Я двинулась самостоятельно. Кожаный Жилет захихикал. — Не нравится мысль о сломанной шее, ты, шлюха. — Он скрестил руки, наблюдая за тем, как я медленно поднялась. Недостаток пищи разрывал мой живот, от лихорадки стучали зубы, но я переборола все и стояла прямо в первый раз за несколько дней. Действие препаратов ослабло, хотя это не имело значения для моей заплывшей головы. — Я сделала это ради тебя, Кью. Не заставляй меня жалеть об этом. Найди меня. Качаясь, кашляя, я стояла как можно прямее, но синяки от ударов ногами заставляли горбиться. Гордость за маленькую победу ярко полыхала, вселяя в меня мужество бороться дальше. Я могла бороться против наркотиков и победить. Кожаный Жилет ухмыльнулся. — Не так уж и трудно подчиняться, не так ли? — Он вытащил ошейник из кармана и мозолистыми пальцами закрепил его вокруг моей шеи. Его мерзкие пальцы намеренно застегнули пряжку туже. Было трудно глотать. Я не шевельнула ни одним мускулом и не показала мою ненависть к нему. Я лелеяла свой гнев, как маленькое пламя, уговаривая его вспыхнуть ярче, готовое взорваться. Я позволила мужчине поверить, что он владел мной. Все во имя самосохранения. — Хорошая собачка. Настало время встретиться со своим новым хозяином. — Он прикрепил цепь к ошейнику и дернул меня вперед. Я споткнулась, следуя за ним из какого-то большого черного фургона, без отличительных знаков, и вышла на туманный ночной воздух. Я осмотрелась вокруг, с жадностью запоминая как можно больше деталей. Плеск воды. Гавань. Яркие огни где-то далеко. Запах рыбы и соли. Теплая погода, как будто тропическая, и мое сердце сжалось от ужаса при мысли, что я, возможно, вернулась в Мексику. «Даже если и так, Тесс. Не имеет значения, где ты находишься, потому что скоро ты все равно покинешь эти места. Ты выжила и сегодня не признаешь поражения». *** Это было вчера. Сегодня был совершенно другой день. Я проснулась от целого океана ледяной воды. Вода пришла из ниоткуда, промочив меня насквозь, из-за чего светлая рубашка Кью облепила мои быстро истощающиеся формы. Задыхаясь от шока, я села, скатываясь к краю убогой постели. Мои глаза метались вокруг клетки: промозглой, ледяной, воняющей сушеной рыбой. Трое громил стояли и смотрели, насилуя меня своими мерзкими глазенками. Болезнь, которой я была заражена, превратилась в полномасштабную атаку прошлой ночью. Кожа горела, горло драло, будто я проглотила кучу мачете, и мои легкие хрипели с каждым вдохом. Я не могла остановиться и кашляла каждые несколько минут, а еще я была голодна. Жутко голодна. Кожаный Жилет стоял возле своего отряда торговцев, держа пустое ведро. — Проснулась, сука? Пытаясь не показать страх, я вытерла лицо от воды и отжала волосы. Могу поклясться, что от кожи шел пар, благодаря моей лихорадке. Я с трудом откашлялась, прижимая руки ко рту в надежде сохранить легкие в своем теле. После того как мой приступ кашля утих, Жилет пробормотал: — Время настало. Угадай, к чему это я? — Он бросил ведро в угол, уперев руки в свои бедра. Я не ответила, он стал злорадствовать. — Ответ на этот вопрос прост — гребаное время для приема лекарств. Он кивнул двум стоящим рядом с ним, и они бросились вперед. «Нет! Только не снова». Я закричала, отпрыгивая назад, прижимаясь к холодной стене. Я хотела пробить свой путь сквозь бетон и убежать. О, как же я хотела сбежать. Четыре большие руки вытащили меня на кровать и прижали к твердой поверхности. — Нет! — Кашель вырвался из моего рта, и отдавался дикой головной болью. Желчь поднялась в горле, хоть у меня в желудке нечего было отторгать. Без запасов еды и изнуренная, я знала, что у меня нет шансов, но