— Я сама просила этого. Я желала этого. Молила об этом. — Даже когда проговорила эти слова, я не могла вспомнить, почему просила о таких мучениях. — Так и было, Тесси? Я не уверен... Время стремительно рвануло вперед, и еще один блок информации был украден. Пронзительная, острая боль в моем пальце поглотила меня. Кто-то обернул кусочек простыни вокруг него, но тут же кровь пропитала хлопковый материал. Тяжело сглатывая, я заметила, как что-то теплое и колючее укрывало меня, уничтожая пронзительный холод, в котором я жила на протяжении многих недель. Жесткие мускулы окружили меня; Кью пробормотал: — Я собираюсь забрать тебя домой и исправить это все, эсклава. Эсклава. Это слово вывело меня из наркотического забытья. Кью нес меня к двери, его черные крылья переливались всеми оттенками, когда он проходил под висящими лампочками. Его подбородок был покрыт более густой щетиной, границы которой резко выделяли его рот, а глаза выглядели усталыми и измотанными от недостатка сна. Переутомленное состояние не соответствовало его идеальному образу в моем воображении. Почему мой ангел выглядел так... так по-человечески? Мои глаза искажали факты, наполняясь другими видениями. Образ Кью в грязном помятом костюме, пока он нес меня так, словно я была давно утраченной драгоценностью. Чем-то, что он больше не намеревался упускать вновь. Гнев циркулировал вокруг него, в то время как печаль сочилась из каждой поры. Мое сердце застучало в характерном ему слабом ритме. Кью нашел меня. Он здесь. — Не будь такой тупицей. — Моя мать глумилась надо мной. — Ты не была главным приоритетом в его поисках. Никто не хочет тебя, Тесс. Прекрати выдвигать такие смехотворные предположения. Мои легкие сокращались в попытке сделать вдох, в то время как боль рикошетом отдавалась по всему моему телу. Зачем он тогда пришел? После всего я должна была быть его врагом. Я причиняла женщинам боль. Под моими ногтями была засохшая кровь, и моя душа запятнана убийством. — Ты н-настоящий? — прошептала я, вздрагивая от неистовой боли в легких. Кью дрогнул, его бледные глаза встретились с моими. На протяжении бесконечного момента, он просто пристально смотрел в мои глаза, пока не пробормотал: — Я настоящий. Все кончено, Тесс. Ты в безопасности. Я попыталась улыбнуться, но многоножки обглодали мои губы. Я задрожала, нечетко пробормотав: — Это хорошо. Видишь, Брэкс. Он все-таки пришел. Брэкс вновь появился, пробегаясь нежным прикосновением руки по моим волосам. — Так и есть, Тесси. Но ты не можешь быть такой наивной, чтобы считать, что тебе будет под силу возвратиться в прошлое. Только не сейчас, не после того, что ты совершила. Мое сердце раскололось на миллионы осколков. Он был прав. Мышцы Кью сжались под моим телом, приподнимая меня выше, прижимая грудь к его лицу. Он содрогался всем телом, когда прошептал мучительные слова в мою шею: — Твой разум не сломлен. Твой разум не сломлен, мать твою. Так или иначе, я не думала, что его слова были адресованы мне. Он забормотал на французском языке: — Si vous me l’enlevez, je le jure devant Dieu je vais ... Je vais (прим.пер.