– С кем она встречалась? – Мама, вот ты где! – Перед нами явилась Карли, она явно паниковала, прижимая руку к груди. – Ты напугала меня до смерти! Я так и знала, что нам не надо сюда приходить. – Я просто сижу тут и разговариваю с Санни, – примиряюще сказала Энди. – Она печет отличное печенье. Я взглянула на мило улыбающуюся Энни. Потом посмотрела на Карли. – Не сомневаюсь, – заметила Карли. – Но это не Санни, это ее внучка Софи. – Кто? – Энни пришла в замешательство. – У нее ранняя деменция, – тихо сказала мне Карли, помогая матери встать. – Она путается в воспоминаниях. – О, простите, я понятия не имела. – Ужасно. Я думала, что она ведет себя подозрительно, притворяясь, будто знала Мэнди, а на самом деле она просто не помнила ее в тот момент. – Надеюсь, я ее не расстроила. – Нет, все в порядке, – улыбнулась Карли. – Думаю, вашу бабушку все очень любили из-за ее шоколадно-орехового печенья. Боже мой! – Кажется, моя бабушка в ответе за туман в мыслях у половины Бухты Дружбы. Не уверена, что это хорошее наследство. – Я помахала Энни, когда Карли повела ее прочь: – Рада была пообщаться, Энни. – Я тоже, Санни. – Она мило и бесхитростно улыбнулась. – Тебе идет это имя. Почему-то от этих слов мне захотелось плакать. Я снова пожалела, что так и не узнала Санни, хотя она определенно была сложной женщиной. И я сочувствую Карли в ее ситуации. Трудно видеть, как твоя мать угасает. Но я эгоистично пожалела, что Карли не пришла двумя минутами позже. У меня был шанс узнать имя тайного бойфренда Мэнди в момент просветления Энни. – Спасибо, Энни. – Я улыбнулась Карли. – Увидимся в пабе на викторине. Когда они ушли, я пошла на поиски ответственного, чтобы выяснить, чем я могу помочь. Здесь было человек пятнадцать, в том числе Том, что меня удивило, поскольку у него своя конкурирующая турфирма. Это кое-что говорит о его характере. Здесь были взрослая дочь Фрэнка, которую я помнила с похорон, и поздоровавшийся со мной Пол. У меня была на него такая же реакция, как в прошлый раз на улице перед пабом, и такая же, как на Натана. Они говорят правильные слова и поступают правильно, но в их обществе мне дискомфортно. Я задумалась о том, как воспринимаю людей, поскольку Энди явно извращенец, но у меня не было на него негативной реакции. Кажется, у меня могут быть проблемы с моей новой карьерой детектива-любителя. Если я надеялась, что Энди вернется на место преступления из зловещего любопытства, я была разочарована. Энди не было. И других очевидных подозреваемых тоже. Просто горожане, помогающие семье убитого, и от этого теплело на душе. Царила атмосфера серьезности, с учетом того, как погиб Фрэнк. Дом внутри пах дымом. Я удивилась, считается ли это поджогом официально? Я уверена, что это был поджог, потому что я была внутри, когда начался пожар, я слышала голоса, но верит ли в это семья Фрэнка? Они должны знать, что дом подожгли специально. Вряд ли это совпадение, что Фрэнка убили и дом загорелся одновременно. – Ты в порядке? – поинтересовался Дин, подходя ко мне с обгоревшим деревянным стулом, который он нес к огромному металлическому контейнеру для мусора, установленному на парковочной площадке. Я взглянула на почерневшие ножки стула и снова осознала, как же мне вчера повезло. Я могла сама обуглиться, как эти ножки. Но я улыбнулась, решив, что не позволю выбить себя из колеи. Хотя я бы чувствовала себя намного лучше, если бы Джастин отнесся к моим словам серьезно и арестовал Энди. – Все хорошо. Кто может мне сказать, где надо убираться? Он наклонил голову в сторону кабинета. – Сын Фрэнка там. Он определяет, что надо выбросить, а что они попытаются сохранить. Я кивнула, вспомнив его с похорон. Вошла внутрь, скривившись от сильного запаха дыма. Но меня быстро отвлекла толпа людей, выносивших на улицу поврежденные предметы. Я уклонилась от двоих мужчин, сражавшихся с частично сгоревшим столом, потом осмотрела переполненное людьми помещение. Сын Фрэнка стоял около ресепшена, разговаривая с незнакомым человеком. Я подождала, пока они закончат, потом подошла. – Привет, – поздоровалась я. – Где я могу помочь? Сыну Фрэнка было за сорок, и он очень напоминал отца. Вплоть до армейского типа стрижки и шортов хаки. Хотя его аккуратный вид портили усталые круги под глазами и грязная полоса на выбритой щеке. На меня нахлынуло чувство вины. Фрэнк был бы еще жив, если бы не согласился поговорить со мной. – Думаю, вы можете начать вон там. – Он указал на места для ожидания в основном вестибюле. – Мебель не пострадала от пожара, но не