Я был почти удивлен, когда никто не вышел, размахивая пистолетом, когда мы все остановились наверху, пытаясь решить, в какую сторону идти. Слева было три двери. Справа — только две. Прикинув, что две означает, что это, скорее всего, хозяйская спальня и, возможно, гардеробная, мы двинулись в этом направлении. Моя рука потянулась к ручке, холодной на ощупь, и я тяжело выдохнул, чтобы успокоить нервы, когда, наконец, толкнул ее, открывая. И там был доктор Крис Эндрюс, спящий на своей огромной кровати в чертовски нелепой шелковой пижаме в бело-голубую полоску. С одной стороны кровати был слышен белый шум от кондиционера, а с другой — туман от увлажнителя воздуха. Мне почти хотелось рассмеяться. Да, какой-то настоящий закоренелый гребаный преступник с чертовой проблемой носовых пазух и микробофобией. — Паган, он твой. У меня не было к нему никакого интереса. Да, он был частью злой тройки, но в моих глазах он был наименее ужасным. — Нет, — рычание Эдисона остановило Пагана на полпути к шагу вперед, заставив его повернуться и приподнять бровь. — Это тот, кто схватил ее в Хекс. Я хочу его. На это Паган пожал плечами, с радостью забирая себе оставшегося Митчелла. Примерно в ту же секунду доктор Крис Эндрюс испуганно проснулся от звуков, которые издавали не его дурацкие машины. Его глаза распахнулись, тело подскочило на кровати. — Что за… Но он не успел закончить свой вопрос. В одну секунду Эдисон был прямо рядом со мной. В следующее мгновение он стащил мужчину с кровати и впечатал его в стену. Потом он получил то, что ему причиталось. Паган отошел от меня и вышел в коридор, заставив меня с любопытством последовать за ним. — Собираюсь перерезать телефонный провод, — пожал он плечами, доставая из ботинка перочинный нож и направляясь вниз. Потому что, хотя у нас был зеленый свет на то, чтобы добиться справедливости, мы понятия не имели, как далеко Рейн согласится с нами зайти. Избиение? Око за око, потому что они избили того, кто принадлежит нам? Это всегда будет срабатывать. Но убийство? Я не был уверен. Тем не менее, я был почти уверен, что все они какое-то время будут есть из соломинки. Прошло целых десять минут, прежде чем мне, наконец, пришлось вмешаться и оттащить Эдисона назад, зная, что так, как он собирался, он в конечном итоге изобьет эту мразь до смерти, даже не имея на то намерения — просто будучи слишком захваченным моментом. Без рук Эдисона, поддерживавших его, его тело рухнуло на пол — без сознания. — У него есть подвал, — сообщил Паган, и с этими словами Эдисон взвалил мертвый груз на плечо и понес его вниз на два лестничных пролета, заперев в маленькой комнате в подвале. Затем оттуда мы направились к Митчеллу. — Не могу сказать, что я этого не ожидал, — именно так нас встретили, когда мы вошли на его основной этаж. Митчелл стоял в дверях своего кабинета с поднятым пистолетом в твердой руке. Сейчас действительно нельзя было ошибиться — зло в его глазах, полное отсутствие раскаяния за то, что он сделал со многими людьми, включая Бетани, за монстров, в которых он превратил своих сыновей. — Полагаю, я должен предположить, что это кровь моего сына на тебе, — сказал он, кивая головой в сторону Эдисона, не выглядя ни капельки обеспокоенным. — Он пережил избиение или нет? В его тоне ничего не было. Просто мертвенность. Ему было наплевать даже на своего собственного сына. — Мой, верно? — спросил Паган рядом со мной. Я немного натянуто кивнул, не зная, почему он воспользовался этим моментом, чтобы прояснить ситуацию, учитывая, что ни у кого из нас не было оружия, и он казался довольно неплохим стрелком, судя по его стойке и уверенному владению пистолетом. Мне действительно нужно было научиться перестать ожидать разумного поведения от Пагана. Как только он увидел мой кивок, он больше не был рядом со мной, а шел через пространство к Митчеллу. Да, просто шёл. Чертовски… развязный. Он даже не дрогнул, когда пистолет был полностью направлен на него, когда палец Митчелла скользнул к спусковому крючку. — Есть небольшая проблема с этим типом оружия, — небрежно сказал Паган, заставив Митчелла перевести взгляд на рассматриваемый пистолет, казалось, беспокоясь, есть ли в нем какой-то изъян, что он не защитит его или может дать обратный эффект или что-то в этом роде. Но в ту секунду, когда он отвел глаза, рука Пагана сомкнулась на стволе пистолета, а его кулак замахнулся, затем взметнулся вверх, нанеся сильный удар в подбородок мужчины. Треск был почти оглушительным в гигантском открытом пространстве. — Они работают только тогда, когда ты не слишком слабак, чтобы ими пользоваться, — сообщил он мужчине, опустившемуся на колени. Паган вытащил пистолет, держа его за ствол, и я двинулся вперед, чтобы взять его, двигаясь к занавеске на окне и стирая с нее все наши отпечатки и ДНК, в то время как Паган схватил Митчелла сзади за воротник и полностью затащил его в его кабинет. — Чего ты хочешь? Девушку? Возьми ее. Какую-то