– Вроде да. Спасибо за сравнение, Чип и Дейл милые создания. Но мы скорей уж охотники за привидениями. Если всерьез, то скоропостижная кончина вашего брата Максима, а до этого смерть Николая Петровича внушают тревогу. С лица Марты сползла улыбка. – Думаете, их убили? – Сначала погиб ваш отец, – вступила в беседу Дюдюня, – потом Максим. Два вполне здоровых мужика ушли друг за другом в одном помещении. – У Макса была аневризма, а у папы случился сосудистый спазм, – перебила ее Марта. – Ужасно их потерять. Я неделю в себя приходила. Всегда считала отца здоровым, и вдруг такое! Остановка сердца! – Некоторые постройки, что возводили в советское время, «фонят», – другим голосом заговорила Дюдюня. – Тогда применяли материалы, не зная об их вредности. Например, асбестовые плиты. Они считались прекрасным антипожарным средством, их устанавливали в пятидесятые-шестидесятые годы почти во всех новых зданиях. Спустя время выяснилось, что асбест вызывает рак. Сейчас он запрещен. – Ой! – попятилась Марта. – Думаете, у нас… Я присоединилась к беседе: – Николай Петрович жил в старом флигеле, – мы просто изучим радиационную и прочую обстановку. – Если там все светится, нам придется уезжать? – занервничала Марта. – Лучше поговорим после того, как мы детально обследуем помещение, – остановила ее Дюдюня, – сейчас беседа не имеет смысла. Нас проводит Вероника Олеговна. Вам лучше не ходить. – Но я хочу! – заявила Марта. Дюдюня окинула брюнетку взглядом. – Мы не имеем права препятствовать вашему желанию. Но обязаны предупредить: аппаратура издает сильное излучение. Оно может спровоцировать алопецию, ожирение, проблемы с кожей лица. – Что? – заморгала Марта. – Вы облысеете, потолстеете, покроетесь прыщами, – уточнила я. – Сами вы нормально выглядите, – фыркнула девица. – Конечно, – расплылась в улыбке Дюдюня, – сегодня первый день на службе. Сменили тех, кто в больницу угодил. – Пойдемте скорей, – засуетилась Вероника. Мы двинулись по коридору. – Как много фотографий на стене, – восхитилась я и остановилась. – Да, – улыбнулась Ника, – Коля не разрешал их вешать, говорил – они очень личные. Это уж я после его кончины оформила стену нашего семейного счастья. – Очень здорово, – похвалила я. – О-о-о! Здесь ваши школьные снимки, свадьба! Прекрасная идея. – Спасибо, – смутилась Вероника, – это я сама придумала. Снимки времен детства из семейного архива пропали. Уже после смерти отца Марта мне сюрприз преподнесла, она нашла наших бывших одноклассников и сделала копии снимков, которые всем нам в конце каждого года раздавали. Она очень заботливая девочка. Глава пятнадцатая – Сколько здесь комнат? – осведомилась Дюдюня, когда мы очутились в небольшой прихожей. – Вы стоите в том месте, где был ранее вход в дом, – объяснила хозяйка. – Направо по коридору кухня, столовая, кладовка, санузел. Налево спальни. В них жили дети, я и Коля, потом гостиная, кабинет. – Здесь определенно есть сейф, – пробормотала Дюдюня. – Не знаю, – растерялась Вероника. Я удивилась. – Вы не в курсе, где муж держал деньги? Документы? Ника пожала плечами. – Ну… он вел счета, а у меня в кошельке была кредитка. Коля на нее разные суммы клал. Мы с ним не обсуждали финансы. Я просто говорила: «Посудомойка сломалась». Коля отвечал: «Не проблема, купи новую». – Вы не искали после кончины супруга в его флигеле несгораемый шкаф? – уточнила я. – Нет. Не думала, что он там есть, – растерялась Ника. – Скорей всего в кабинете, наверное, за картиной, – предположила Дюдюня, – проводите нас туда. Но в кабинете ничего не нашлось. Мы перешли в спальню. Через пару минут Ада сняла со стены пейзаж, стала видна дверца. – Ой! – изумилась Ника. – А как его открыть? Я подошла к закрытому сейфу. – Старая модель, открывается после того, как наберешь на диске нужные цифры. Дюдюня прищурилась. – Попробуем простое решение. Если не поможет, свистнем Никиту, он что угодно откроет. Вероника Олеговна, назовите год и дату своего рождения. – Лучше обращайтесь ко мне без отчества, – попросила хозяйка. – Принято, – кивнула Дюдюня, – тогда я Ада! Начали. Данные Ники не подошли, сыновей и Лизы тоже. С каждым неподходящим набором таяла надежда открыть железный шкаф. – Осталась только Марта, – разочарованно вздохнула Каменева. – Покончим с днями рождения, попробуем другое, – не сдалась Дюдюня, – называйте цифры. – Сезам откройся, – попросила я, пока Ада вертела диск. Внутри сейфа послышался щелчок. – Значит, Марта, – пробормотала Дюдюня. Вероника заглянула в сейф. – Пусто! Моя спутница тоже сунула нос в шкаф. – Ничего! Я приблизилась к несгораемому тайнику, провела рукой по полке, затем по дну. – Чисто. Пыли нет. Может, здесь что-то все же хранилось? – И куда все подевалось? – вздохнула Вероника. – Одна щепочка валяется. Видите? Вдова засунула руку в чрево сейфа, вынула щепку и разочарованно констатировала: – Пусто совсем. Только кусочек чего-то, надо его выкинуть. – Нет, нет, отдайте мне, – велела я и забрала у хозяйки находку. – Зачем вам эта ерунда? – спросила Вероника. Я начала оглядывать спальню. – Сейф чистый внутри, в нем нет пыли. А вот на мебели виден серый налет. Откуда щепка? – Отвалилась от дверцы, когда ею хлопнули, – нашла ответ Вероника. Дюдюня ощупала полку. – Там все железное, неоткуда дереву взяться.