— Стрелок, — он подходит ближе. — Извините, что задерживаю… Вы установили восемь рекордов уровней, да? Наверное. Смотрю не на Гильермо — на сотню своих недавних жертв. Их взгляды не сулят ничего хорошего. — Руководство решило сообщить вам, что вы не вправе претендовать на объявленные призы… да? Поскольку работаете по контракту с нами. Слава богу, он хоть теперь говорит тихо, и нас не слышат. — И не собирался, — пьянея от злости, сообщаю я. Гильермо, похоже, понимает, что вступил в беседу не вовремя. Но ему приказали. — Однако, мы хотим выплатить вам небольшую премию… двести долларов… в благодарность за интенсивную работу. Вы сделали очень хорошую рекламу «Лабиринту»… мы едва справляемся с потоком новых игроков. Он делает паузу, оглядывает зал и говорит извиняющимся тоном: — Вы можете зайти за деньгами сейчас, вместе со мной. В нашем офисе много выходов. Спасибо. Вот чего не люблю, это когда меня толкают в болото, а потом сердечно протягивают руку помощи. — Я зайду при случае. Гильермо вздыхает, разводит руками — мол, я человек подневольный, велели передать… Уходит в глубину зала, к каким-то служебным коридорам. На меня смотрят девяносто девять пар глаз. — Я — Стрелок, — говорю я. Девяносто девять пар ног отрываются от пола. Нет, девяносто восемь. Алекс стоит на месте, лишь выхватывает из-за пазухи сверкающий длинный пистолет, и кричит: — Беги, козёл! Имя мне не нравится, но совет дельный. Каждый из обиженных, кроме, разве что, Алекса, втайне понимает, что его убили абсолютно честно. Но вслух говорится совсем иное. И потому все готовы мстить за невинно пострадавших товарищей, забыв, что ещё недавно они были соперниками. Бегу. За спиной несколько раз щёлкают выстрелы — Алекс отчаянно пытается задержать преследователей, потом кричит вслед: — Я тебя сам сде… Крик обрывается. Не только у него есть вирусное оружие, пригодное для улиц Диптауна. А может быть, вмешалась служба безопасности «Лабиринта». Бегу. Чего мне не хватало, так это растворяться в воздухе. Если обиженные игроки поймут, что я ещё и дайвер — охота перерастёт в травлю. А спать так хочется… Переулок, другой, третий. Снижаю детализацию, чтобы ускорить бег. И едва не проскакиваю мимо здания с надписью «Всякие забавы» на четырех основных языках Диптауна. К счастью, надписи очень крупные, и я вовремя понимаю их смысл. Равно как вспоминаю рассказ Маньяка о системах безопасности виртуальных борделей. Выбор несложен, и я врываюсь в вертящиеся стеклянные двери. 11 Здесь в моде стиль «ретро». Массивная мягкая мебель, широкие столы с пузатыми графинами, блюда с фруктами. Бородатый молчаливый мужчина в углу смотрится деталью меблировки. Бог его знает, может, и впрямь сторожевая программа… А по деревянной лестнице со второго этажа спускается темноволосая женщина в длинном платье. Ей за тридцать, и лицо настолько детализировано, что я едва удерживаюсь от искуса вынырнуть из глубины и посмотреть на неё нормальным образом. Чтобы понять, как удалось добиться такого неординарного, человеческого облика. Женщина подходит ближе. И я наконец понимаю смысл выражения «зрелая красота». Действительно, очень зрелая. Ничего в ней нет от той молодости, что царит на улицах Диптауна. И уж тем более мысли не возникает о невинности или чистоте. И слава богу, что не возникает. Ей это не нужно. Женщина молчит, улыбаясь. Я чувствую, что пауза затягивается, и бормочу: — Здравствуйте… Она кивает. — Добрый вечер. — Мне кажется, что уже ночь, — говорю я. — У нас всегда вечер. Что ж, будем знать. — Зовите меня Мадам, — продолжает женщина. — Я… — Не надо имени. Это вовсе не обязательно. — Я — Стрелок. Она кивает. — Хорошо. Вы зашли к нам по делу… — улыбка, — или просто скрываетесь от надоедливых друзей? Непроизвольно гляжу на стеклянную дверь. За ней — тишина и пустота. — Не беспокойтесь. Входящие к нам не видят друг друга. Никогда. — Во втором случае, очевидно, мне придётся уйти? — интересуюсь я. — Нет. Мы всегда рады гостям. Вы можете просто посидеть, выпить кофе или вина. — Кофе, — решаю я. Молчаливый охранник ныряет в дверь. Я прохожу к диванчикам, сажусь. Мадам с улыбкой устраивается напротив. — Неужели вас не разоряют такие вот случайные гости? — спрашиваю я. — Нет ничего полезнее случайностей. К тому же у нас есть правило — гость должен хотя бы пролистать альбомы. Недоумённо смотрю на неё. — Фотографии девочек. — Ах, да, фотографии… — до меня доходит. — Конечно. С удовольствием. Охранник приносит кофе в маленькой турке, Мадам аккуратно разливает его по чашечкам. Кладу чуть-чуть сахара, делаю глоток. Кофе крепкий и ароматный, обжигающе горячий. Даже сон проходит, словно и впрямь кофеину принял. — Вам показать все альбомы? — спрашивает Мадам. Кажется, что в слово «все» она вкладывает двойной смысл. Но голова ещё соображает плохо, и я киваю. Мадам плавно пересекает зал, достаёт из шкафа несколько толстых альбомов в обтянутых разноцветным бархатом переплётах, опускает на стол передо мной. — Я вернусь к себе, если вы не против, Стрелок. Если вдруг… — улыбка, — вас что-то заинтересует — позовите меня. — Хорошо, — соглашаюсь я. Уже с лестницы Мадам словно спохватывается, и добавляет: — Да… если вам понравится фотография, и захочется разглядеть её детальнее — потрите изображение пальцем. Киваю. Пью кофе, посматривая на альбомы.