я не могла позволить им отключить меня снова без боя. Я боролась, потому что не могла сделать ничего другого. Я должна была остановить неизбежное, даже если бы оно убило меня. Мужчины ворчали и вонзали пальцы глубже в мое тело, а Жилет ударил меня по голове, засмеявшись: — Ты нисколько не изменилась. Я должен сказать, что не ожидал увидеть тебя снова, но это доказывает, что желания сбываются. — Его черные глаза блеснули, когда он схватил меня за плечо. — Ты могла бы и сдаться, шлюшка. Я отдам приказы, чтобы тебя сломили. Делали тебе больно. Трахали тебя. Погубили тебя. Унизили тебя до того, чтобы ты превратилась в мешок дерьма, который ежедневно молит о смерти, и затем мы продадим тебя. В горло застрял ком, хотелось отрезать себе уши. Я не хотела этого слышать. Не хотела верить этому. Я ненавидела себя, потому что понимала, что это правда. Все обещания Кожаного Жилета сбудутся. И не было ничего, что я могла бы сделать, чтобы остановить его. Он облизнул губы, вытянув другой шприц из кармана. — Оказывается, у твоего гребаного хозяина враги в высших кругах. Что же он натворил, путана? Кого же он разозлил, тупая шлюха? — Je suis a toi, Tess (прим.перев. фр. Я твой, Тесс), — голос Кью шептал в моей голове. Я ухватилась за него, он придавал мне смелости противостоять всему, что меня ждет. Кью придет за мной. Кью уже идет за мной. Один из головорезов рванул мою руку вверх, лишая меня свободы движения. — Остановитесь! Вам не обязательно накачивать меня наркотиками. Кожаный Жилет прижался губами к моему уху: — О, но мы будем. Это же самая веселая часть. — Он отстранился и постучал по вене, а затем ввел иглу в сгиб моей руки. Резкий укол вверг меня в бездну. В одно мгновение жар от лихорадки сменился онемением. Моя голова откинулась на плечи, а ужас жидкостью прокладывал свой путь по моему телу, лишая контроля конечностей, холодя душу. Я теряла себя, оглушенная, слыша себя издалека эхом в отголосках. Препарат лишал возможности мыслить, волноваться, размыл границы добра и зла. Я беззвучно кричала, тонула в ядовитом смоге, пока, наконец, не вздохнула, полностью мертвая внутри. Кожаный Жилет хихикнул, произнося слова, которые не имели никакого смысла. Казалось, что его голова набухла до гигантских размеров, и я захихикала. Он идиот; даже нормально говорить не может. Видения танцующих букв составили мне компанию. Гласные гарцевали, согласные расхаживали в странных одеждах. С танцевало танго с Т, в то время как К… К черту К. Почему я испытывала такую нежность к этой букве? Такой безжизненный знак и все же он вызывал бурные, убедительные эмоции в глубине моего сердца. Эта буква принадлежала кому-то другому, кому-то достойному, а не пленнице, находящейся под кайфом. Я разбивалась о твердую стену тошноты, кровь холодела, когда я пыталась все вспомнить. Я вздрогнула, когда Кожаный Жилет сжал мою грудь и горячо задышал мне в лицо: — Забудь все, что ты когда-либо знала, сука. Ты думала, что в Мексике была плохо? Она была чертов Диснейленд по сравнению с этой карнавальной поездкой. Ты больше не человек. — Его скользкие руки скрутили мой сосок, боль проходила через дымку, как удар хлыста. — Я буду наслаждаться каждым моментом, пока мы вместе. Ты никогда не будешь знать, что произойдет, никогда не оправишься от этого. Препараты обернут тебя против всего, что ты когда-либо знала. Они разорвут твой мозг галлюцинациями. Я собираюсь трахнуть тебя, красавица, и ты ничего не можешь с этим поделать. Его рука спустилась ниже с моей груди, оказавшись у меня между ног, и он сжал ладонь. — Давай посмотрим, как ты будешь бороться. *** Жареный цыпленок.