— Нет, — мягко ответил Джейс. — Всему есть логическое объяснение. Его уверенность охладила ее, и Мэдди словно протрезвела. Лица ее мучителей: Мэттью, пастора Хогла и остальных словно проявились сейчас в красивом лице ее возлюбленного. Она опустила глаза, погружаясь в болото разочарования. Погладив ее волосы, он бросил ей спасательный круг. — Ну разве что невозможно объяснить, что мое тело никак не может насытиться твоим. И снова магия Джейса подняла ее на поверхность и не позволила утонуть. Глава 20 Мэдди напевала и кружилась по комнате, пакуя свои чемоданы. Свадебная вечеринка должна была состояться в доме на Крукид Лейк завтра, но она проснулась сегодня утром, полная мыслей о том, что у них с Джейсом осталась одна ночь, и решила использовать свою энергию. Она чувствовала себя такой живой, такой обновленной. И это одновременно и радовало, и причиняло боль. Мэдди бросила платье, которое держала в руках, на кровать, а затем упала рядом с ним. Она любила Джейса. Слова звенели в голове, и она вскочила на ноги, чтобы не слушать их. Шагая по комнате, она пыталась рассеять панику, которая текла по венам. Она просто не могла любить Джейса. Это было нереально, и Мэдди, как никто, знала свои пределы. Она прижала руки к груди, пытаясь найти другое объяснение тому, что чувствует. Джейс был к ней добр, сострадателен, он защищал ее. Если добавить все это к блаженству, которое она испытывала в его объятиях в последние недели, неудивительно, что Мэдди решила, что это любовь. Это имело смысл. Они с Джейсом были просто друзьями. Близкий друг. Очень близкий друг… Мэдди зажмурилась, убеждая себя в этом. Этому чувству не было места в ее планах. Она прекрасно знала, что после свадьбы ее «помолвка» с Джейсом закончится. Конечно, это не означало, что она не должна наслаждаться временем, которое у них осталось. Джейс применил кое-какую хитрость, когда обговаривал их обустройство в отеле, и они в полной мере могли бы воспользоваться этой возможностью. Амелия и ее гости будут так вовлечены в предсвадебные торжества, что вряд ли заметят, если Мэдди и Джейс ускользнут. Мэдди воспрянула духом при этой мысли. С новыми силами она вернулась к чемоданам. Но вскоре ее прервал стук в дверь. — У тебя гость, Мэдди. — Кто там, Ретта? — крикнула она. — Долли Хогл, — сказала Ретта. — Она ждет в гостиной. Долли Хогл? Что-то случилось с Даниэлем? Что еще может привести сюда Долли? Пульс Мэдди ускорился, пока она пошла за Реттой вниз. — Доброе утро, Долли, — сказала Мэдди. Долли, сидя в кресле, приветствовала ее робкой полуулыбкой. — Надеюсь, ты не против, что я заглянула без приглашения. Отсутствие тревоги в голосе Долли умерило беспокойство Мэдди. — Совсем нет, — она уселась в другое кресло напротив девушки. — Ретта принесет нам чаю. Долли кивнула, выглядя немного более спокойной. — Как себя чувствует Даниэль? — спросила Мэдди. — Очень хорошо, — Долли подняла подбородок. — Доктор Меррик сказал, что именно твоя быстрая реакция помогла ему выздороветь, — она опустила глаза, теребя складки юбок. — Конечно, дядя отказывается в это верить. — Она взглянула на Мэдди. — Он предпочитает верить, что ты пыталась наложить на Даниэля какое-то проклятие. — Мэдди ахнула от неожиданной откровенности девушки. — Ты ведь не пыталась? — Ты умная девушка, Долли. Что ты думаешь? Долли пожала плечами. — Я думаю, это нелепо, — сказала она. — Хотя я бы не стала винить тебя, если бы ты захотела причинить ему боль после того, как он так бессердечно разорвал вашу помолвку, — она вздохнула. — Вот мое мнение. Не то, чтобы кто-то хотел