Внезапно Лэн закрыл лицо руками и жалобно простонал: — Это кара небесная! Это дух Гэ преследует меня! В дверь постучали, Лэн Цзянь сделал попытку вскочить, но Цзяо Тай опустил ему на плечи свои мощные руки, и тот остался сидеть. — Не надо суетиться, а то погубите свое здоровье, — шепнул ему Цзяо в самое ухо. — Велите им уйти. — Зайдите позже, я занят! — покорно крикнул Лэн. Судья наблюдал за ним, рассеянно поглаживая бакенбарды. — Ведь Гэ не знал о том, что вы его обманываете. Тогда отчего вы так страшитесь, что его дух будет вам мстить? Банкир оторопело взглянул на него. — Что вы такое говорите? — задыхающимся голосом произнес он. — Скажите же скорее, конверт был запечатан или вскрыт? Судья не имел ни малейшего представления, о чем идет речь. Он предполагал, что записная книжка попала в руки Гунь Шаню, когда тот грабил дом. Выходило, что все гораздо сложнее. — Постойте-ка, дайте припомнить... — с досадой начал он. — Я не обратил особого внимания... — Он лихорадочно размышлял: скорее всего, записная книжка действительно должна была находиться в конверте... и, разумеется, запечатанном. — Ну да, — сказал он вслух. — Конверт вскрыт не был. — Хвала Небу! — воскликнул Лэн. — Значит, причиной его смерти стал не я! — Ну, раз начали, так договаривайте. Объясните все до конца, — произнес Ди. — Я вам уже сказал, что я — человек сговорчивый. Не исключено, что после вашего рассказа я пересмотрю названную сумму. Лэн вытер вспотевший лоб. Очевидно, ему и самому хотелось облегчить душу. — Я совершил глупейшую ошибку, — начал он. — Приглашая на ужин, Гэ попросил меня захватить с собой пачку документов, которые он захотел просмотреть. Я вложил эти документы в конверт, запечатал и положил за пазуху. Однако по прибытии я вначале совсем было забыл о нем. Во время ужина, как раз перед тем, как ему стало плохо, Гэ спросил меня о документах. В спешке я перепутал конверты и вместо того, что с бумагами, отдал ему другой, такого же вида и объема, в нем была та самая записная книжка, с которой я не расставался никогда. Свой ужасный промах я осознал уже после того, как Гэ ушел в дом, чтобы принять лекарство. Когда он кинулся в реку, я решил, что у себя в спальне он вскрыл конверт, обнаружил, что я, его лучший друг, обманывал его, и в припадке отчаяния решил покончить с собой. Эта жуткая мысль последние два дня не давала мне покоя. Ночью я не мог спать, я... Он умолк и горестно покачал головой. — Что ж, я считаю, что мы вполне заслужили свою долю, сняв с вашей совести этот груз, — заметил Ди. — Наверное, в ближайшее время вы собирались улизнуть из города? — Да. Если бы Гэ не умер, я уехал бы уже на этой неделе. Оставил бы ему письмо с объяснениями и смиренной просьбой о прощении. Мне нужно было девятьсот ямбов, чтобы расплатиться с долгами и где-нибудь подальше отсюда открыть новое дело. После кончины Гэ я надеялся быстро добиться от суда официальной регистрации его смерти, чтобы можно было вскрыть его сейф, где, как мне известно, у него хранится еще двести слитков. Теперь придется бежать немедленно и оставить кредиторов с пустыми руками. — Я вас надолго не задержу, — сказал Ди. — Все очень просто, где вы храните сбережения? — В лавке под названием «Небесный Дождь». — Прекрасно. Оформите два платежных поручения на триста пятьдесят тысяч каждое. Поставьте свою подпись, заверьте печатью, но имя получателя не проставляйте. Дэн достал из ящика стола два бланка с многочисленными печатями своего предприятия, схватил кисточку и заполнил бланки. Судья удостоверился, что все проставлено как требуется, аккуратно убрал поручения в рукав и спросил: — Могу я позаимствовать у вас листок бумаги и эту славную кисточку? Всего на минуту. Он повернул стул таким образом, чтобы Дэн не мог ничего разглядеть. Цзяо Тай продолжал стоять за спиной банкира. Судья Ди положил бумагу на чайный столик и своим собственным, четким и выразительным почерком начертал короткое послание: «Старшему брату, почтенному Дэн Ганю. Прошу Вас как можно скорее направить своих людей в лавку серебряных дел мастера и банкира Лэна и арестовать его за подлог. Его дело имеет отношение к смерти Гэ Чжи-юаня. Остальное объясню при личной встрече. С двойным поклоном, почитающий себя вашим младшим братом Ди Жэньцзе». Судья вложил листок в конверт, запечатал его маленькой личной печатью, с которой никогда не расставался, поднялся и сказал: — Не покидайте лавку в течение часа. Ослушание может серьезно сказаться на вашем самочувствии. Возможно, мы еще встретимся. Цзяо Тай отпер дверь, и оба спустились вниз. Когда вышли на улицу, Ди вручил Цзяо Таю письмо для Дэна вместе с визитной карточкой господина Шэня. — Беги в суд со всех ног и проследи, чтобы письмо попало в руки судьи немедленно. Я буду ждать тебя в «Фениксе», — сказал он. Глава 10 Когда Ди вошел в зал гостиницы, Капрал у стойки разговаривал со стариком в лохмотьях. Слуга наливал им вино. На табурете, скрестив ноги, пристроилась Гвоздика и