– Ты когда-нибудь слышала о вещих снах? – спросила Ника, чтобы хоть как-то отвлечься от жуткого жжения в спине. Ощущения были такие, будто ее резали ножом без наркоза. – Определенно, но сама таких не видела никогда, – быстро ответила Мари. Ника заглянула через плечо: вытащив из аптечки пластыри, бинты, йод и антисептические салфетки, Мари разложила все на коврике. Затем смочила кусок марлевой ткани водой из-под крана. – Мне сегодня снился сон. – Мари приложила марлю к одной из ран, и Ника стиснула зубы. – Как будто я была каким-то животным… Все виделось размытым, но животное было таким грязным и тощим. И я в его теле бежала ночью, а с неба сыпались осколки, похожие на такие гигантские сосульки… – Думаешь, это связано? Ника коротко пожала плечами. От боли ей хотелось скулить, и она едва сдерживалась – лишь бы Мари не испугалась. Они замолчали. Мари старательно очищала раны от крови, и несколько раз Ника чувствовала прикосновение ее холодных трясущихся рук. – А я вчера вечером звонила родителям Дэвиса. Просто хотела узнать, как дела… ну, знаешь, жест доброй воли… Антисептик – потерпи, будет немного жечь. – Угу, – глухо отозвалась Ника. Наклонив голову, она крепко зажмурилась. – Два дня назад умер мистер Джордан, – вздохнула Мари, осторожно касаясь салфеткой израненной кожи. Ника со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы. – Извини-извини. – Мари резко отдернула руку. – Ерунда, давай закончим побыстрее, – процедила Ника. – Как умер? – Инфаркт. Миссис Джордан сказала, что после похорон он снова начал пить… не мог справиться, ну ты понимаешь… Не представляю, как она одна теперь. Дэвис говорил, что, кроме родителей, у него не было родственников вообще. Ника кусала щеку изнутри. С каждым новым движением Мари боль уменьшалась, и она смогла выпрямить спину. Мари быстро закончила с антисептиком и взялась за йод. – Джорданы дружили с семьей Тейлор, – сказала Ника. – С кем? – Ну, с родителями Дженни Тейлор. – А кто это? Ника резко обернулась: Мари как ни в чем не бывало закрутила флакончик с йодом и взялась за пластыри. – Сиди ровно, а то к обеду все отклеится, – сказала она. Ника вернулась в исходное положение и нахмурилась. Непохоже, чтобы Мари притворялась. – Дженни – это же подруга детства Дэвиса, она… – Мы как-то не говорили о его жизни до школы, – прервала ее Мари. – Я всё. Ника машинально закинула руку за плечо и проверила работу на ощупь, затем натянула футболку и развернулась на коленях. – Дэвис только сказал, что не гордится своими делами, и я тактично молчала. – Мари скованно улыбнулась, и ее взгляд потух. В недоумении Ника следила за тем, как Мари убирает остатки пластырей и салфеток в аптечку. Что за бред? Кто-то в образе Дженни Тейлор учился здесь, с ней все говорили, ее все видели. И пусть она не была настоящей Дженни, но была же! Кто-то яростно забарабанил в дверь. – Кто там такой умный? Открывай! Я писать хочу! – послышались возмущенные возгласы Барбары. – Одну минуту, – отозвалась Мари, спешно засовывая аптечку обратно в ящик под раковиной. Затем она собрала грязные салфетки и прочий мусор в отдельный пакет и, крепко завязав, отправила в урну. Один кусок использованной марли Мари зачем-то протянула Нике. – Сегодня в семь собираемся в комнате мальчиков на наш день рождения. Приходи. Только накинь поверх футболки что-то еще, а то пластыри просвечивают. – Мари вдруг бросила многозначительный взгляд на марлю. – И я не хочу знать, что это. Ничего не понимая, Ника развернула сверточек, и ее челюсть медленно поползла вниз: к подсохшим пятнам крови было примешано что-то, очень сильно напоминающее мокрые куски черной шерсти. – Может, ты выйдешь, наконец? – раздался недовольный голос Барбары. Ника встрепенулась и спешно сунула марлю в карман пижамных брюк. Закатив глаза, Барбара демонстративно шагнула в сторону, пропуская ее в комнату, и тут же захлопнула дверь. – Что за шушуканья с утра пораньше? – сонно произнесла Ада. Она потянулась на кровати и игриво отбросила одеяло к ногам. – Ты же заняла единственного красавчика в школе, вот мы и обсуждали, – буркнула Ника, направляясь к своей кровати. На ходу она стащила с волос резинку – и они гладкой волной упали на плечи. Стейси все еще спала, накрывшись с головой, а Мари уже не было в комнате. – Считаешь его красивым? – Ада села на кровати. Ее голос звучал беззаботно. Однако Ника уловила нотки раздражения. Она повернулась к Блодвинг и заставила себя улыбнуться. – Сердце замирает, когда он смотрит на меня своими наглыми зелеными глазищами, – с придыханием сказала Ника и схватила себя за горло – так же, как он схватил ее тогда на крыше. – И его сильные руки… так и представляю… – Она запнулась, краем глаза заметив, как Стейси высунула голову из-под одеяла и с открытым ртом слушала ее. – Но что мне рассказывать, ты же все знаешь. Ада фыркнула и с перекошенным от злости лицом откинулась на подушку. Ника с упреком посмотрела на Стейси: – Ради бога, не тупи. Вечеринка по случаю дня рождения близнецов проходила хоть и