фр. Если ты заберешь ее у меня, я клянусь, мать твою, Господом Богом, я... я)… — Он не закончил сказанное. Вместо этого опустил меня ниже в своих руках, укутывая сильнее, и зарычал на Белого Грызуна: — Ты, мать твою, полагал, что это может сойти тебе с рук? Изнасилование женщин? Их продажа в сексуальное рабство? Накачивание наркотиками? Да, ты, бл*дь, труп и единственное место, куда отправишься — ад. Я обещаю тебе, что твой труп будет разрублен на мелкие кусочки. — Кью четко произносил каждое слово. Его гнев был осязаем, наполняя комнату тяжелым напряжением. Я посмотрела вверх, околдованная яростным шелестом его крыльев и тем, как он непреклонно и непоколебимо стоял. Он посмотрел на Франко. — Возьми их. И плоскогубцы тоже. Кью развернулся на пятках и направился прочь из комнаты. Я вжалась сильнее в его тело, когда коридор сомкнулся вокруг нас, заставляя меня чувствовать себя, словно я нахожусь в животе у огромной змеи. Мой сломанный палец грозил отправить меня в состояние беспамятства вновь, но я стойко держалась. Появилось еще больше насекомых, которые пожирали мой мозг, а вереница видений следовала за нами по пятам. Моя мать, отец и Брэкс — все преследовали нас, когда Кью уносил меня в безопасное место. Кью склонил голову. — Я заставлю их заплатить соразмерно тому, что они сотворили, эсклава. Попомни мои слова, они будут жалеть, что не были мертвы к тому моменту, как я нашел их. Прилив тепла наполнил меня, когда его черные крылья окружили нас, заключая, словно в кокон. Его жар ощущался, словно пожар у моей замерзшей кожи, и он нес меня, как будто я была перышком. Поврежденным и маленьким перышком. Я больше не доверяла происходящему. Это не могло быть на самом деле. Я не сделала ничего, чтобы заслужить такое спасение. Если только это не было миражом. Если только меня не уносили прочь. Возможно, я умирала. Возможно, мой разум воспроизводил свою собственную проекцию моих последних мгновений. Прощание с Кью. С величественным Кью с его черными крыльями и стаей воронов. — Ты умираешь. Покайся в своих грехах сейчас, или же ты никогда не будешь принята в рай. — Моя мать заломила свои руки. — Признайся, как ты разрушила свою жизнь. Как ты сломала жизнь собственному брату. Как ты разбила сердце мужчине. И просто сдохни, в конце концов. Я задохнулась от невероятной ненависти, которая сверкала во взгляде матери. Я не могла поверить в ту боль, которую она причиняла. — Я никогда не х-хотела быть обузой. — Слезы, которые я стойко сдерживала все это время, брызнули из глаз. Как только они потекли, их было уже не остановить. Кью замер на месте. — Нет, эсклава. Прекрати. Ты никогда не была обузой. Никогда. Я вытянула дрожащую руку и сжала одно из черных блестящих перышек в его крыльях. Они затрепетали, когда он обернул их сильнее вокруг нас словно щит. Я провела пальцами по стержню пера. — Я каюсь во всем. Я ни на что не годная и желаю умереть. Затем я потеряла сознание. Глава 13 Ты моя одержимость, я твоя собственность. Ты владеешь самой глубокой частью меня. Кью Слова утратили все значения. Я превратился в существо, претерпевающее лишь боль. Тесс желала умереть. Моя Тесс. Женщина, которая заставляла мое сердце биться, решила прибегнуть к последнему возможному варианту. Она хочет умереть. Она желает покинуть меня навсегда. Она не справилась с тем, что пережила. Ушла сильная женщина, которую я знал, на ее место пришла жалкая тень, поврежденная копия той, которой она была. Мои руки сжались с огромной силой, и я испытал страх, что могу разломить ее надвое. Все мое тело испытывало панический ужас от мысли, что даже несмотря на то, что держу ее в своих руках, я потерял ее. Я опоздал. Образ гребаного обнаженного ублюдка с его жалким членом и образ несчастной блондинки рядом с Тесс подвергали страданиям мой разум. Мое сердце вспыхнуло от ужаса, когда я увидел, насколько похожи были блондинка и Тесс. Их цвет волос был настолько схож, что это разрывало мою душу на кусочки от мысли, что я мог прийти слишком поздно. Слишком поздно, чтобы предотвратить изнасилование Тесс. Слишком поздно, чтобы она избежала повтора трагедии.