Гориллам все равно. Запустив волосатые пальцы в середину разлагающегося облака, они каким-то образом его зацепляют и проносят мимо Хиро к выходу. Когда облако проплывает мимо, Хиро видит в нем лицо Да5ида, но искаженное, будто смотрит на него сквозь гору битого стекла. Видение мимолетное. И вот аватар Да5ида уже исчез, умелым ударом ноги выброшен во входную дверь, вот он уже летит над Стритом по длинной плоской дуге, которая уносит его за горизонт. Подняв глаза, Хиро смотрит по пустому проходу на пустой стол Да5ида, окруженный потрясенными хакерами. Да5ид Мейер, верховный повелитель хакеров, отец-основатель протокола Метавселенной, создатель и владелец известного на весь мир «Черного Солнца», только что пережил крах системы. Его выбросили из собственного бара собственные демоны. 10 Ну, может быть, не первое, а второе или третье, что осваивают в профессии курьера – это как распилить наручники. Что бы там ни утверждали миллионы франшиз «Тюряги», все-таки наручники – приспособление кратковременное. А давнишний статус скейтбордистов как угнетенного этнического меньшинства подразумевает, что все они в той или иной степени виртуозы побега. Но сперва главное. В комбинезоне И.В. множество примочек, прежде всего сотни карманов: большие и плоские – для посылок, длинные и узкие – для снаряги, а еще карманы по рукавам, в бедрах и голенях по штанинам. Снаряга, распиханная по этим карманам, бывает обычно мелкой, мудреной и весит немного: ручки, маркеры, фонарики, перочинные ножи, отмычки, сканеры бар-кодов, сигнальные ракеты, «жидкий кастет», шокеры и световые палочки. На правом бедре у И.В. затолканный вверх ногами калькулятор, по совместительству работающий как таксометр и секундомер. На другом бедре мобильник. В тот момент, когда менеджер запирает дверь наверху, телефон звонит. И.В. отцепляет его свободной рукой. Это мама И.В. – Привет, мам. Отлично, а ты? Да, я у Трейси. Ага, были в Метавселенной. Просто поваляли дурака в игровом салоне на Стрите. Да, развлеклись. Да, да, я взяла себе симпатичный аватар. Не-а, мама, Трейси сказала, что попозже отвезет меня домой. Но мы хотим еще заехать в «Автогонки на бульваре Виктории», можно? Ага, спи спокойно, мам. Буду, буду. И я тебя люблю. Пока. Нажав на кнопку «отбой», она обрывает болтовню с мамой и через полсекунды задает новый номер. – Падаль. Рев. Воздух ревет, с огромной скоростью обтекая микрофон мобильника Падали. А еще к этому реву примешивается такой же громкий свист многих десятков шин по покрытию мостовой, перкуссии выбоин; по звуку это ветхий бульвар Вентура. – Хай, И.В., – говорит Падаль. – Как оно? – А твое? – Лечу по Вентуре. Как ты? – Торчу в «Тюряге». – Ух ты! Кто тебя сцапал? – Метакопы. Приклеили меня из соплепушки к воротам «Белых Колонн». – Ну надо же! Когда сваливаешь? – Скоро. Можешь мне подсобить? – Ты о чем? Ох уж эти мужчины! – Сам знаешь, помочь. Ты мой парень. – Она старается говорить доступно и ясно. – Когда меня забирают, считается, что ты придешь и поможешь мне выбраться. Разве не всем полагается такое знать? Неужели родители больше ничему детей не учат? – Ну, э… а ты где? – «Купи и Кати» номер 501762. – Я на пути в Берни с суперультра. Иными словами, в Сан-Бернардино. Иными словами, с суперультраважной доставкой. Иными словами, не судьба. – О’кей, и на том спасибо. – Извини. – Кати с богом. – Этим традиционным саркастическим «до свиданья» И.В. заканчивает разговор. – Дыши спокойно, – отвечает Падаль. Рев разом смолкает. Вот гад. Уж он попресмыкается на следующем свидании. Но тем временем есть еще кое-кто, за кем должок. Единственная проблема в том, что он, возможно, псих. Но попытка не пытка. – Алло, – отвечает он по мобильнику. Дышит он тяжело, и на заднем плане дуэтом воет пара сирен. – Хиро Протагонист? – Да. Кто это? – И. В. Ты где? – На стоянке «Безопасный путь по Оуха», – отвечает он и, по всей видимости, говорит правду, поскольку на заднем плане слышен лязг анальных совокуплений продуктовых тележек. – Я сейчас немного занят, Ива, но… Чем могу тебе помочь? – Меня зовут И.В., – говорит она, – и ты можешь мне помочь выбраться из «Тюряги». Она сообщает детали. – Давно он тебя запер? – Десять минут как. – О’кей, в папке о трех кольцах франшиз «Тюряги» говорится, что менеджеру положено проверить задержанного через полчаса после приемки. – Откуда ты это знаешь? – обвиняюще спрашивает она. – Сама подумай. Как только он уйдет, выжди еще пять минут, а потом двигай. Попытаюсь тебе подсобить. Идет? – Усекла. Ровно через двадцать минут, секунда в секунду, она слышит скрежет ключа в замке. Зажигается свет. «Рыцарское забрало» спасает ее от разрушения сетчатки. Протопав вниз по ступенькам, менеджер злобно на нее пялится. Довольно долго пялится. Ясно: искушение велико. Вот уже полчаса мимолетное видение плоти рикошетом мечется в его черепной коробке. Менеджера терзают космические вопросы. И.В. надеется, что он все же ни на что не решится, потому что эффект дентаты может быть непредсказуемым. – Давай, решайся, мать твою, – говорит она. Сработало. Новый культурный шок отрывает таджика от решения этической головоломки. Он бросает на И.