L. C. Rosen CAMP Copyright © 2020 by Lev Rosen © Солнцева О., перевод на русский язык, 2021 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022 * * * Посвящается Робин, которая приносит с собой лето, куда бы ни пришла Один Запах обволакивает меня, как объятия вновь обретенного старого друга, когда я выхожу из автобуса. Запах темной земли, но смешанный с каким-то более легким запахом. Ощущение чего-то зеленого, наводящее на мысль о листьях под дождем или о деревьях на ветру. Я люблю этот запах. Он встречает меня каждое лето. Это запах свободы. Не той тупой свободы в духе рекламы виагры, где мужчины без рубашек плывут на байдарке. Это для натуралов. Другой свободы. Свободы, когда никто не обращает внимания, манерны твои жесты или нет. Свободы, когда ты не обязан выслушивать, как два старшеклассника за соседним столом во время обеда издеваются над каким-то, по их мнению, «абсолютным гейством». Рядом с парковкой поставили несколько столов. Над ними – большой плакат: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛАГЕРЬ «ОТКРЫТАЯ СТРАНА»! В этом году, признаю, здесь пахнет несколько иначе. Но я знал, что так оно и будет. Этот запах – чуть меньше сосны и немного больше травы – не что иное, как запах любви. – Быстрее, быстрее, не останавливайтесь! – взывает к нам директор лагеря Джоан, когда мы выходим из автобуса, в котором провели несколько часов на пути сюда. При этом она машет руками, как регулировщик дорожного движения. – На столах таблички с указанием возраста. Найдите свой возраст и зарегистрируйтесь. Отыскиваю взглядом стол с числом «16» и становлюсь в очередь. Провожу рукой по недавно подстриженным волосам. Еще два дня тому назад волосы доходили мне до подбородка, курчавились и выглядели просто классно, если мне позволено так говорить о себе, но с ними пришлось расстаться ради того, чтобы осуществить мой план. Очередь движется, я оказываюсь рядом со столом и вижу Марка – руководителя театральной студии, моего вожатого. Думаю, ему сорок с чем-то, у него седые виски, загар, чуть более сильный, чем обычно бывает у белых людей, рубашка с логотипом лагеря, большие солнечные очки, как у авиатора, и значок с надписью ТЕАТРАЛЬНЫЙ ГЕЙ, сияющий всеми цветами радуги. Вот она, проверка. Он поднимает на меня глаза, и они на мгновение вспыхивают, словно Марк узнал меня, но затем он смущенно щурится. – Как тебя зовут, солнышко? – спрашивает он. Улыбаюсь, но не своей обычной широкой улыбкой. Я поработал над ней, и теперь она больше похожа на усмешку. – Рэндал, – отвечаю я. – Рэндал Капплехофф. – Рэнди? – почти выкрикивает он, и, встав, рассматривает меня. – Боже, да что с тобой стало? – Пубертат. – И я улыбаюсь своей настоящей улыбкой. Потом оглядываюсь и возвращаюсь к усмешке. – Солнышко, да у тебя уже прошлым летом был баритон, так что пубертат здесь ни при чем. Я едва узнал тебя. «Хорошо, – думаю я. – Так и было задумано». – Просто я решил, что пора меняться. – Тебя затравили? – озабоченно смотрит он на меня поверх очков. – Нет, – качаю головой я. – Просто… захотелось попробовать что-то новенькое. – Ну что ж. – Марк садится. – Ты действительно выглядишь по-новому. Но, надеюсь, ты не изменился до такой степени, что не придешь на прослушивание. – Посмотрим, – пожимаю плечами я. Он хмурится и перебирает листы бумаги в своей папке. – Ладно, по крайней мере, ты снова с нами. У тебя седьмой домик. Он берет из папки чистую карточку и прежде, чем я успеваю остановить его, выводит на ней большую букву Р. – Вообще-то, теперь я Дал. Он снова таращится на меня: – Дал? – Ага, – выпячиваю я подбородок. – Дал. – О’кей, – говорит он так, будто не верит мне, пишет мое новое имя на новой карточке-стикере и вручает ее мне. Я прижимаю стикер к майке и разглаживаю, надеясь, что он прилипнет. – Надо будет посоветоваться с моим психотерапевтом, – бормочет он себе под нос, потом смотрит на часы и снова поворачивается ко мне: – Поднятие флага в одиннадцать. Иди займи кровать и возвращайся сюда через двадцать минут. – Спасибо, – говорю я. – Увидимся… Дал. Я возвращаюсь к автобусу, из которого уже выгрузили наш багаж, и подхватываю огромный армейский вещмешок, купленный по Интернету. Пурпурная сумка на колесиках в наклейках с кошечками в тиарах для этого лета не годится. Равно как и проводы родителей. Думаю, это слегка опечалило их. Лагерь «ОТКРЫТАЯ СТРАНА» стал их идеей четыре года тому назад, когда я заявил о своей сексуальной ориентации. Не так уж много других двенадцатилетних мальчишек твердили, какая лапочка Скайлар Эстин в Идеальном голосе 2 и как они надеются, что их будущий бойфренд будет похож на него, вот родители и решили, что мне стоит познакомиться с другими ребятами-квирами, и отыскали этот четырехнедельный подростковый летний лагерь для ЛГБТКИА+, расположенный в лесах северного Коннектикута. И давайте по чесноку. Это была потрясающая идея. Каждое лето оказывалось лучше предыдущего. Но самым лучшим станет это лето. Потому что в меня влюбится Хадсон Аронсон-Лим. Взваливаю