Прижав руку к груди, я хрипло хихикнула: – Ханна, ты меня напугала. Она бросила на меня страдальческий взгляд. – Извини. Надо было написать тебе, что я вернулась. Я покачала головой и улыбнулась, обрадовавшись девочке, помогающей мне с Джеком. Ханна отсутствовала с неделю, уезжала с семьей на каникулы перед учебным годом, который начнется на следующей неделе после Дня труда. Она вышла из сарая. Клянусь, с тех пор как я последний раз ее видела, она еще выросла. Длинные худые ноги в вылинявших джинсах-скинни. Что-то еще изменилось. – Ты подстриглась! – воскликнула я. Она кивнула, неуверенно трогая свои волосы. Длина до подбородка и стрижка каскадом делали ее натуральные кудри более очерченными, и она казалась старше. – Выглядит обалденно, – сказала я, обнимая ее за плечи, и мы вернулись обратно в сарай. – Ты выглядишь абсолютно готовой к первому курсу в колледже. – Я купила кое-какие классные шмотки в Портленде. И немножко косметики. Ну знаешь, известные бренды. Не всякое дешевое барахло из аптеки. – Очень круто. Мне нравится макияж. Я подписана на кучу визажистов на ютубе. – Я тоже. Приходится, куда деваться. Мама пользуется только тушью и помадой. – Ну, она красавица от природы, – заметила я. У Ханны появилось такое выражение лица, будто она не может подумать о своей матери в таком ключе. Уверена, я тоже так думала в четырнадцать лет. Джек уже стоял в стойле, уткнувшись в свою кормушку, приделанную к деревянной стене чуть ниже его груди. – Джек, я думала, ты такой умный мальчик, догадался, что я пришла накормить тебя ужином. А ты знал, что Ханна тут и все приготовила, – сказала я питомцу. Он поднял голову, продолжая жевать и чмокать губами. Навострил уши, а потом опустил морду в миску. – Чем ты еще занималась на каникулах? – спросила я, дернув Ханну за локон. Она рассказала о поездке в Портленд. Я знала, что для девочки, выросшей в маленьком городишке, это все равно что поехать в мегаполис. Они сходили в Музей искусства и в парк развлечений под названием «Веселый город». Да, очень говорящее название. Я захихикала. Кто откажется сходить в «Веселый город»? Она даже показала мне на телефоне пару фотографий пляжа Олд Орчард, который в это время года напомнил мне короткие променады на побережье Калифорнии. – Звучит прекрасно. Я рада, что ты хорошо провела время, – сказала я, когда она закончила свой рассказ. – И я знаю, что Джек в восторге от твоего возвращения. Она потрепала его по меху. – Думаю, он тоже по мне скучал. – Она прислонилась головой к его боку и вздохнула. – Ладно, думаю, мне пора. Мама обзвонится, если я опоздаю на ужин. Она обняла Джека напоследок и устремилась на выход. – Не забудь принести косметику в следующий раз! – крикнула я ей вслед. – Хорошо, – ответила она, исчезая. – Мне нравится эта девочка, – сказала я Джеку. Он снова навострил уши и подвинулся к свежему стогу сена. Я погладила его и закрыла стойло. Вытащила телефон из заднего кармана узнать, который час. На экране высветились три пропущенных от мамы. И Ханна еще беспокоилась, что ее мать звонит ей слишком часто? – Не хочется расстраивать тебя, Ханна, но с возрастом это не проходит. Я вздохнула и удалила пропущенные звонки. Не хочу с ней сейчас разговаривать. С учетом моих сегодняшних открытий я не смогу удержаться от вопросов, которые не вызовут у мамы ничего, кроме волнения. И я не могу ее винить. Вырасти в городе, где ходили упорные слухи, что ее мать убила ее отца, – это ужасно. Начинаю понимать, почему она не любит эти края. Я посмотрела, который час. Начало шестого. Библиотека открыта до восьми. Пора выяснить об этом доме все, что можно. И о смерти моего дедушки. И о том, что писали об исчезновении Мэнди. Невозможно, чтобы моя бабушка была убийцей. Я в это не верю. Осталось только доказать это. V Мне очень нравится библиотека, хотя внутри я не бывала. За исключением одного раза, когда мне надо было собрать информацию о Клиффе Робишо – городском Казанове, в