стригла ногти. — Иди сюда, братишка! — гаркнул Капрал. — У меня есть для тебя хорошие новости. Послушай-ка, что рассказывает этот тип! Красными, слезящимися глазами старик исподлобья взглянул на судью. У него было исхудалое, обветренное лицо, сморщенное, словно прошлогоднее яблоко. Подергивая куцую, засаленную бороденку, он заговорил писклявым, дрожащим голосом: — У меня постоянное место на углу второй улицы слева от Западных ворот. Там, в четвертом от угла здании, дом свиданий, он не для простых, только для богатых. Место у меня хорошее, и доход постоянный. — Дом первоклассный, — заметила Гвоздика. — Мне всего раза два посчастливилось там побывать. Старик обернулся и уставился на нее слезящимися глазами. — Я тебя видел! — заявил он ворчливо. — Следующий раз скажи своему клиенту, чтобы давал побольше, а то два медяка — это надо же! Пускай дает хотя бы четыре. Бывает, что мне и больше отваливают, особливо, когда мужика хорошо ублажат. — Ты про дело говори! — рявкнул Капрал. — Птичка с теми серьгами, что ты мне показал,хозяин, приходила туда два раза. Лицаподву-алью я не видел, а серьги приметил. Как вышла она оттуда, увидела меня и говорит своему парню: «Дай этому бедняге десять монет», и тот дал. — Зря ты так удивляешься, — сказал Капрал, обращаясь к Ди. — Эти оборванцы совсем неплохо зарабатывают. Попробуй как-нибудь — сам убедишься. Судья пробормотал нечто невразумительное: такого развития событий он никоим образом не ожидал. Если исключить маловероятное совпадение, то есть наличие у какой-то другой женщины точно таких же серег, то выходило, что госпожа Дэн имела любовника. Невероятно, немыслимо! — Ты уверен, что на ней были именно эти серьги? — резко спросил он старика. — Послушай, ты! — задиристо крикнул оборванец. — Может, у меня и слезятся глаза, особливо, когда ветер, но спорю на что хочешь: ими я вижу лучше, чем ты! — Плаксун свое дело знает, — подтвердил Капрал. — Так что давай-ка расколи поскорее ее парня, потому как тут и гадать нечего: он и есть убийца. Как он выглядел, Плаксун? — Одет хорошо. А так... похоже, не дурак выпить — красные пятна у него на щеках были. В других местах он мне никогда не попадался на глаза. Судья Ди задумчиво погладил бороду. — Ладно, пойду-ка я допрошу людей в этом доме свиданий, — решительно сказал он. Капрал весело заржал: — Вообразил, что все еще начальник стражи?! — воскликнул он, толкая локтем судью в бок. — Арестуешь, подвесишь на крюк, тут они тебе все и выложат! Как бы не так! Думаешь, что хозяйка встретит тебя с распростертыми объятьями, да еще девочку задаром подложит? Судья прикусил язык. События принимали столь неожиданный оборот, что он стал допускать промашки. — Я тебе скажу, что надо делать, если желаешь добиться толку, — посерьезнев проговорил Капрал. — Иди туда с Гвоздикой и сними комнату, как все. Ее там знают, так что подозрений не возникнет. Если не вычислишь убийцу, так хоть от Гвоздички кое-чему научишься. Она у нас талантливая. Правда, детка? Да к тому же еще и за бесплатно. — Тебе придется растрясти мошну, — безразлично сказала Гвоздика, — это дорогое место. А насчет того, чтобы задаром, так это еще как сказать! Здесь мои услуги входят в плату за комнату, а когда я сама выхожу на панель, это уже совсем другое дело. — Не твоя забота, — отозвался Ди. — Когда пойдем? — После полудня. Такие дома раньше не открываются. Судья велел принести Капралу и старику вина. Последний пустился в пространные воспоминания о всяких необычных случаях, с которыми ему приходилось сталкиваться по роду занятий. Вскоре к компании присоединился и Цзяо Тай. Чаши были наполнены снова. Гвоздика скрылась в кухне, чтобы приготовить рис для полуденной трапезы. — Скоро мы с Гвоздикой пойдем в одно симпатичное место, — сказал судья Цзяо Таю. — Я думал, что у тебя найдется лучшее занятие, чем шляться по борделям, — раздался за их спинами язвительный голос. Никто не слышал, как, бесшумно ступая в войлочных туфлях, в зал проскользнул Гунь Шань. — Я уладил дело, о котором мы говорили, — сказал Ди. — Пошли в трактир, я угощаю. Втроем они вышли из гостиницы и на следующей же улице нашли небольшое, но вполне приличное заведение. Ди провел их к столу, стоявшему поодаль от остальных, и заказал большое блюдо поджаренного риса со свининой и солеными овощами, а также три кувшина вина. Не успел прислужник отойти с их заказом, как Гунь Шань нетерпеливо спросил: — Лэн Цзянь заплатил? Нам надо поспешить, его уже, я слыхал, арестовали! Вместо ответа Ди вынул из рукава два чека и показал их Гунь Шаню. С радостным возгласом тот протянул за ними руку, но Ди быстро спрятал листки обратно в рукав. — Не спеши, парень, — холодно сказал он. — Собираешься меня надуть?! — с угрозой выкрикнул Гунь Шань. — Это ты нас надул, — бросил ему Ди. — Представил все так, будто дело идет о простом вымогательстве, а то, что оно связано с убийством, упомянуть забыл. — Чепуха это! — прошипел Гунь Шань. — Какое еще убийство?