В. неодобрительный взгляд – в конце концов, это она вынудила его чувствовать влечение, вызвала возбуждение, вскружила голову; это ведь она виновата, что ее арестовали, так? – и поэтому, помимо всего прочего, он на нее сердит. Как будто у него есть на это право. И это «сильный» пол, который изобрел вакцину от полиомиелита? Повернувшись, он поднимается по ступенькам, вырубает свет и запирает дверь. Сверившись с часами, И.В. ставит будильник на пять минут – единственный человек в Северной Америке, кто действительно знает, как в цифровых наручных часах установить будильник, – и вытаскивает из узкого карманчика в рукаве набор для распиливания наручников. Она также вытаскивает и разламывает световую палочку, чтобы хоть что-то видеть. Выбрав тонкую стальную полоску с пружинкой на конце, она заводит ее во внутренности браслетов и нажимает на спуск пружины. Кольцо, работавшее до того как односторонний храповик, способный только зажиматься, со звоном раскрывается. Она могла бы снять и второй наручник, но ей нравится, как он выглядит, поэтому первый она насаживает себе на запястье рядом со вторым, чтобы получился двойной браслет. Мама носила такие вещи, когда была панком. Стальная дверь заперта, но предписания по безопасности «Купи и Кати» требуют иметь в подвале аварийный выход на случай пожара. Здесь им служит зарешеченное окно, под которым закреплена большая красная кнопка пожарной сигнализации (она же открывает аварийный выход) с надписями на нескольких языках. В зеленом свечении светопалочки красный цвет кажется черным. Прочитав инструкции по-английски, И.В. повторяет их пару раз про себя, чтобы запомнить, а потом ждет. Она убивает время, рассматривая инструкции на остальных языках и пытаясь отгадать, какой из них какой. На взгляд И.В., все они похожи на таксилингву. Окошко такое грязное, что через него почти ничего нельзя разглядеть, но она все же видит, как мимо проходит какая-то темная тень. Хиро. Секунд десять спустя тренькает будильник. И.В. нажимает на кнопку аварийного выхода. Звучит гонг. Прутья толще, чем она думала – хорошо, что это не настоящий пожар, – но наконец она их все же выдергивает. Выбросив доску на простор стоянки, она протискивается в окошко как раз в тот момент, когда в замке поворачивается ключ. К тому времени, когда трехкольцовый, наверное, отыскал свой жизненно важный выключатель, она уже закладывает вираж на переднюю парковку… а там праздник джиков! Тут, похоже, собрались таджики со всей Южной Калифорнии, прикатили на гигантских раздолбанных такси с неведомой живностью на задних сиденьях, и несет от них благовониями и пролитыми освежителями воздуха неоновой раскраски. Установив на капоте одной из машин гигантский восьмитрубочный кальян, они теперь булькают огроменными клубами вонючего дыма. И все пялятся на Хиро Протагониста, который недоуменно смотрит на них в ответ. У всех на стоянке изумленный вид. Он, наверное, подошел с задов франшизы: откуда ему было знать, что на передней стоянке полно джиков? Каким бы ни был его план, он только что полетел ко всем чертям. Из-за «Купи и Кати» с криком «караул!» на кровожадной таксилингве выбегает менеджер. В спину И.В. упирается огонек лазерного прицела переносной ракетной установки. Но таджикам у кальяна на И.В. наплевать. Они нацелились на Хиро. Вот они аккуратно вешают чеканные серебряные мундштуки на крючки, встроенные в горлышко своего мега-гашишника. А потом надвигаются на Хиро, запуская руки в складки халатов, во внутренние карманы ветровок. И.В. отвлекает резкое шипение. Рискнув оглянуться на Хиро, она видит, что он выхватил из ножен трехфутовый изогнутый меч, которого она раньше не видела. И присел на корточки. Клинок меча болезненно поблескивает под убийственными прожекторами секьюрити «Купи и Кати». Ну надо же, какое геройство! Кальянные мальчики сбиты с толку, и это еще мягко сказано. Впрочем, они не столько напуганы, сколько растеряны. Нет сомнения, почти у всех есть пушки. Так почему этот тип пытается напугать их мечом? Тут она вспоминает, что среди множества профессий на визитке Хиро значится «Величайший боец на мечах в мире». Он что, правда способен сразиться с целым кланом вооруженных хачиков? Рука менеджера вцепляется ей в предплечье – как будто это может ее остановить. Потянувшись другой рукой в карман, она огревает его струйкой «жидкого кастета». С приглушенным хрюканьем менеджер отдергивает голову и, отпустив ее руку, на нетвердых ногах делает несколько шагов назад, пока не падает, распростершись на багажнике такси, основаниями ладоней яростно тыча себе в глазницы. Подождите-ка секундочку. В этом такси никого нет. А из замка зажигания свисает двухфутовая цепочка макраме: ключ на месте. Забросив доску в окно тачки, она ныряет вслед за ней (И.В. худенькая, поэтому дверь можно и не открывать), перебирается на сиденье водителя, где тут же тонет в гнезде деревянных бусин и освежителей воздуха, заводит мотор и стартует. Задним ходом – на заднюю стоянку. Тачка стояла носом к выезду – в стиле таксистов, – готовая к быстрому старту, что было бы неплохо, будь она тут одна, но приходится думать и о Хиро. Орет радио, выплевывая очереди криков на таксилингве. Задним ходом она объезжает «Купи и Кати», на задней стоянке франшизы неожиданно пусто и тихо.