– Уверен, что тебе здесь рады? Я вызывающе посмотрела на развалившегося в кресле Кимли. Спальня тонула в полумраке, освещаемая лишь небольшим настенным бра, и лицо мужчины оставалось в тени. – Вы имеете что-то против? – лениво обронил он. – Все. – Слишком расплывчато, – пожал плечами Кимли. Он пристально посмотрел на меня, и на его губах появилась холодная усмешка. Судя по всему, ждал, пока я поясню свой ответ. – Хочешь конкретики? Внутри зарождалась ледяная волна. Шарг! Как же хотелось высказать этому ледяному все, что я думаю и о нем, и том фарсе, что он устроил перед моими родными. «Это было чувство с первого взгляда, – снова вспомнила я лживые слова. – Стоило мне увидеть Ребекку, как сердце забилось быстрее». Проклятый Кимли! Врал тетушке Джейн и даже не запнулся. – Обязательно было лгать моим родным? – Я не лгал. – Да? А та фраза про чувства? – В ней нет ни слова неправды. – Неужели? – Я взглянула на Кимли с иронией. – Заметьте, я говорил о чувстве, но не уточнил о каком, – хмыкнул муженек. – Ах, простите! И какое же чувство заставило ваше сердце биться быстрее? Внутри все бурлило от сдерживаемой ярости. – Удивление. – Удивление? – При первой встрече вы напомнили мне одну… одного человека, которого я знал в молодости. – Вот только не надо тут рассказывать, что… Договорить я не успела. Кимли неожиданно поднялся с кресла и оказался рядом со мной: – Не будьте ребенком, Ребекка. Горячий шепот коснулся моей щеки, а мужские руки властно легли на талию. Шарг! Ярость в один момент обернулась возбуждением. По телу прошлась дрожь предвкушения. Проклятье! Откуда такая реакция? – И не пытайтесь избежать того, что мы обязаны сделать. Дыхание стало прерывистым. Казалось, воздух куда-то исчез, а вместо него в легкие поступают горячие выхлопы двигора. – Мы никому и ничего не обязаны! – с трудом выговорила я и попыталась высвободиться из объятий. Но Кимли держал крепко. Его руки уверенно обхватывали меня за талию, пресекая любое сопротивление. Вот же… Проклятый! А потом эти самые руки спустились ниже, огладили мои бедра и удобно устроились на ягодицах, будто там им самое место. – Отпусти! – рассерженно прошипела я. – Немедленно. Я все равно не собираюсь с тобой спать! – Нет? – тихо спросил Кимли, заставляя дрожать от предвкушения, звучащего в его хрипловатом голосе. – Нет! Я снова попробовала освободиться, но этот наглец даже не заметил моих усилий. – Брак должен быть подтвержден, Ребекка, – тихо сказал он и накрыл мои губы своими. А я… Я… Ну что я? Мне это понравилось, и я решила отпустить ситуацию. Почему бы и не переспать с собственным мужем? Тем более что у меня давно никого не было. Очень давно. И я уже успела забыть, как приятно, когда тебя целуют… Да, именно сюда, за ушком. А потом спускаются ниже, едва касаясь шеи. А потом ласкают грудь, прямо через шелк платья. И… Да, ладони легли туда, куда нужно. М-м-м… Не останавливайся! О-о, да! Зубы прикусывают сосок, и меня словно током пронзает. Шарг! Бедра дернулись и зажили собственной жизнью. Мужская рука, протиснувшаяся в развилку между ними, резко отодвинула в сторону узкую кружевную полоску. Это я стонала? А, какая разница?! Поцелуй стал глубже, жестче, яростнее. Он клеймил, уничтожал малейшее сопротивление, присваивал. А когда добился полной капитуляции, перерос в нежный, чувственный, ласкающий. Ноги подогнулись, и я отчаянно вцепилась в широкие мужские плечи. В тот же момент Кимли подхватил меня на руки. – Не бойся, – чуть слышно шепнул он. Ха! Было бы чего! Я запустила руки в волосы мужа, невольно поражаясь их шелковистой мягкости. Секунда – и кровать мягко прогнулась под весом наших тел. Одно движение – и платье полетело на пол, а вслед за ним и одежда Кимли. А муженек не промах! Сразу видно, за четыреста лет не растерял былой хватки. Да-да, я не забыла, что в свое время он считался записным ловеласом. А-а… Да-а… Пальцы, неожиданно оказавшиеся внутри, заставили застонать, а новый поцелуй лишил способности мыслить здраво. Дорг подери! Мне давно не было так хорошо! Кимли… Только не останавливайся… Дыхание сбивалось, внутри скручивалась знакомая сладкая воронка, сердце билось все быстрее. – Потерпи, сейчас будет немного больно, но я постараюсь быть аккуратным, – сквозь пелену наслаждения услышала я низкий, хрипловатый голос. Что? О чем он? Кимли остановился, заглянул мне в глаза, но я не желала прерываться. – Больно не будет, я давно уже не девочка, – усмехнулась в ответ и потянулась к его губам. Внутри все горело, требуя продолжения. Я обхватила ладонью напряженный член, чуть сжала, пробежалась пальчиками по всей длине… И тут произошло что-то непонятное. Кимли резко отстранил мою руку и посмотрел на меня с каким-то странным выражением. – Ты чего? – спросила я, глядя, как он поднимается и начинает молча надевать брюки. Муж не ответил, продолжая одеваться. Лицо его застыло, на щеках проступил морозный узор. – Между прочим, это не смешно, – протянула я, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. – Тебе не говорили, что нельзя оставлять женщину неудовлетворенной? Он снова промолчал. – Эй! Я с тобой разговариваю! Ты что? Так и уйдешь? Кимли повернулся, синие глаза холодно сверкнули: – Теперь я понимаю, чему так радовались ваши родственники. – О чем ты? – Ну конечно! Еще бы им не радоваться – сбыли с рук порченый товар. – Что ты несешь? Я удивленно посмотрела на мужа, а тот презрительно усмехнулся и добавил: – Да, как знакомо! Девушка, лишившаяся невинности задолго до свадьбы. – И что в этом плохого? – А вы полагаете, что ничего? – Я полагаю, что сейчас на подобные мелочи никто не обращает внимания. И мужчинам абсолютно все равно, был ли кто-то у их избранницы до свадьбы или нет. – Да? Какое наивное заблуждение! Не знаю, кто как, а я хочу быть твердо уверен в том, что мне не подсунут чужого ребенка, выдавая его за моего. – Что?! – Не нужно столько наигранного возмущения, миледи. – Ты что, думаешь, что я все подстроила?! – Не исключаю такой возможности, – абсолютно серьезно произнес Кимли. – Да пошел ты!