Я кивнула, доверяя его опыту. – Однажды я даже вытащил мертвого оленя из резервуара для септика, – продолжил Дуги. – Жуть ужасная. Я уже научилась понимать значение слова «жуть» в интерпретации мэнцев. Это их эквивалент слова «очень». А мертвый олень в септике определенно заслуживает слова «жуть». – Но я отродясь не натыкался на человеческие скелеты. Я с трудом сдерживалась от смеха. Какое облегчение, что местные сантехники не натыкаются на трупы в каждом доме. Разумеется, первый труп должен был оказаться на моей территории, во всяком случае, первый для Дуги. Внезапно мне расхотелось смеяться. – Вы можете определить, как долго он там находится? – спросил Дин, стоявший с другой стороны от меня. Джастин снова сунулся в шкаф и на этот раз торчал там немного дольше. Наконец он сказал: – Не могу. Надо связаться с коронером, но в любом случае похоже, что много лет. Я взглянула на Дина. Он выглядел не очень-то довольным. Разумеется, кто порадуется, узнав, что много лет хранит полотенца, мыло и крем для бритья рядом с мертвецом. – И что мы будем делать? – поинтересовалась я. – Что ж, я собираюсь опечатать это место, чтобы мы могли провести расследование, – сказал шериф. Отлично. Гостевой дом стал местом преступления. Шериф двинулся в нашу сторону, и мы все попытались убраться с его пути, спотыкаясь и натыкаясь друг на друга. Дин поймал меня за руку, когда я потеряла равновесие, зацепившись каблуком за сапог Дуги. – Простите! – сказали мы хором. Мы вереницей вышли следом за шерифом во двор, понятия не имея, что делать. – Ладно, я поехал, – сказал Дуги, когда мы оказались на залитой солнцем дорожке, и взглянул на Джастина: – То есть я же не нужен для допроса или чего-то такого? Джастин покачал головой: – Нет. Думаю, мы можем быть вполне уверены, что ты никак с этим не связан, Дуги. Дуги облегченно вздохнул, кивнул и сказал Дину: – Я вернусь, когда… в общем, когда можно будет продолжить. Дин поблагодарил его, и они обменялись рукопожатием. Я подумала, что это довольно храбрый поступок со стороны Дина после истории о мертвом олене. Я тоже кивнула на прощание. – Пойду в паб, – сказал Дин, застегивая фланелевую рубашку, которую он надел перед приходом Джастина. – Кажется, мне надо выпить. Неудивительно. Ситуация весьма выпивательная. Я наблюдала, как он идет по лужайке к заднему входу в паб. Взглянув на Джастина, я обнаружила, что он тоже смотрит на Дина. И в его обычно добрых глазах читалось что-то жесткое и испытующее. Первый раз я увидела в нем настоящего сурового шерифа. С первого дня знакомства я воспринимала его как большого добряка. Хотя мы знакомы всего пару недель, но я призадумалась, что в Дине есть такого, что пробудило в Джастине полицейский дух. – Ты же не думаешь, что Дин как-то связан с этим делом? – Я не смогла удержаться от вопроса. Он моргнул, словно выныривая из пучины задумчивости, а потом улыбнулся – и вернулся добродушный шериф Джастин Пеллетье. – Нет, кто бы не был в этой стене, он там очень долго. Рада слышать. Но это не объясняет, почему Джастин так смотрел на Дина. – Ты знаешь, когда твоя бабушка купила это место? И был ли уже тогда этот дом? – спросил он, возвращая мое внимание к более насущной загадке мертвеца в стене гостевого дома. Я покачала головой. – Понятия не имею. Но могу выяснить. Мама и тетя несколько лет жили в этом доме, перед тем как уехать в колледж. Я сейчас позвоню. Я потянулась в задний карман за телефоном. – Отлично. Мне тоже надо сделать пару звонков. – Он отошел к полицейской машине, припаркованной рядом с подъездом к дому Дина на улице. Копаясь в телефоне в поисках маминого номера, я двинулась к сараю, рядом с которым Джек Керуак принимал солнечные ванны и наслаждался свежей травкой в загончике. Здесь я поставила пару шезлонгов и стол, чтобы отдыхать и проводить время с Джеком. С тех пор как я получила в наследство от бабушки большого пушистого питомца, мне довелось узнать, что ламы – очень общительные существа, поэтому я стараюсь проводить