думаю, что мы сможем избавиться от запаха дыма. Лучше все это заменить. – Хорошо. – Я протянула руку. – Я – Софи ЛаФлер. Ваш отец основал эту компанию вместе с моим дедушкой. Мы обменялись рукопожатием, его ладонь была испачкана сажей и пеплом. – Эрик. Приятно познакомиться. Вижу семейное сходство. Мой отец очень любил вашего дедушку. Они были близкими друзьями. Я улыбнулась, хотя меня охватила печаль. – Я видела вашего отца совсем недолго, но могу сказать, что он был замечательным человеком. – Благодарю. И спасибо за помощь. Так приятно. Я поражен количеством людей. Столько гидов и людей, которые работали с моим отцом много лет. Для него это много бы значило. Я кивнула, не зная, что еще сказать. – Шериф Пеллетье сказал, вы были тут, когда начался пожар. Его слова меня поразили. Он думает, что я замешана в пожаре? Или в гибели его отца? – Он сказал, вам повезло выбраться наружу целой и невредимой. – Я… – Что на это ответить? Особенно с учетом того, что его отец не пережил тот вечер? – Еще он сказал, что отца, возможно, убили из-за того, что он хотел вам что-то рассказать. Я опять не знала, что сказать. – Мои соболезнования. Эрик утешительно улыбнулся. – Я знаю, папа наверняка хотел вам рассказать что-то важное. Достаточно важное, чтобы его убили. Надеюсь, вы осторожны. Кто бы ни сделал это, он опасен. Я с облегчением выдохнула. Что ж, он не думает, что я убила его отца, но он считает, что я тоже в опасности. Час от часу не легче. – Я осторожна, – сказала я, начиная думать, что идея Дина установить камеры становится все более привлекательной. – Пожалуй, пойду займусь делом. – Спасибо, – повторил Эрик. К нему подошел очередной человек. Я направилась к зоне для отдыха, размышляя, за что хвататься. Я не могу сама справиться ни с креслами, ни с диваном, поэтому я взялась за две диванные подушки. Я несла их к мусорному контейнеру, когда услышала сердитые голоса. Я оглянулась и увидела Пола Кормьера и женщину, стоявших рядом со зданием. Женщина тыкала пальцем ему в лицо. Пол сердито смотрел на нее, сжав кулаки. Я видела, как шевелится его рот, но со своего места не могла расслышать, что он говорит. Она что-то прокричала, но поскольку она стояла спиной ко мне, я разобрала лишь пару фраз: «Держись подальше» и «бесполезный кусок…». Уверена, что знаю, какое слово прозвучало следующим. Пол злобно пялился на нее еще секунду, затем удалился. Женщина повернулась по направлению ко мне и заметила, что я на нее смотрю. Я подхватила подушки, выскальзывающие из моих рук, и двинулась к контейнеру. – Вы Софи? Я остановилась, видя, что она целенаправленно идет ко мне. Ее лицо горело, и по блеску в ее глазах я поняла, что она еще не отошла после стычки с Полом, но она выдавила широкую улыбку. – М-м, да. – Я оглянулась, не уверенная, что хочу разговаривать с этой женщиной. Переход от скандалистки к преувеличенному дружелюбию показался мне не вполне естественным. Она остановилась передо мной. Я подвинулась так, чтобы подушки отгораживали меня от нее. Ну так, на всякий случай. – Привет, – сказала она, – я Дон Моррисон. Мама Натана. – О, – отозвалась я, все еще под впечатлением мгновенного изменения в настроении этой женщины. И на автомате вежливо добавила: – Приятно познакомиться. – Я просто хотела сказать спасибо, что взяли его на работу. У нас с вашей бабушкой были кое-какие трудности, поэтому это так мило с вашей стороны, что вы дали Натану шанс. Что ж, теперь понятно, от кого Натан унаследовал свою откровенность. – Конечно. Он талантливый и нравится людям. – Я двинулась в сторону контейнера. К моему испугу, Дон пошла за мной. – Он хороший мальчик, – сказала она так, будто говорила о маленьком ребенке, а не о взрослом человеке. – В прошлом он совершал ошибки, и я рада видеть, что он делает что-то хорошее, понимаете меня? Я кивнула, стукнувшись подбородком о подушки, которые я продолжала прижимать к груди. И продолжила идти. – Уверена, Натан рассказывал вам, что я работала гидом в «Хороших временах». Я уронила подушки в контейнер и, обернувшись, обнаружила, что она стоит прямо за моей спиной. Всепоглощающий запах алкоголя перебил вонь дыма. Так вот почему она так странно вела себя. Дон Моррисон – пьянчужка. Ее странное поведение и излишняя откровенность стали объяснимы, и я даже пожалела ее. Глядя на меня мутными глазами, она прислонилась к мусорному контейнеру. В свое время она явно была привлекательной женщиной, но теперь под глазами были мешки, кожа покраснела от лопнувших сосудов. Сегодняшнее опьянение явно не разовый случай.