Глава 9 Крайние меры Если пойманный за хвост тигр обернулся, улыбнитесь: тигры очень ценят вежливость. Совет бывалого охотника Платье и вправду оказалось великовато, но если пояс потуже затянуть, то, глядишь, как-нибудь и не спадет. Да и объемная куртка из черного жесткого меха отчасти прикроет недостатки фасона. С обувью сложнее: или старые туфельки, или белые валенки, к которым заботливо прилагалась пара шерстяных носков. Валенки погоде как-то больше соответствовали. У дверей моей каюты дежурил Юго, пребывавший в настроении задумчивом, если не сказать – мечтательном. Зажав в кулаке гвоздику, он обрывал лепесток за лепестком, выкладывая из алых лоскутов узор, понятный лишь ему одному. Я обошла узор по краю: старался ведь человек. – Ллойд ждет вас на палубе. – Юго сунул остатки растерзанного цветка в карман. – Он забавный. – В чем? – Умеет выбирать подарки людям. Наверное, за то время, когда я пыталась привести себя в порядок, что-то произошло, и Юго знает, что именно, но мне не скажет. А я и спрашивать не стану. Помнится, подарки разными бывают. Море было спокойно, и на палубе накрыли стол. Впервые за последние дни сам вид еды не внушал мне отвращения. – Холодный язык под можжевеловым соусом. Морской окунь. Семга на гриле. Простите, что выбор невелик, но сами понимаете… – Ллойд помог мне сесть и заботливо набросил на плечи меховую шаль. Второй укутал ноги. Сам он переоделся, сменив серый пиджак на кожаную куртку с заплатами на рукавах. – Благодарю, я… …попробую что-нибудь съесть и надеюсь, меня не вырвет. – Выпейте. – Мне протянули чашу с чем-то густым и острым. – Это хаш. Поможет. Во всяком случае, моей жене помогало. Вы извините, если лезу не в свое дело, но женщины в положении имеют несколько иную ауру. Ну да, конечно. Забыла, с кем имею дело. И Ллойд не стал отнекиваться. – Мысли я тоже могу читать, точнее, проникать в сознание, как и подавлять волю. Но это вы почувствуете. – Спасибо за откровенность. В чаше – густой бульон, мелко-мелко нарезанное мясо, какие-то травы, специи. Остро. Вкусно. Мало. Главное, что из чего бы хаш ни варили, но я хочу еще. Вот только у хозяина собственное мнение насчет диеты. – Сначала рыба. Вам полезна рыба. Ллойд не позволит мне остаться голодной. Он сам наполняет тарелку, поливая окуня темно-желтым густым соусом. Соус сладкий, а рыба почти безвкусна, но это тоже хорошо. Я тщательно пережевываю каждый кусок, оттягивая неизбежность разговора. После окуня – язык… и снова бульон. Не думала, что в меня влезет такое количество еды. Наступает состояние сытой сонливости и противоестественного в данных обстоятельствах удовлетворения жизнью. Однако Ллойд не позволяет ему длиться долго. Смена сервировки – на столе появляется глиняное блюдо, наполненное красными углями, на которых стоят кувшины, – сигнал к началу разговора. – Вы позволите называть вас по имени? Почему бы и нет? – Хорошо. Изольда, я понимаю, что вы не в том состоянии, чтобы поддерживать светскую беседу, но нам все равно нужно обсудить некоторые вопросы. Сейчас меня будут допрашивать. Вежливо. Мягко. Подробно. И этому человеку, точнее, не совсем, чтобы человеку, лучше не лгать. – Для начала хочу сказать, что вы не пленница, не заложница, но гостья. Вы свободны в своих действиях в той мере, насколько это возможно. – То есть я могу… уйти? Куда? В открытое море? – Можете. Мы с вами обсудим сложившуюся ситуацию, а потом вы примете решение. И я подчинюсь ему, даже если буду не согласен. Наверное, следовало бы сказать спасибо, но меня пугала сама необходимость что-то решать. А Ллойд не спешил, позволяя мне свыкнуться с мыслью о том, что все опять изменилось. – Единственный момент… – Ллойду подали доску с десятком крохотных склянок. – Если я услышу, что вам становится плохо или что появилась угроза для вашего ребенка, я вынужден буду вмешаться. В эмоции. В физиологию. Во все, куда дотянусь. Поэтому заранее прошу у вас прощения. Сняв крышки, Ллойд принялся колдовать над кувшинами. Он выбирал склянку, придирчиво разглядывал, снимал крышку, нюхал… выбирал кувшин… отсчитывал капли. А я пыталась понять, рада ли тому, что этот человек настолько готов позаботиться обо мне. Наверное. Как-то до этой минуты я не думала о том, что могу потерять ребенка. А теперь вдруг подумала и испугалась, но тотчас успокоилась: этому не позволят случиться. Что ж, как бы ни сложилось дальше, у меня есть ребенок… будет. К этой мысли тоже придется привыкать. Но первый вопрос все равно задаю я: – Как вы появились на острове? И… что произошло? Я ведь знаю, но все равно хочу услышать. – Кайя передал координаты. И кое-что еще. Единственно, фантомы системы существуют только в ее границах, поэтому пришлось переписать. А почерк у меня неважный. Бумагу он вытащил из кармана, сложенный вчетверо лист, мятый и в чернильных пятнах. – Если хотите, я могу пересказать содержание. Не хочу. Я должна прочитать сама. Изящные формулировки, юридические аллюзии и метафоры крючкотворов, за которыми скрываются вещи простые и грязные. …мой брак расторгнут по причине моего недостойного поведения и многочисленных повреждений, нанесенных нашей бывшей светлостью родовой чести Дохерти. …с целью скорейшего восстановления оной заключен новый брак между Кайя Дохерти и Лоу де Монфор. Долго вспоминаю, кто это такая, а потом… да, она же выходила замуж за Гийома. И теперь вот за Кайя. И думать об этом больно настолько, что холодная рука, которая ложится на затылок, воспринимается как благо. Второй рукой Ллойд пытается отобрать бумагу, но я не отдаю. Не дочитала. Что такое де-юре и де-факто? И с условием появления наследника? То и значит. Сделке не быть фиктивной. От руки исходит умиротворяющее тепло. …взамен мне гарантируют жизнь и свободу, а также передают координаты моего местонахождения Кайя или иному названному им лицу. Более того, Кормак великодушно отказывается от всяких попыток причинить мне вред прямым или косвенным участием через членов семьи или наем третьих лиц. Взамен на аналогичную любезность со стороны Кайя… В случае нарушения одной из сторон данных обязательств… То есть заказать эту пару не выйдет. …стоп. Обязательства этим не исчерпываются. И получается, что… – Да, Иза, если он не исполнит то, что пообещал, вы умрете. – Голос Ллойда доносится издалека. Я еще не сплю, я способна думать, но… мне не хочется. – Книжники крайне серьезно относятся к обеспечению таких вот договоров. – А… мой тогда как же? Я тоже заключала договор. – Он исполнен. Вы вышли замуж, но в договоре не было ни слова о невозможности расторжения брака. Жизнь – обычная гарантия в подобных случаях. Отнеситесь к бумаге серьезно.