ее жизнь и преданность могут уже ничего не значить. Хотя в этом нет ее вины, но лучшим, для флота и для Союза, после того как она выдаст координаты десяти Осей Мира, будет ее смерть. Айен всегда была готова погибнуть от рук врагов. Погибнуть, чтобы заработать стратегическое преимущество в битве. Но сложнее было смириться с мыслью, что смерть может иметь политическую и организационную необходимость, а не стратегические или тактические причины. И сейчас она не была готова сложить руки. Она не могла знать, в надежных ли руках находится Союз. Возможно, генерал-лейтенанту Рудо больше нельзя доверять; возможно, кабинет правительства Союза не знает в точности, что послужит фундаментом дальнейших действий. В своей собственной преданности Айен не сомневалась. Что ей делать, чтобы спасти своих людей, если случилось так, что она больше не находится в цепи субординации, если те, кто возглавляет народ, ненадежны? Неделю назад эти вопросы даже не пришли бы ей в голову. Айен необходимо искать союзников, и могущественных. Правительство Союза было нерешительно в части дипломатии. Айен могла предположить, что они станут делать, когда получат координаты десяти Осей Мира. Станут подражать странам-покровителям – засекретят. Однако в Экспедиционном Отряде, в силу необходимости, зародился новый тип мышления в части оценки рисков и преимуществ. Им требовалось придумать новые способы ведения боя, поменять тактику и стратегию, не имея ничего, кроме необходимости изменяться. Союз был слишком мал, островок в огромном море стран-покровителей; они никогда не могли позволить себе быть предсказуемыми. Секретность не превратит новые Оси Мира в стратегическое преимущество. – Стиллс, – наконец сказала она. – Что? – А какая цель у Дворняг? Чего хочет твой народ? – Я бы предпочел, чтобы народ перестал пытаться вставить хрен мне в задницу. – Я серьезно, Стиллс, – резко сказала Айен. – Что делает ваш народ? Неужели вы хотите вечно служить Конгрегатам? – Сейчас я Конгрегатам и не служу. Хотя и вообще не служу, если уж на то пошло. Еще одна операция типа «заткнись-и-подожди», которые вгоняют меня в хренову скуку, будь это в гиперпространстве или нет. Тупоумная манера выражаться сделала бы из Стиллса отличного переговорщика. – Сколько Дворняг мы можем переманить со службы у Конгрегации, если у нас будет достаточно инфлатоновых истребителей? – спросила она. – Ты привел двадцать девять человек. Мы все еще в меньшинстве. – Я не знаю. Многие псы любят хорошие драки, но пока что ваша не выглядит как шанс победить. – Сколько, – настойчиво повторила Айен. Она представляла себе тысячи. Было бы круто построить достаточное число инфлатоновых истребителей. В каждый истребитель встраивалась многоуровневая система самоуничтожения, но при таком количестве неизбежны отказы. Со временем Конгрегаты захватят истребитель, проведут реверсный инжиниринг инфлатоновых двигателей и инфлатоновых пушек. Но это проблема где-то на год. Им нужно продержаться этот год. – Если хорошо заплатите, наберете две-три сотни. – А сколько тогда останется на службе у Конгрегации? – Всего? Хрен знает. Тысячи полторы. Не тысячи. Айен надеялась, что эскадрильи Дворняг атакуют позиции Конгрегатов, будто рой ос. – Как нам их заполучить? – Вы должны, нахрен, победить. Айен медленно выдохнула, успокаиваясь. С Дворнягами всегда трудно разговаривать. – Мы разработали новую тактику для наших крейсеров, – сказала она. – Вы импровизировали и придумали новую тактику для инфлатоновых истребителей. Интересно, чему мы можем у вас научиться, если попытаться применить тактику Дворняг для крейсеров. – Я видел кое-что, что ваши ребята сделали, когда захватили Фрейю, – сказал Стиллс, и в его искусственном голосе впервые прорезалось сдержанное восхищение. – Было бы интересно, что смогут сделать Дворняги на одном из ваших больших кораблей, если только все находящиеся на борту выдержат тридцать «же». – Или больше. Сколько вас, Дворняг, на Слезе Индейца? Сможем мы нанять их часть? – Ежели поскрести по дну бочки, можно набрать еще пару сотен, но неопытных, в результате чего погибнут некоторые опытные. – А сколько времени занимает у Дворняг подготовка? – Если у них большие яйца, пару месяцев. У Дворняг изначально очень хорошее трехмерное воображение, в силу того что они живут в океане, но пилотирование – это знание железа и тонкая работа с электропластинами. Не все Дворняги это умеют. Ваши схемы рекрутирования должны иметь серьезные верхние ограничения, не говоря уже о том, что над вами будут ржать на каждом шагу. – А что, если они станут служить на крейсерах? – Mierda, – ответил Стиллс. – Это может оказаться пипец. Двое-трое Дворняг на командных постах, пилотирующие, отдающие приказы стрелять. Тех, кто поглупее, – канонирами или в инженерный состав. Интересненько. Но я все равно не уверен, что вам много набрать удастся. – А что, если я подмажу сделку? – Давай, милая. – Как среагирует правительство Дворняг на идею заиметь собственную Ось и заключить постоянный договор с Союзом? – Потише, милая. Какое правительство?