это услышать. Долли подняла подбородок. — В своем доме я должна держать свои мысли при себе. В голосе несчастной девушки звучал гнев. — Мне кажется, трудно иметь такого строгого опекуна, — сказала Мэдди, думая о бедной Элизабет. — Особенно, когда ты такая уродина, что никто на тебя не смотрит. Слова Долли заставили Мэдди потерять дар речи. Как и зерно истины в них. До катастрофы Мэдди сама пыталась избегать зрительного контакта с девушкой. Она обращалась с Долли так же, как сейчас обращались с ней. Но по какой-то причине, когда она снова увидела Долли на примерке, Мэдди поняла, что внешность девушки ее не смущает. И она не понимала, почему теперь относится к Доли не так, как раньше. — Ты — одна из немногих, кто не боится смотреть мне в глаза, — сказала Долли. — Люди склонны бояться тех, кто отличается, — грустно ответила Мэдди. — Я научилась принимать свою внешность и то, как люди реагируют на мою родинку. У меня только одна жизнь, и я намерена прожить ее, как хочу. — Это действительно похвально, Долли. — Я не готова выйти замуж за Мэттью Вебстера. Мэдди не могла винить Долли, но она снова спросила себя, почему девушка рассказывает все это ей. — Амелия рассказала мне о договоренности, — начала Мэдди осторожно. — Дядя все спланировал, — Долли покачала головой. — Герт говорит, мне повезло, что Мэттью согласился. Что он мой единственный вариант, так как никто другой не захочет на мне жениться. — Гертруда просто дура. Губы девушки растянулись в улыбке. — Конечно, так и есть. А я ее многострадальная сестра. Долли говорила то, что думала. Кто бы мог подумать, что за некрасивым лицом скрывается остроумная и прямолинейная молодая женщина? Ретта принесла чай. Мэдди разлила его по чашкам, слушая Долли. — Если отбросить ерунду Герт, я не хочу выходить замуж за человека, которого не выношу. Мэттью Вебстер — ужасный человек. Он любит контролировать других, особенно меня. Он считает, что его природное умение запугивать поможет ему стать пастором в нашей церкви. У него может получиться, но если я захочу присоединиться к другой конгрегации, он не сможет меня контролировать. Он такой самодовольный. Всегда наблюдает и осуждает. Мэдди не могла не согласиться. Когда Мэттью смотрел на нее, по телу бежали мурашки. — Он хуже, чем дядя, клянусь, — Долли покачала головой. — И дядя пообещал помочь ему стать пастором, как только мы поженимся. — Понятно. — Я сначала приняла эту судьбу, но теперь у меня появилась надежда. Может, где-то есть человек, который сможет полюбить меня, — она смотрела на поднимающийся пар из чашки. — Ты дала мне эту надежду. — Я? Долли посмотрела на нее. — Если такой человек, как доктор Меррик, может любить тебя, то есть надежда и для меня. Несмотря на укол боли из-за непреднамеренного оскорбления, Мэдди снова восхитилась честностью девушки. В ее словах было больше отчаяния, чем гнева, но надежда, которую таила Долли, питалась ложью. — Ты, конечно, права, и я желаю тебе этого счастья, — сказала Мэдди, чувствуя себя виноватой. — Но сейчас ты должна сказать мне, почему ты здесь. Долли вздохнула. — Мой дядя сильно тебя ненавидит, Мэдэлайн. Хоть это и не было новостью для Мэдди, слышать это ей было тяжело. Она вздохнула, пытаясь восстановить самообладание. — Прости, что говорю так откровенно, но ты должна понимать. Слова дяди проникли в сердца многих из прихожан его церкви, и они верят, что ты — проклятие этого города. Что в тебе есть что-то… ненормальное. Он осуждает тебя. Мэттью только подливает масла в огонь. Настолько, что настаивает на том, чтобы дядя принял меры.