Меня словно втягивает в «тень». Теперь это тело основное. Уже пропущенное на мост. Впрочем, победа пиррова. Сторож отрапортовал о том, что посетитель пытается перейти мост. Значит, меня встретят. А одиночка, пытающийся бороться с толпой, обречён. В любом пространстве, даже в виртуальном. Ладно, делать нечего. Пора идти… по волосяному мосту. Честно говоря, процедура практически невозможная. Даже для профессионального канатоходца. Мост — это именно нить над пропастью. Башни «Аль-Кабара» вдали заманчивы и недосягаемы. Глубина-глубина, я не твой… Я закрыл и открыл глаза. Передо мной картинка — пропасть, нить над ней, здания вдали. Даже смешно… Глядя под ноги, я начал аккуратно переставлять ступни по нити. Просто картинка. Здесь нет гравитации, а у нарисованного тела не бывает центра тяжести. Лишь наступай на нить, и всё будет хорошо… Забавно — оказывается, дно пропасти почти и не прорисовано… значит, горную реку домысливал я сам… кто-нибудь другой увидел бы под собой купы деревьев, или потоки лавы… Сейчас, когда моё подсознание не участвует в игре, расстояние преодолевается быстро. Полминуты — и я на другом конце моста. Нить уходит в гребень крепостной стены. Гребень широкий, и на нём уже стоят двое, явно дожидаясь меня. Очень неплохо нарисованы — этакие толстопузые здоровяки с мечами на поясах, один в тюрбане, другой лысый… Ступив на «кирпичики» стены, я прошептал: — Вика, включай дип… Огненные искры перед глазами. Да, злоупотребляю я сегодня отключениями-подключениями подсознания. Завтра обеспечена головная боль, сердцебиение, разбитость. Но ничего. Дожить бы до завтра… А вот и встречающие — уже в нормальном человеческом образе. — Ты быстро дошёл, гость, — говорит лысый. У него добродушная физиономия араба-охранника из детской постановки Синдбада-морехода. Второй столь же карикатурно арабизирован, но выглядит куда более зловещим, посверкивает глазами и не отпускает рукоять меча. Да, мне только боевого вируса в машину не хватало… — Другие доходят медленнее? — спрашиваю я. — Ещё никто не преодолел этот мост, — любезно сообщает лысый охранник. — Это не в человеческих силах — сохранять равновесие на конском волосе. — Тогда рай пустует, — вздыхаю я. Кажется, уже не я веду события, а они меня. Не нравится мне такой поворот. — Зато в аду места хватит всем. Хорошее обещание. — Пошли. Что ж, будем подчиняться. Будем послушны и вежливы. В чужой монастырь ведь не лезут со своим уставом… Вниз со стены ведёт широкая крутая лестница. Спускаемся. Добродушный охранник впереди, сопящий недоброжелатель сзади. Старательно его игнорирую, смотрю лишь на лысину добродушного. В аккурат на темечке — большая бородавка. Интересно, она и впрямь нарисована, или это иронизирует подсознание? Но выходить из глубины ради проверки такой мелочи неразумно. Квартал «Аль-Кабар» невелик. В виртуальности он занимает не больше квадратного километра. Это, впрочем, ничего не значит. Некоторые фирмы — тот же «Микрософт», например — предоставляют сотрудникам для работы целые дворцы. Дёшево и эффектно. Другие обходятся такими стандартными комнатушками, что диву даёшься — зачем тут вообще виртуальность? «Аль-Кабар» явно относится к их числу. Я заглядываю в одно из окон низкого каменного здания, мимо которого мы проходим. Оборудование… слишком незнакомое, чтобы можно было его опознать. Несколько человек за столами. У одного в руках пробирка. Ха, химические опыты в виртуальном пространстве! Что-то новое. Имеет смысл, лишь если работа ведётся над очень ядовитыми веществами… или с бактериальными средами. Возьмём на заметку. — Куда вы меня ведёте? — интересуюсь у охранника. Лысина не оборачивается, но отвечает: — К директору корпорации. Имени