против правил, но вполне легально. Мисс Дикман по доброте душевной сделала скидку выпускникам и разрешила собраться – с условием разойтись по своим спальням до начала комендантского часа (хотя поговаривали, что после инцидента в прачечной Маркелу пришлось подписаться на месячную уборку ее кабинета: две недели в счет вечеринки и еще две, чтобы искупить грешок с Блодвинг). Алекс и Мари пригласили одноклассников, включая учеников из южного крыла, и к семи часам в комнате мальчиков было не протолкнуться. Компьютерный стол был заставлен едой из столовой, баночками газировки, коробками с пиццей и китайской едой, которую Маркелу из Лондона привез охранник за очень щедрое вознаграждение. Поверх всего этого лежали наборы с одноразовой посудой и пачки салфеток. Подарки решили складывать в ванной, и к началу вечеринки душевая кабина была доверху забита цветными пакетами и коробками. Чтобы все смогли поместиться в комнате, парни сдвинули кровати к стене и расчистили место для сидения на полу. – Обязательно нужно было пристроить свой зад сюда! Доминик выдернул свою подушку из-под Патрика. Брукс со смехом рухнул на ковер, и сидевшие рядом девчонки прыснули. Стейси заняла ноутбук и игралась с плейлистом, переключая веселые треки. Барбара стояла рядом и, как только слышала знакомые заводные ноты, издавала победный клич и была готова броситься в пляс, но подруга тут же нажимала «Далее», и Барбара закатывала глаза. Ада копошилась среди закусок и набирала на импровизированный поднос из учебника яркие капкейки. Парень из южного крыла вился рядом с ней, пытаясь стащить пирожное, но она всякий раз била его по руке и задорно смеялась. Мари, Доминик, Ингрид и Валери устроились в ванной на полу между раковиной и унитазом и играли в карточную игру: отвечали на вопросы и за неправильный ответ проигравший должен был опустошить пробку с напитком под свист и улюлюканье соперников. Доминик оперативно наполнял опустевшие пробки. Рядом с ним россыпью лежала куча маленьких бутылочек, и Алиат уверял всех, что в некоторых есть алкоголь, но он, увы, не знает, в каких именно. Ника проскользнула в комнату спустя полчаса после начала вечеринки. Тут было душно, но она накинула на плечи толстовку, связав рукава на шее. Мари и Доминик помахали ей из ванной комнаты, зазывая к себе, но Ника отмахнулась. Взяв со стола банку с газировкой, она окинула взглядом комнату, но Маркела нигде не было. Ника даже хотела спросить у Ады, где ее ненаглядный, но решила, что утреннего спектакля для начала вполне достаточно. Чем меньше Блодвинг обращает на нее внимания, тем безопаснее. Ника сделала несколько глотков и закашлялась: газы ударили в нос. Она наклонилась к столу, чтобы взять салфетку, и ее взгляд упал на дверь лоджии. В темноте мелькнула знакомая фигура. Убедившись, что Ада поглощена сортировкой капкейков, Ника выскользнула наружу. Алекс сидел на полу – босой, в футболке и джинсах – и, накинув на плечи плед, задумчиво курил. Рядом с ним стоял пластиковый стаканчик с какой-то темной жидкостью. Заметив Нику, он встрепенулся и удивленно посмотрел на нее. На одно мгновение ей показалось, что глаза Маркела налились красным, – совсем как тогда, на крыше. Она моргнула. Иллюзия пропала, и на нее вновь смотрели знакомые глаза-изумруды. – Куришь? – вскинула брови Ника. Распустив узел из рукавов, она сняла толстовку с плеч и надела ее. Окна на лоджии были открыты, и с улицы веяло холодом. – Ты же вроде как пай-мальчик из подростковых фильмов: здоровый образ жизни, спорт, телки красивые, все дела… «Если бы не садистская натура», – чуть не добавила она, но сдержалась, опасаясь, что разговор закончится, так и не начавшись. Алекс фыркнул и подвинулся, освобождая ей место. Немного помедлив, Ника опустилась рядом. Она взяла стаканчик с подозрительной темной жидкостью и понюхала: в нос ударил противный и такой знакомый запах крови. – Что за дрянь? – скривилась она. – Я тоже оценил, – кисло улыбнулся Алекс. Сделав последнюю затяжку, он бросил окурок в стакан. – Это вино от моей новой красивой телки. Пода-а-арок. – Как интересно. Чем-то похожим она угощала меня неделю назад. Только не вином, а кофе. Решила тайно напоить и склеить, как думаешь? – Серьезно? – Кажется, Маркел и вправду удивился. – Да она искренне хотела подружиться. Что за хрень? Маркел забрал у нее стакан и какое-то время задумчиво смотрел внутрь. – Есть некоторые соображения. Но я пока не готов ими поделиться. Ника пожала плечами. Новый порыв ветра распахнул одну из створок окна. Она машинально втянула голову в плечи. – Держи. Алекс снял с себя плед и попытался накинуть ей на плечи, но она резко отклонилась: – Эй, полегче, что за романтика? Маркел на мгновение растерялся, но быстро собрался и как ни в чем не бывало вновь завернулся в плед. – А выглядит так, будто ты подкатываешь ко мне, – на полном серьезе сказал он. – Зачем пришла? Ника вытащила из кармана толстовки вырванную из книги сказок страницу и протянула ему. – С днем рождения, – сухо сказала она. – Читай-читай.