вещмешок на плечо и, не обращая внимания на то, что дешевый холст царапает мне ухо, вместе с другими ребятами иду по лесной дороге. Лагерь построен по принципу водопада. Наверху стоянка для машин, затем ведущие вниз ступени, по которым ты доходишь до административного комплекса, где находятся офис директора лагеря Джоан, медпункт и большой кинозал. Затем еще один пролет лестницы, и тебе открывается пространство, уставленное домиками. Самый нижний ярус – это столовая, бассейн, театральный домик, полоса препятствий, поле для спортивных игр, домик искусств и ремесел и лодочная станция на берегу реки. Останавливаюсь перед выстроившимися в линию домиками, окруженными лесом. В середине открытого пространства флагшток, у которого по утрам собирается весь лагерь, и площадка для вечерних костров. Завтрак в девять, обед в час, ужин в шесть, отбой в десять. Остальным временем мы обычно распоряжаемся сами. Плаваем в бассейне, занимаемся спортом, катаемся на водных лыжах или же сплетничаем и вяжем фенечки в домике искусств и ремесел. Я же больше всего люблю театральный домик. Каждое лето Марк ставит спектакль, перед этим имеет место прослушивание, и главную роль получает вовсе не обязательно хорошенькая блондинка, как обычно бывает в школах. Пол и внешность не имеют тут никакого значения, просто всем хочется повеселиться, что мы и делаем. В прошлом году я играл Домину в «Забавном происшествии», а после «Грязного старикашки» мне аплодировали стоя. Но в этом году – никакого театра. В этом году… спорт. Я с трудом удерживаюсь от дрожи при мысли об этом. – Эй! – слышу я голос за моей спиной. И этот голос мне знаком. Он низкий, с небольшим придыханием. Оборачиваюсь, и вот он предо мной – Хадсон Аронсон-Лим во всем своем великолепии. Высокий, с мускулистыми руками под рукавами футболки и столь же заманчивой выпуклостью в черных спортивных шортах. У него широкое, квадратное лицо с выступающими скулами и небольшой щетиной. Короткие черные волосы зачесаны на стороны, но при этом он лохмат, словно ему плевать, как он выглядит. Он, без сомнений, самый привлекательный из всех парней, которых я когда-либо встречал в реальной жизни, и привлекательнее половины парней, которых я когда-либо видел на экране. У него убийственная улыбка, и он выстреливает ею в меня, кривоватой и слегка порочной, но ровно настолько, чтобы казаться сексуальной. И мне кажется, как это всегда бывает в его присутствии, что я наполнен звездами и могу быть тем, кем хочу, и сделать все, что хочу, скажем, покорить мир. У меня никогда не возникало такого чувства, когда я шарил по его Инстаграму. Я целый год был лишен подобного кайфа. – Привет! – говорю я после довольно продолжительного молчания. Надеюсь, мне удалось не покраснеть. – Новенький? – спрашивает он. Я ухмыляюсь. Прежде он едва замечал меня, и потому нет ничего удивительного в том, что он меня не узнает. Но теперь его внимание обращено на меня. – Можно и так сказать, – отвечаю я, не желая очень уж лгать. Он подходит ближе. Я продумал свой образ на случай такой встречи. Коричневая фланелевая рубашка навыпуск с короткими рукавами; оливкового цвета шорты; желтые кроссовки, перекликающиеся с желтыми полосками на рубашке. Кроме того, я скинул двадцать фунтов, коротко подстригся и целый год изучал «братанов» из школы. Надеюсь, теперь я – парень мечты Хадсона. Очень мужественный. Разумеется, из-за всего, что я сделал, я не смогу сыграть в спектакле в нынешнем году, но любовь того стоит. Он приближается ко мне, и я чувствую его запах – запах остывшей молнии – сочетание вчерашнего дезодоранта и клена. Изо всех сил стараюсь, чтобы мои коленки не дрожали. – Я Хадсон, – говорит он. – Дал, – отвечаю я низким голосом. – Ты в каком домике? – Он уже совсем близко. Я ощущаю жар его тела и гадаю, а ощущает ли он жар моего, словно мы с ним прикоснулись друг к другу. – В седьмом. – О! – Он приподнимает брови. – Это был твой выбор? – Семь – мое счастливое число. – А я в четырнадцатом. Так что, может, теперь у тебя будет другое счастливое число. – А что не так с седьмым домиком? – Ничего, они хорошие пацаны, – говорит он. – Но, думаю, тебе будет веселее со мной – в моем домике. С ребятами вроде нас с тобой. – Он машет пальцем взад-вперед, словно спрашивает: «Мы будем заниматься этим?», и мне приходится сделать глубокий вдох, дабы не кивнуть. – Но я же просто буду там спать, верно? – Ага, – смеется он и сжимает мое плечо. Он впервые намеренно касается меня, а это то, о чем я мечтал несколько лет, и мне трудно не растаять прямо сейчас, но я лишь встречаюсь с ним взглядом и улыбаюсь. «Помни, – говорю я себе, – ты хочешь, чтобы он влюбился в тебя. Если бы мне хотелось просто трахнуть его, проблем не возникло бы, но я собираюсь стать парнем, который наконец-то заарканит Хадсона. Это еще никому не удавалось, но у меня получится. Потому что у меня есть план». – Ну, – говорит он, опуская руку, при этом его глаза слегка щурятся, будто он заинтригован, – надеюсь, увидимся.