он не называет, но и без того сказано многое. «Аль-Кабар» — транснациональная корпорация, специализирующаяся на производстве лекарств, телефонной связи, кажется — ещё на добыче нефти… Несмотря на весь арабский антураж, контролируется она из Швейцарии. Директор её, Фридрих Урман — личность слишком значительная, чтобы беседовать с каждым посетителем. Тёплая готовится встреча. Мы останавливаемся у маленькой, увитой виноградом деревянной беседки, сзади меня подталкивают, и я вхожу. Охранники остаются за порогом. Внутри помещение куда больше, чем снаружи. Огромный павильон, в центре бассейн, где медленно плавают сонные, блестящие рыбы. Рядом столик с двумя креслами. Очень много цветов, я даже начинаю чувствовать запахи. И никого. Что ж… подождём. Сажусь в кресло. Лёгкая муть перед глазами… что и следовало ожидать. Сейчас прощупывают мой канал связи. Пытаются определить, откуда я пришёл, объём информации, которую могу принимать и передавать за секунду, присутствующие при мне программы… Давайте, работайте. Шесть арендованных «на раз» роутеров, через которые пробегает сигнал. И все достаточно стойкие к взлому. А под конец — платный интернетовский гейт в Австрии, через который я и вошёл в виртуальность. Следы останутся, но никуда не приведут. Можно в любой момент оборвать связь, «вышвырнуть» меня из квартала. Только что им это даст… все вещички-программки, что находятся при мне, немедленно сработают. Мало что останется для изучения. А я им очень интересен, сомнений нет… — Отслежен первый роутер, — сообщает «Виндоус-Хоум». Быстро. Качаю головой — и в этот момент кресло напротив перестаёт быть пустым. Господин Фридрих Урман пренебрегает арабским колоритом. Он в шортах, цветастой рубашке. Пожилой, сухопарый, серьёзный. — Добрый день… дайвер, — произносит он. По-русски. Голос неестественный, пропущенный через программу-переводчик. Вот и причина столь высокой чести. — Боюсь, что вы ошибаетесь, господин директор. — Когда полгода назад мы создали мост, это преследовало лишь одну цель, господин дайвер. Обнаружить вас. Человек, находящийся в виртуальности, не смог бы его преодолеть, — Урман скупо улыбается. — Я первый раз вижу настоящего дайвера. Один-ноль… не в мою пользу. — А я первый раз вижу настоящего мультимиллионера. — Вот видите, наша встреча уже принесла первые плоды. «Виндоус-Хоум» шепчет: — Отслежен второй роутер. Урман хмурится — похоже, и ему что-то сообщают. Потом интересуется: — Простите, через сколько компьютеров вы прошли на пути сюда? — К сожалению, я не помню. Урман пожимает плечами. — Как я могу вас называть? — Иван-Царевич. Секундная пауза — потом улыбка. Ему объяснили. — О, русский сказочный герой! А вы сами — русский? — Разве это имеет значение? — Да, вы совершенно правы… Господин дайвер, как я понимаю, вы проникли в наш квартал незаконно… — Разве? — поражаюсь я. — Честно говоря, просто искал работу. Прочитал ваше объявление, прошёл по мосту… подчинился этим странноватым охранникам. Один-один. Фридрих Урман всплескивает руками. — Да… действительно! Но у нас и нет претензий в ваш адрес, господин дайвер. Разве что странные вещи, которые вы носите с собой… Медленно, демонстративно, вытаскиваю всё из карманов. Расчёска, носовой платок, маленькое зеркальце. — Вот. Отдать вам меч? Урман машет руками: — Господи, к чему? Мы же не собираемся устраивать потасовок, верно? Давайте поговорим… — Отслежен третий роутер. — Как жаль, что времени на беседу остаётся всё меньше и меньше, — вздыхаю я. — Да, но времени всегда не хватает. Итак, господин дайвер, у меня есть основания полагать, что некоторые лица хотели бы получить ряд наших разработок. И даже ухитрились нанять дайвера… чтобы пожать чужие плоды.