убийстве которого обвинили мою ламу. У бабушки было столько книг – читать – не перечитать, так что у меня не было повода ходить в библиотеку. Мне нравилось сидеть на крыльце или в загончике рядом с Джеком и читать ее книги. Так я могла лучше узнавать бабушку по читательским привычкам. Теперь, если призадуматься, стало ясно, что бабушка любила детективы об убийствах. И возможно, Клифф – не единственный Казанова в Бухте Дружбы. Может быть, дедушка был таким же. Хоть я и не посещала библиотеку, я часто ходила мимо этого величественного здания во время прогулок по городу. Люблю эту улицу с высокими дубами и кленами. Но ее главное украшение – библиотека. По словам Дейва – бармена, курильщика марихуаны и любителя истории, – когда-то это был дом капитана. Я представляла обеспокоенную жену, которая ходит туда-сюда по площадке на крыше и ждет, когда же на горизонте покажутся паруса корабля ее мужа. Я влюблена в огромные арочные окна и колонны. Великолепная застекленная терраса с одной стороны дома была пристроена позже, но идеально вписывалась в стиль. Когда я подошла к библиотеке, солнце почти село. Внутри я полной грудью вдохнула запах книг. – Добрый вечер, – приветствовала меня женщина, которую я встретила во время первого визита. Совершенно без возраста, с глубокими ямочками и в смешных черепаховых очках. Ее каштановые волосы разбавляли рыжеватые пряди. – Здравствуйте, – ответила я. – Вы Бекки, верно? Она улыбнулась, явно польщенная тем, что я ее запомнила. – Верно. А вы Софи. – Хорошая память. Она пожала плечами. – У меня есть преимущество. А вы, должно быть, встретили кучу людей с момента вашего приезда. – Это да. Работа в баре способствует. – Я все собираюсь заскочить. Но по вечерам я обычно работаю и к тому времени, как моя смена заканчивается, хочется уже пойти домой и задрать ноги. – Не могу винить вас за это, – улыбнулась я. Бекки мне нравилась. Она излучала доброту. – Вы покрасили волосы? Она снова впечатлилась. – И кто еще говорит про хорошую память? Да, мне захотелось оттенков осени. – Выглядит замечательно. Ей было приятно это слышать. – Спасибо. Что привело вас сегодня? – Мне снова нужны ваши газетные архивы. – Вы помните, где стоят компьютеры? Я махнула рукой в сторону главного коридора: – На застекленной террасе. Помню. Она кивнула и улыбнулась. Прошлый раз здесь было пусто. Сегодня здесь была изящная хорошенькая женщина. Она сидела на каменной плите перед камином. Справа и слева от дымохода было стекло. Вокруг нее на матах сидели дети. Женщина говорила бойко и оживленно, и ее интонации напомнили мне Бриттани Ротшильд – главную чирлидершу в моем колледже. У нее еще больше учительского духа, чем у меня, а это кое о чем говорит. Несколько детей болтали между собой, не слушая. Еще пара с утомленным видом развалилась на своих креслах. Если подумать, довольно позднее время для чтения. – Софи, – тихо сказала Бекки, возникшая в дверях рядом со мной. – Я забыла сказать тебе, что по вторникам у нас вечера чтения. В здании за библиотекой есть детский сад, поэтому мисс Колдуэлл приводит детей сюда и читает им вслух. Родители забирают их около шести. – Ясно, спасибо. Какой-то дошкольник издал душераздирающий вопль, и она взглянула на меня со смесью изумления и ужаса. – Может, вам лучше подождать ухода детей, перед тем как вы займетесь своими поисками? Должна признаться, поиски статей о смерти дедушки и о пропаже девушки плохо сочетаются с компанией детишек, пусть даже они далеко от компьютеров. – Да, может быть… И тут бойкая мисс Бойкинсон, как прозвал бы ее Оливер, объявила со своего места у камина: – Кто готов слушать новую историю о ламе? Я повернулась к ней. Дети взбодрились и придвинулись ближе. Мисс Колдуэлл была примерно моего возраста. Темные волосы собраны в высокий хвост. Зубы словно из рекламы зубной пасты. Она одарила детей такой широкой улыбкой, будто ждала, что они сейчас выстроятся в шеренгу для танца чирлидеров.