с ним побольше времени. Когда я открыла калитку, он оторвался от поедания своих любимых одуванчиков. Дернул ушами, моргнул длинными ресницами. Из его пасти свисал недожеванный желтый цветок. – Привет, малыш. Отдыхаешь? Он снова моргнул и побрел ко мне. На ходу его голова подпрыгивала, а челюсти двигались по кругу. Такой милашка. Тут я вздохнула и с ужасом уставилась на телефон. К несчастью, моя мать вовсе не так мила и приятна, как Джек. Она уже намекала, временами весьма прямолинейно, что я должна пересмотреть свое решение переехать в Бухту Дружбы, хотя мне здесь нравится. Я уверена, что труп в гостевом доме приведет к очередному раунду разговора с перечислением причин, почему я совершила ошибку. Но мне нужны ответы, и лучше всего начать с мамы. Поэтому когда Джек остановился передо мной, я потрепала его по пушистой шее, почесала голову, сделала глубокий вдох и нажала кнопку вызова. Я провела небольшую репетицию, как преподнесу ей эту новость. Любопытное известие. В гостевом доме нашли труп. Ты знала о том, что у нас в шкафу скелет? В нашей семье кто-нибудь исчезал? Не самые удачные варианты, но кости в ванной – тема не из приятных. II – Привет, Софи, – мама ответила на втором гудке. – Секундочку. Я ждала, зная, что она делает. Через несколько мгновений она продолжила: – Ты меня слышишь? Я включила громкую связь в машине. Она всегда включает громкую связь в машине, когда я звоню. Она вечно занятой агент по недвижимости и трудоголик. И она всегда должна объявить, что переключает меня на громкую связь. Как будто я не могу догадаться по шуму, который издает ее «БМВ». Но это один из наших ритуалов. Как и ее придирки. – Ты уже решила вернуться домой? О, она сразу ринулась в бой? Должно быть, у нее плотный график и нет времени разговаривать. Я улыбнулась, отдавая должное ее упорству. – Нет, мама. Но мне надо задать тебе пару вопросов о доме. Хорошее начало. Мне не хочется рассказывать ей о трупе, во всяком случае, не начинать с этой темы. Если до этого она просто наседала на меня, уговаривая вернуться, то мертвец на моей территории заставит ее возглавить крестовый поход. Так что я просто поинтересовалась: – Ты не помнишь, когда бабуля купила это место, гостевой дом уже был построен? – Гостевой дом? А что? – Кое-какие проблемы с сантехникой. – О. – Судя по интонации, мама не до конца поверила в мое объяснение. – Да, был. Но потом его ремонтировали или достраивали. Точно не помню, хотя главный дом тогда был натуральной свалкой. Как будто там никто не жил много лет. Санни перестроила весь дом, когда превратила первый этаж в паб. Но я не знаю, как выглядел гостевой дом. Откровенно говоря, я его избегала. Я заметила, что мама не называет бабулю мамой. Разумеется, это привычное дело. Она никогда не называла свою маму мамой. Только Санни. – Значит, бабушка достраивала гостевой дом? – Не могу поверить, что мама не помнит. Разве для ребенка переезд в огромный викторианский особняк с садом и гостевым домом не стал грандиозным приключением? Очевидно, свою исследовательскую натуру я унаследовала не от мамы. Снова стало ясно, что мама не хочет говорить о своем детстве, точнее, о своей семье. – Кажется, она что-то доделывала. Я точно помню только то, что она перестраивала паб и хозяйский особняк. Наверное, гостевой дом тоже отремонтировали, но это было тридцать пять лет назад. Замени ты эти чертовы трубы. Или снеси гостевой дом, кому он нужен? Сомневаюсь, что он чего-то стоит. Я закатила глаза, радуясь, что она меня не видит. – Бабушка купила дом вместе с дедулей? Или он уже умер к тому времени? – Не знаю. – Мамин голос приобрел резкие нотки. Она говорила об отце еще реже, чем о матери. – Мы въехали туда вскоре после его смерти. Какое отношение все это имеет к сантехнике? – Я просто пытаюсь понять, насколько здесь старые трубы. Ну понимаешь, для страховой компании. – Я сама поморщилась от своей выдумки. Разве страховым не наплевать на все это? И я быстро перешла к следующему вопросу: – А сарай?