– Где твой фотоаппарат? – жестко произнес Паша, заглядывая под стулья. – Он в сумке? – Да, в сумке! – раздраженно прикрикнула Юля. – Хватит шарить по комнате! Что произошло? Ты захотел устроить ночной фотосет? – Давай сюда фотоаппарат! Скорее! Не успела Юля дернуть за молнию на футляре, как Паша ударил себя по лбу. – Черт! Совсем забыл! Ты же стерла все фотографии! Ну зачем? Зачем ты это сделала? – Я же тебе сказала: мне хотелось насолить Глебу, – оторопело отступила Юля, убирая сумку с фотоаппаратом. – Где же они еще могут быть? – Паша сосредоточенно постучал себе пальцем по подбородку. – Так… или ты говоришь мне, в чем дело, или проваливаешь отсюда! – Точно! – Лицо Паши озарила догадка. – Ты знаешь, куда Вероника и Лора выкинули кусок платья, который ты испортила? Нам надо его найти! – Понятия не имею. Наверное, в мусорку. Не будут же они его хранить в качестве приданого? Паша сорвался с места и бросился в ванную комнату. Там были установлены современные биотуалеты, занимавшие почти все свободное место. Рядом стояла хромированная мусорка с ножной педалью. Паша открыл ее и заглянул внутрь. – Что ты делаешь? Ты совсем сбрендил? – зашипела Юля. – Слишком маленькая. Думаю, во всех номерах они стандартные. Значит, его выбросили где-то в другом месте. – Тебе-то зачем этот кусок платья? – Не хочу делать поспешных выводов. Но мою догадку обязательно надо проверить. Надеюсь, я хоть немножко разбираюсь во всех этих дизайнерских штучках. Глава тридцатая Вероника спала беспокойным сном, ворочаясь с боку на бок. Паша и Юля на цыпочках прокрались мимо нее и зашли на кухню. – Под раковиной стоял большой бак для отходов, – прошептала Юля. Паша открыл дверцу встроенного шкафа: внизу действительно находился круглый алюминиевый бак. Но внутри него лежали лишь пустые упаковки из-под чипсов, грязные полиэтиленовые пакеты, шкурки огурцов и остатки недоеденного шашлыка. – И здесь нет, – с досадой проговорил Паша. – Ладно. Если не погонишь меня сейчас туда, то я скажу тебе еще про одно место, мусорных дел мастер… – Юля наслаждалась моментом и не торопилась продолжать. Паша смотрел на нее выжидающе, замерев, как бегун на старте. – Глеб, когда нам остров показывал, продемонстрировал чудо-баки, в которых мусор сначала сортируется, а потом увозится с острова. – И где они? – Они рядом с лодочным гаражом, прямо за ним. Три зеленых контейнера. – Ясно. Спасибо. – Паша закрыл шкаф и вышел из кухни. Юля догнала его уже на крыльце. – А тут реальный дубак, подожди меня. – Она нырнула обратно в дом и вернулась, застегивая на себе пуховик с логотипом какой-то компании. – Смотри. На вешалке висел. Почти мой размер. Так-то лучше. – Наверное, куртку забыл один из строителей, – предположил Паша и напомнил: – Ты же не хотела никуда идти. – Все равно ты уже весь сон сбил. Давай покажу, где они, – Юля зевнула. – Ну, веди меня, Джамшут. Постепенно становилось светлее. Густые сумерки блекли и растворялись в утреннем тумане. За горизонтом уже притаилось солнце. Проходя мимо лодочного гаража, Юля попыталась заглянуть в маленькое окошко, но внутри было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. – Как ты думаешь, что случилось с Глебом на самом деле? Паша замедлил шаг. – Не знаю. Наверное, просто стечение обстоятельств. Гулял не в том месте, не в то время. – Не слишком ли простая версия для полицейского? – Ты считаешь, версия обязательно должна быть криминальной? Паша уже не раз думал, не рассказать ли Юле про Веронику. Она бы безусловно приняла сторону несчастной невестки. Но пожалеть бедную девушку и суметь не выдать ее на допросе – разные вещи. С тем же успехом можно было повесить ей за плечи рюкзак с полусотней кирпичей и попросить станцевать чечетку. Очень быстро светлело. Предметы становились четче и ярче, как будто легкий карандашный набросок обводили жирной масляной краской. Они остановились у трех пластиковых контейнеров с опознавательными значками рециркуляции. Паша открыл крышку первого, но там лежал лишь сломанный пластиковый совок, смятые одноразовые стаканчики и пустые бутылки из-под воды. На дне второго бака нашелся плотный синий пакет, завязанный узлом. Паша опустил руку, чтобы достать его и уже по весу понял – там было то, что он искал. Избавившись от шуршащего целлофана, извлек наружу белую тряпку в красных и розовых разводах. – Фу, что это за гадость… – Юля поморщилась. – Твоих рук дело. Не узнаешь? Юля присмотрелась и узнала в рваном тряпье подол Лориного платья, перепачканный соусом. – Обрати внимание. – Паша, довольный собой, провел пальцем по ткани с каймой из прозрачных камушков по подолу, многозначительно посмотрел на девушку, а потом снова на обрез платья. Она проследила за его взглядом. На ее лице появилось кислое выражение. – И что? Мог бы с таким открытием и до утра подождать. Необязательно было меня будить и тащить к мусорке. Юля обиженно отвернулась и вдруг вскрикнула: – Боже мой! Смотри! – Она указала рукой в сторону главного корпуса. Паша вытянул шею, чтобы увидеть, что ее так встревожило. Из окна дома валил серый дым. Плотные клубы сбивались в один нескончаемый вертящийся поток, который уносился в небо. Юля и Паша, не сговариваясь, бросились к дому. Пока они неслись к жилому комплексу, раздался резкий хлопок. Лопнуло и разлетелось на мелкие осколки окно на кухне. Оттуда вырвался столб черного дыма. Чем ближе они подбегали, тем яснее слышался угрожающий треск. В окнах второго этажа показались яркие всполохи огня. Дом горел. Паша обогнал Юлю и первым добежал до двери. Ручка еще не успела накалиться: он дернул за нее, и изнутри вместе с вырвавшимися наружу потоками жара и дыма вывалилась Лора в шелковой ночной рубашке, перемазанной сажей. Обезумевшими глазами она уставилась на Пашу и, больно впившись ногтями ему в руку, стала оседать на землю. Юля подхватила Лору, усадила ее на траву и накинула на плечи куртку. – Что произошло? – прокричала она. – Где Вероника? Ты ее видела? Она внутри? Но Лора лишь вращала глазами и жадно хватала ртом воздух. Наверху что-то с грохотом упало. Едко запахло плавящимся пластиком. Огонь начал пожирать сайдинг верхнего этажа. Паша стоял в нерешительности, прикрыв рукой голову. Сейчас на счет «раз-два» он бросится туда – в огонь. Нужно только собраться. Раз… Вдруг мимо него пронеслась тень. Кто-то с разбега проскочил внутрь и исчез в сером мареве. Паше показалось, что прошло минут пять. Но на самом деле всего через несколько секунд из дома выбежал Артур с женой на руках. Он понес ее к пирсу, подальше от горящего дома, и уложил на мостки. Глаза Вероники были закрыты, кофта задралась, открыв бледно-розовый живот. Она была без сознания. Артур глыбой склонился над ней и стал трясти за плечи, потом прижал к себе. – Он же ее так угробит. – Паша будто очнулся от гипноза и сорвался с места. – Отойди! – крикнул он не своим голосом. Артур растерянно посмотрел на него и посторонился. Паша наклонился щекой ко рту девушки, чтобы уловить ее дыхание, но ничего не почувствовал. Тогда он сложил руки замком, уперся ими в грудь и ритмичными движениями начал надавливать: один-два-три-четыре-пять… – Не сломай ей ребра, – угрожающе предостерег Артур. Но Паша не обратил внимания на его замечание.