полумертвую наркоманку? Кому она, черт возьми, нужна? Раздался громкий рычащий звук, и я даже не осознавал, что он исходит от меня, пока глаза Митчелла не переместились на мои, осматривая меня с ног до головы, оценивая и, если судить по его закатыванию глаз, находя во мне недостатки. — Возможно, сейчас самое подходящее время заткнуться, приятель, — посоветовал Паган, глядя сверху вниз на мужчину перед ним. — Мне просто любопытно, каков здесь финал игры? У меня нет планов прекращать то, что я делаю. Никто из нас не хочет, чтобы копы были в нашей жизни. Так что, если ты не собираешься меня убивать… что произойдет после того, как твоя бешеная собака покончит со мной? Он вернется именно к тому, чем занимается. Он продолжит издеваться над людьми. Он продолжит нести ответственность за людей, страдающих передозировкой на улицах. Но, как бы то ни было, это было не наше дело — убивать его. Рейн годами закрывал глаза на организацию Ви, пока не наткнулся на Саммер. Тестем у него был торговец кокаином. Он дружил с людьми, которые зарабатывали на жизнь избиением людей. Сила МК Приспешники, казалось, заключалась в том, что они знали, какой бой принадлежит им, а какой нет, и действовали соответственно. Учитывая, что наша численность все еще не возросла, мы не могли больше навлекать на себя гнев. Так что мы ничего не могли поделать. Я отомщу за боль Бетани. Я позабочусь о том, чтобы они поняли, что они никогда больше не произнесут ее имени, даже шепотом, что, если они увидят ее на улице, они, черт возьми, повернутся и уйдут. — Финал игры в том, что ты забываешь о существовании Бетани. Ты даже не дышишь рядом с ней. Держись, блядь, подальше от моей женщины и можешь идти дальше и продолжать заниматься своим грязным дерьмом. Он действительно кивнул на это, принимая это как, ну, справедливое решение. Именно тогда я понял, что он был не просто врачом. Ни один нормальный человек так не отреагировал бы на ситуацию. Должно быть, он пришел из криминальной среды, возможно его родители были замешаны в дерьме, он вырос по ту сторону закона. Это было единственным объяснением. — Достаточно справедливо. — Что ж, посмотрим, что Люц скажет по этому поводу. Это было последнее, что сказал Паган, прежде чем он начал замахиваться и кровь начала разлетаться во все стороны, черт возьми. Мой взгляд переместился на Эдисона, мои брови сошлись вместе. Но у него тоже не было ответов для меня, поскольку он пожал плечами и покачал головой. Только двадцать минут спустя, когда Пагана было немного труднее оторвать от кровавого, изуродованного месива, ставшего его жертвой, чем Эдисона, мы вышли обратно на улицу, двигаясь быстро, потому что у нас было не так много времени, чтобы добраться до Санни, прежде чем его отец или брат смогли бы предупредить его о нас. — Кто, черт возьми, такой Люц? — спросил Эдисон, как только мы оказались внутри внедорожника, я включил задний ход и направился в более грязную часть города, которую Санни, очевидно, любил называть домом. Паган полез в карман, достал сигарету и зажигалку, слегка опустил стекло и глубоко затянулся, прежде чем ответить. — Я думаю, правильнее называть его Вигилант (прим.перев.: Вигилант — это человек, производящий самосуд над преступником. Фактически — с точки зрения закона — вигилант также является преступником, однако преподносится в положительном свете. Исторически вигиланты — члены «комитетов бдительности» (англ. vigilante/ лат. Vigilans значит «бдительный», от лат. Vigilo — «наблюдать»), неправительственных формирований, имевших целью борьбу с преступностью силами граждан при бездействии полиции), — небрежно сказал он. — Вигилант? На побережье Навесинк? Почему никто о нем не слышал? — Должно быть, ты чертовски глух, чувак, — сказал он, пожимая плечами, — Джейшторм и Алекс говорят о нем. Они и их дерьмо из даркнета. Очевидно, у него существует какой-то подпольный фан-клуб. Любовницы Люцифера или что-то в этом роде. Какая-то сумасшедшая баба пишет порно-фанфики про Люца. На самом деле, довольно горячее дерьмо. — Он еще раз глубоко затянулся сигаретой, как будто это, возможно, не было серьезной новостью, которую мы услышали за весь день. Вигилант в этом районе? Это было грандиозно. Рейну, блядь, нужно будет знать об этом. Мы не знали, каково его мнение о торговцах оружием, которые поставляли его другим большим плохим парням. — Люцифер? — усмехнулся Эдисон. — Ты говоришь так, как будто знаешь его, — добавил я. — Я достаточно знаю. На этом разговор закончился. И это было совершенно не похоже на Пагана. Он всегда был почти слишком откровенен во всем. Это было не похоже на него — умалчивать о чем-то, особенно о такой пикантной теме. Как только мы покончим с семьей Эндрюс, как только я покажу своей женщине, что со мной она в безопасности, что ею дорожат, что я твердо намерен быть рядом с ней в обозримом будущем, да, после всего этого… Мне нужно будет выяснить, кем, черт возьми, является этот парень Люц.